Рубикон. Дважды в одну реку - Константин Калбазов

Дмитрий с тревогой начал осматриваться вокруг, благо они располагались на возвышенности. Если стоящих перед ними они имели шансы разогнать (не однозначные, но все же, то если к ним подойдет подкрепление, беды не избежать. В поле зрения других отрядов вроде не видно. Остается надеяться на жадность местных: что они не просто сломя голову ринулись сюда, но и не отправили гонцов к другим родам. Ведь бежавшие вполне могли сообщить, сколько сауни они видели. Да знай вождь о том, что их так мало, то, возможно, отправился бы только со своими людьми. А так пришлось подстраховываться. Вдруг беглецы видели не всех. Почему именно так? А как иначе? С двенадцати человек много добычи не возьмешь, а ценность новшеств они уже успели оценить.

Ну вот переговоры и закончились. Конечно, весь разговор доподлинно не уловить, но суть понятна любому – мирные увещевания шамана не увенчались успехом. Старик, недовольно качая головой, направляется за спины охотникам, туда, куда унесли раненых. Вожди, обернувшись к своим людям, воздевают руки с оружием.

– Хар-р‑ра!!!

– Хар-р‑ра!!!

На этот раз клич звучит уже грозно, возглашая врагам, что приближается их смерть. Кричат от души, вкладывая в этот крик всю ярость и злость, накачивая себя решимостью и адреналином. Еще немного – и они ринутся в атаку. А вот этого им позволить никак нельзя. До них шагов сто, может, чуть больше, они это расстояние преодолеют в считаные секунды. Подспудно Дмитрий еще надеется на то, что ситуацию удастся разрешить мирным путем, но также понимает тщетность этих надежд. Ну что ж, начали.

Вожди оборачиваются, чтобы броситься на врага, возглавив своих людей. Охотники все еще кричат и уже приходят в движение. Дмитрий берет на прицел одного из лидеров. Выстрел! Один из вождей, нелепо взмахнув руками, карикатурно сложился на траве. От неожиданности начавшие было двигаться охотники замерли, переглядываясь и не понимая, что происходит. Оба оставшихся вождя смотрят на упавшего товарища.

Быстро переместить прицел, выцелить еще одного лидера. В ситуации, когда приходится тратить драгоценные патроны не на свирепых и живучих хищников, Дмитрий предпочитает бить по командирам. Картечь тоже жалко, но утешает тот факт, что все же есть возможность одним выстрелом подстрелить не одного нападающего.

Вокруг уже слышатся хлопки арбалетов, посылающих в полет оперенную смерть. Расстояние, конечно, великовато, но когда стреляешь в такую толпу, промазать сложно. Тут главное – угадать с направлением и не допустить недолета или перелета, что бойцам Дмитрия с их практикой сделать, прямо скажем, затруднительно.

Выстрел! Ухватившись за бок, еще один вождь заваливается на землю, сунувшись головой в ковыль. Радует хотя бы то, что оба выстрела достигли цели, а не ушли в молоко. Было бы обидно до коликов, но бить пулей по толпе Соловьев считал неверным. Ладно бы была винтовка, тогда с высокой долей вероятности можно было бы одной пулей насадить сразу двоих противников, но с гладкостволом такое не пройдет.

Переламывая стволы, Дмитрий внимательно следит за происходящим. Как только он решился стрелять, весь мандраж и вся злость словно куда-то испарились, на их место пришли собранность и решимость. Ну прямо как при встрече с бархой. Болты сауни ударили по хакота в разных местах и с губительной точностью. Соловьев не смог бы вот так сразу посчитать, сколько фигур упало, но уверенность в том, что каждый выстрел достиг цели, весьма высока.

Заминка, вызванная звуком выстрелов, дорого стоила хакота. Нет, они вовсе не облегчили сауни задачу по прицеливанию, те и так вряд ли нанесли бы меньшие потери. Но, задержавшись всего лишь на пару секунд, они подарили ожидающим возможность перезарядить арбалеты, чтобы сделать еще один выстрел.

Дмитрий успел вогнать в стволы патроны с картечью и вскинуть ружье, когда хакота уже побежали на них. А ничего так, не робкого десятка. Вообще-то была подспудная надежда, что они побегут. Но, как видно, гром, разящий не пачками, а только по одному, все же не произвел должного эффекта. Жаль. Было бы неплохо, если бы они дали деру.

Два выстрела звучат один за другим. Дмитрий видит, как среди бегущих заваливаются или внезапно останавливаются и начинают оседать сразу несколько фигур. Сколько именно пострадало от разлетевшейся картечи, не понять, да и некогда гадать. Сейчас главное – использовать полученную фору и возможность перезарядиться еще раз.

В третий раз он стреляет уже одновременно со своими бойцами, когда до набегающих хакота остается едва ли тридцать шагов. Картечь вновь удачно бьет по центру, буквально прорубив в стене противника брешь.

В следующее мгновение, вслед за выстрелами, на атакующих набрасываются четыре стремительных серых тени. Волкодавы атакуют молча. Это отличает кавказскую овчарку от других. Она может пробежать, облаивая ту же машину, целый километр, считая окружающую местность своей территорией. Это характерно для кошар, расположенных на открытых участках, в окрестностях которых, собственно, и выпасается скот, – кавказцы все же в первую очередь пастухи. Но если доходит до нападения, то они практически всегда делают это молча. Только когда лохматые чудовища вломились в скопление людей, послышались крики боли и яростное рычание.

Не ожидавшие ничего подобного, охотники несколько растерялись. Кто-то замедлил бег еще при выстрелах и гибели товарищей, все же ощутив страх и неуверенность. Кого-то напугали вот эти звери, бесстрашно бросившиеся на превосходящего противника.

Все же прав был тот мудрец, который утверждал, что собака – самый преданный друг человека и самый бесстрашный его защитник. Можно ожидать предательства от старинного друга, но только не от собаки, которая будет защищать своего хозяина в любой ситуации и до последней возможности.

Все это внесло расстройство в сплошную волну нападающих. Позволило встретить не накатывающий вал, а разрозненный удар. Отыграть краткие мгновения передышки, переоценить которые в рукопашной схватке очень сложно. Численное преимущество все еще на стороне нападающих, но перевес уже не столь критический как это было вначале.

Дмитрий отбросил назад ружье, выхватил меч и нож. Теперь все решится в рукопашной. По телу пробежал разряд, его даже слегка тряхнуло от переполнявшего адреналина. Этот бой вовсе не тот, что был в сумеречном лесу, на берегу озера Байкал, названного так им и Ларисой. Сейчас все иначе. Он действует не из засады и атакует открыто. Совсем иные ощущения, которые не передать словами. В звучащие кличи родственных, но все же разных племен вплетается еще один, ранее никогда и никем не слышанный:

– А‑а‑а, падла-а!!!

Он вламывается в ряды нападающих, приняв грудью удар копья. Конечно, будь этот удар даже прямым, и то вряд ли сумел бы добраться до плоти: каменный наконечник не обладает той проникающей способностью, что железный. Но, возможно, это его опрокинуло бы или по меньшей мере остановило. Однако удар пришелся вскользь, заведенный Соловьев его практически не заметил. В свою очередь он выставил свой короткий меч и буквально вогнал клинок в незащищенную плоть.