Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий - Ли Коварт

в забеге. Запах аэрозольной краски и пропеллента просто ошеломляет. Высокий долговязый мужчина с лохматыми светлыми волосами и в крошечных белых шортах для бега подбегает к стартовой площадке с недоеденным печеньем в руке, задумчиво жуя. В толпе в основном белые мужчины тридцати-сорока лет, но есть и пожилые люди, несколько женщин, несколько цветных. Передо мной мелькает спортивная экипировка, мускулистые ноги, хорошо разношенная обувь, легкие куртки, забавный запах человеческого возбуждения. Лаз своим резким голосом произносит последние мудрые слова перед началом гонки:

– В лесу не гадить! – Легкий смех проносится по толпе. – Собаки будут кататься в вашем говне!

Ровно в 6:40 утра, после язвительного приветствия двух ведущих, подшучивающих над участниками забега, в тот момент, когда рассвет спускается на мягкие холмы вокруг нас, стартовый колокольчик звонит несколько раз. Без особых фанфар бегуны выходят на дорожку под огромной надувной аркой с надписью «Финиш». Через несколько часов на арку будет наброшена белая простыня с надписью «Финиша не будет». Черного юмора в знаменитых забегах Лаза предостаточно.

Семьдесят два участника, прошедшие квалификацию и желающие быть здесь сегодня, направляются к первой части дистанции. Тропа в лесу составляет примерно 6,45 километра; нужно прибавить к этому около 0,25 километра бега по дороге на каждом круге, чтобы выполнить требование дистанции – 6,7 километра по кругу. (Такая длина выбрана не случайно: через двадцать четыре часа участники гонки пробегут ровно 100 миль (161 километр).) Это захватывающе. Почти сразу, покинув стартовый загон, бегуны рысью спускаются по дороге, возвращаются через стартовую площадку и уходят в лес, а рассвет проникает к ним сквозь остатки листвы. Это также означает, что все бегуны должны пробежать мимо своих стульев, прежде чем снова попасть в лес, – эта ловушка приведет многих к поражению в эти выходные. Мы подбадриваем их при каждой возможности, а когда первый круг пройден, начинаем наблюдать. Мы ждем, когда они вернутся.

Я выросла в семье, где было много бегунов. Мой отец, его братья и мой дед были бегунами, а отец продолжает бегать и по сей день. Когда я училась в школе, мои колени уже были разбиты от балета, что не помешало мне танцевать, но определенно мешало серьезно заняться бегом. Мои чрезмерно развитые квадрицепсы слишком сильно давили на растущие колени, и сухожилия надколенников остались заостренными и окостеневшими от нагрузки. Это оправдывало мою неспособность или нежелание продолжать семейную традицию. Иными словами, хотя особые предпочтения в болезненных увлечениях склонялись к более артистическим занятиям, я все равно выросла, слушая захватывающие истории о бегунах.

Мой дед был одним из первых бегунов трусцой во Флориде в 1950-х годах, и вид его регулярного и, казалось бы, бесцельного бега настолько беспокоил его сограждан, что местная газета опубликовала статью о нем, чтобы уменьшить количество экстренных вызовов, поступавших по поводу странного бегущего человека. Мой отец в возрасте шестидесяти трех лет в качестве подарка самому себе на пенсии преодолел все 3250 километров Аппалачской тропы за раз – от Джорджии до Мэна.

Когда в возрасте шестидесяти одного года моей матери одновременно заменили оба колена, она так быстро оправилась от операции, что ее выписали прямо из больницы домой, и она не нуждалась в плановой стационарной физиотерапии. Моя сестра – пловчиха на длинные дистанции, она преодолевает целые озера, опираясь только на ровное дыхание и широкие плечи. Моя дочь пробежала свои первые пять километров в возрасте семи лет, когда я освещала забег в Big’s, и звонила мне сказать, что она в восторге от того, что преодолела финишную черту спринтерским бегом, как я учила ее всего за год до этого.

Я хочу сказать, что принадлежу к роду здоровых, активных людей, которые не расслабляются и не отдыхают. Разбросанные по дому журналы «Мир бегуна», биографии Префонтена и помятые нагрудные значки бегунов в рамке пленили мое детское воображение. В какой-то момент в раннем детстве (это было рано, потому что не могу вспомнить себя) я запомнила легенду о марафоне, большом забеге; в одном из таких, как я узнала, участвовал мой отец. Я мало что знаю о марафонах, кроме этой истории. Версия, которую рассказывали мне, гласит, что греческого бегуна послали за сорок километров из Марафона в Афины с вестью о победе, и он отнес весть, а затем упал замертво. Это, конечно, была обескураживающая история о хобби отца, но я помню, что испытала скорее благоговение, чем страх.

Я хранила эту историю, не подвергая ее сомнению, в своем сердце в течение нескольких десятков лет, как детские сказки и заблуждения не поддаются проверке до самой взрослой жизни. (Например, моему парню было сорок лет, когда он узнал, что пони не вырастают в лошадей.)

Только когда я приехала на Big’s, мне пришло в голову почитать о возникновении марафона. Оказалось, что история, которую знаю я и многие другие люди, неверна.

Истории разнятся, но, согласно греческому историку Геродоту, во время Марафонской битвы в конце лета 490 года до н. э. бегун по имени Фидиппид отправился из Афин в Спарту, чтобы попросить помощи, а не трубить о победе. Затем он развернулся и побежал обратно в Афины, чтобы сообщить новость о том, что помощь не пришла.

Вот где история становится интереснее: он не только НЕ УМЕР, как гласит легенда, но и пробежал расстояние, намного превышающее сорок километров современного марафона[7].

Нет, в своем историческом походе Фидиппид пробежал около четырехсот километров, потому что это была его работа. (Это расстояние, как оказалось, почти точно соответствует рекорду дистанции, установленному здесь, на Big’s, – это поразительный четырехсоткилометровый пробег Йохана Стина, который в 2018 году сражался за победу с Кортни Даувальтер.) Фидиппид был дневным гонцом, также известным как гемеродром, афинский военный курьер. Его работа заключалась в обеспечении связи между городами, причем быстрой связи. Огромное расстояние и гористая местность между двумя греческими городами делали конные путешествия непрактичными. При сегодняшних удобствах, таких как телекоммуникации, энергетики и удобная обувь, легко подумать, что бег на сверхдальние расстояния – просто развлечение для современной эпохи, но это не так. На самом деле люди настолько хорошо приспособлены к бегу, что появление этой способности миллионы лет назад могло быть одной из тех вещей, которые сделали нас такими, какие мы есть сегодня.

Позвольте мне объяснить.

Оказывается, люди приспособлены к выносливости, как немногие другие млекопитающие. Некоторые исследователи предполагают, что именно бег помог нам стать анатомически современными людьми. Примерно через два с половиной – три миллиона лет после того, как древние родственники человека стали двуногими, что-то произошло. Насколько мы можем судить по ископаемым останкам, начал появляться набор физических характеристик, которые