Особист - Павел Барчук

Сергеевной. Сделал я это не просто так. Лучше, чтоб у майора было понимание, кто главный товарищ в нашем коллективе.

— Согласен. Тем не менее, с какой стороны посмотреть. Инженер то ваш нашелся. Правда, мёртвый. — Василий хохотнул. Я натянуто улыбнулся в ответ. Типа, шутку оценил. Ментовской юмор, он такой. — Ну, что я вам могу сказать... поступил звонок. Неизвестный сообщил, в дачном посёлке находится гражданин Маслов. Сотрудники выехали на место происшествия. По поводу всего этого у меня есть некоторые мысли. Внимательно осмотрели дом, где было найдено тело. С первого взгляда смутило несколько моментов. Убийца определенно хотел нам что-то показать. Иди доказать. Не знаю, как точнее, тем более, пока лишь есть предположения. Судя по всему, убит Маслов был не там, где находилось тело. А оно, тело, сидело на стуле. Орудие убийства — нож. Знаете, нанести удар в сердце можно только с фронтальной стороны. То есть убийца должен был залезть на стол. Как минимум. Потом примеряться и только после этого ударить. Бред. Не стал бы ваш инженер сидеть все это время, ожидая, когда его убьют. Да еще устраиваться поудобнее, чтоб убийца точно не промахнулся. Значит, он общался с убийцей перед тем, как все произошло. Добровольно. Прежде, чем случился этот удар ножом. Других насильственных следов, если отталкиваться от чисто внешнего осмотра, я не увидел. Следует, все было сделано очень неожиданно. Убитый скорее всего не подозревал, что получит нож в сердце. Убийцу он несомненно знал. Показательно, что следов крови нет нигде. Пол был вымыт. Не знаю, зачем. Пока не знаю. Мы прошерстили территорию вокруг домика. Имеется след от колес автомобиля. Машина останавливалась ровно перед калиткой. Взлома или чего-то подобного не было. Маслов сам встретил своего убийцу. Тщательно осмотрели двери, окна и орудие убийства. Ждем результатов. Но опять повторюсь, все было сделано грамотно. Надежда на то, что будут отпечатки на орудии убийства, минимальна.

— Товарищ майор, тут гражданка Маслова... — Дверь кабинета приоткрылась. Появилась голова одного из сотрудников отдела. Эта голова и сообщила Василию Андреевичу о супруге инженера.

— Отлично. Пусть войдет. — Майор махнул рукой, а потом с опозданием спросил меня. — Вы же не против? Велел доставить ее. Есть ряд вопросов, которые снова хотелось бы задать.

— Конечно. — Я пожал плечами. Хотя приблизительно понимал, что сейчас произойдет.

Не прошло и пяти минут, как нас стало больше на одного человека. Анна Степановна выглядела растерянной и явно не понимала, на кой черт её снова притащили в отдел. Заметив меня, Калинина и особенно Комарову, она растерялась еще больше. Остановилась посреди комнаты, соображая, куда ей деться.

— Садитесь. — Я вскочил со стула, а сам отошел в сторону.

— Спасибо. — Анна Степановна примостилась на краешек, глядя на майора с немым вопросом. Однако, по ее состоянию было заметно, она интуитивно понимает, что-то пошло не так. Чувствует, наверное.

— В общем, ситуация следующая ... — Василий решил, не выбирая выражений, перейти к делу. — Анна Степановна, Ваш супруг был найден в дачном посёлке. К сожалению обрадовать мне Вас нечем. Гражданин Маслов мертв ...

Договорить он не успел. Женщина, которая только что выглядела испуганной, вскочила на ноги и резко обернулась ко мне. Сделала шаг. Я подумал, ну, сейчас начнется. Не ошибся.

–Вы же сказали, что не тронете его! Вы обещали, что поможете! — Она не говорила, а кричала. Впрочем, это было ожидаемо. Как и то, что в следующую секунду она натурально кинулась на меня, стараясь вцепиться ногтями в лицо.

Охренели почти все. Калинин и майор точно. Александра Сергеевна только оставалась спокойной. Думаю, она тоже предполагала именно такое поведение.

–Гражданка Маслова! –Василий подскочил к Анне Степановне, которую я удерживал на безопасном расстоянии от собственной физиономии. А было это, между прочим, вообще не просто. В нее будто дьявол вселился. Силы откуда-то появились.

— Гражданка Маслова! Прекратите! Володя, твою мать! — Выругался майор в сторону Калинина.

Это, видимо, был тонкий намек, что не мешало бы помочь. Мы вдвоём с этой разъяренной особой справится не можем. Два крепких мужика. Она кидалась с таким остервенением, что мне кажется, если дотянется, просто вцепится зубами мне в кадык.

Владимир Александрович, наконец, вышел из ступора, и кинулся на подмогу. Это, конечно, охренеть можно, на что способны женщины в такие моменты. Огрести успели все. У Василия на щеке виднелась глубокая царапина. Реально глубокая. Из нее сочилась кровь. Калинин успел отхватить локтем в нос.

Не знаю, как долго это продолжалось бы. Честно. Анна Степановна пребывала в состоянии сильнейшей истерики и полного неадеквата. Она не слышала вообще никого. Явно решила, будто убил Маслова я. И, похоже, любой ценой решила кровно мстить прямо сейчас. На слова, увещевания, попытки оттащить ее в сторону она реагировала только очередными криками, которые уже даже больше напоминали рычание. Малова вообще в этот момент мало была похожа на человека.

Вопрос решился очень быстро и очень конкретно с помощью Комаровой. Александра Сергеевна, которой, видимо, надоело наблюдать, как трое мужиков не могут справится с одной женщиной, резко поднялась со своего места, с силой оттолкнула майора и Калинина, дернула Маслову, разворачивая ее к себе лицом, а потом со всей дури закатила ей оплеуху. Реально. Даже не пощечину. Самую настоящую оплеуху. В одну секунду Анна Степановна будто сдулась. Она замолчала, перестала размахивать руками, пытаясь покалечить меня. А потом закрыла лицо ладонями и зарыдала. Очень горько. Честно говоря, даже мне стало не по себе. А я далеко не самый чувствительный, склонный к состраданию человек. Было ощущение, будто ей невыносимо, просто ужасно невыносимо больно.

— Это что, бляха муха, такое? — Майор смотрел на меня и вопрос задавал конкретно мне. Попутно он пытался рукой вытереть щеку, которую ему разодрала Маслова. Но в итоге, так как делал это вслепую, только размазывал кровь по лицу.

Калинин тоже, наверное, спросил бы, но не рискнул. Просто стоял с охреневшим лицом.

— Максим Сергеевич, я думаю, нам лучше выйти. — Выдала внезапно Комарова, поражая меня в самое сердце своим благоразумием. — Мы с Владимиром Александровичем сейчас займемся Анной Степановной. Ей нужно или успокоительное или что-то подобное. А Вы пока поговорите с товарищем майором. Он, по-моему, очень хочет услышать объяснения. Вдвоём, без свидетелей, вам это будет сподручнее сделать.

Глава 20. В которой вечер перестает быть томным...