Точка невозвращения - Сергей Вольнов

Когда Хилларион вернулся, разговоры о волосах были позабыты напрочь. Маринка показывала гостье свои сокровища. Судя уже по тому, что лежали как попало и не привлекали внимания, были продемонстрированы и говорящая голосом хозяйки кукла Ингрид, и шкатулочка с сокровенными мелочами, и туфельки-хамелеоны. Попросту говоря, уже было не до них, ведь ручки малышки в этот миг держали главную драгоценность. Живое волшебное зеркальце в изящной оправе. Если заглянуть в него впервые, то впору растеряться, или испугаться, или расхохотаться. В зависимости от того, что в нем в этот момент соизволит отразиться. Зеркальце показывало в произвольном порядке разные, всегда разные рожи, смешные или страшные, повторявшие все ужимки и гримасы лица, посмотревшегося в него. Эту диковину Гросс купил дочке во время посадки в мире Цирцея.

Ира и вправду увлеченно заглядывала в зеркальце, и комментировала, не в силах сдержать смех:

– Ой, уморила ты меня, Маринка! Еще шиарейкой я не была в натуре! Ну что за крысиная заточка! И эти идиотские усы… Неужели я и вправду так смешно морщу нос?!

– Тетя Ила! А ты немножко не смотли туда, а потом как глянь! И нахмулься сильно-сильно! Тогда там такое стлаши-лище появится, плямо кошмал!!!

– Ой, нет, Маринчик, страшилище я уже точно не переживу… Где же ты взяла такое сокровище?

– А ты никому не ласкажешь?

– Ну конечно же, никому…

– Это папа поплосил у знакомого волшебника… Он живет на планете Цилцея…

Они еще о чем-то мило щебетали минут двадцать, пока Ира, наткнувшись на страдающий взгляд Гросса, не замолчала. Хилларион почувствовал, что женщина сделала правильные выводы из вчерашнего, вырвавшегося из потаенных глубин души, рассказа о Лие, о том, что он ищет в этом путешествии. Все она понимала, иначе не вселился бы в нее умный и насмешливый взгляд ТОЙ, единственной и незаменимой…

Ира отложила зеркальце, посоветовав девочке получше его спрятать, чтобы никто даже не догадывался, где лежит такое сокровище. Маринка с энтузиазмом принялась искать будущий тайник, а женщина подошла к Гроссу, тронула его за плечо.

– Хилл, ничего не кончено, не терзайся… Просто она опять стала маленькой девочкой и нуждается в твоей защите, нуждается как никогда. Теперь ее зовут не Лия, а Маринка. Никогда не забывай об этом… Ладно, извини, засиделась у вас. Путешествие не кончается сегодня, еще наговоримся. Пойду, а то Ваня, наверное, заждался… Маринка, пока!

– Да-да, конечно…

– Пока, тетя Ила, плиходи завтла…

Гросс проводил ее долгим взглядом, опять сползая в омут воспоминаний о погибшей жене. Он очнулся, лишь ощутив тепло детской ладошки, неумело размазывавшей предательские слезинки о жесткую кожу щеки. Хилларион улыбнулся дочурке и прижал ее к себе, уткнувшись в пахучие волосики. Точно такого же цвета, как у Лии.

…В досуговом зале № 1 блока «С» народу сегодня было негусто. Пяток мужчин, игравших за столиком в архаичный реальный покер (видимо, виртуальным они пресытились до тошноты), да дюжина истинных поклонников трибола. Болельщики смотрели в записи трансляцию первого полуфинального матча открытого чемпионата Сети. На самом деле матч состоялся двумя месяцами раньше, но для круизера, уже около полутора лет болтавшегося по мирам, составляющим пунктир туристического маршрута, подобная давность записи считалась достаточно свежей. Как раз в этот момент ситуация в игре складывалась в том смысле, что сборная шиарейцев (и все немереные орды крысоидов Сети) могла опять начинать кусать от досады свои хвосты, плюсуя очередной тройной гол к двум уже безответно пропущенным от этих прытких никомедцев… Слава всеблагому, возле проекционной сферы не было ни шиарейцев, ни никомедцев! Иначе в зале не задержались бы даже картежники; кому охота находиться среди ревущих и беснующихся фанатов-безумцев…

Досуговый зал № 2 также не был переполнен. Вероятно, сказывалась недавняя посадка и утомительные, продолжительные экскурсии по Цирцее. Туристам, переполненным впечатлениями, жаждалось уединения и передышки. А тут, судя по всему, собрались те, зуд чьих душ, их томление не зависели от очередного космического чуда, а то и вовсе усиливались с каждым проявлением безмерности и непредсказуемости Вселенной. Здесь прибились друг к другу эрсеры – любители наследия предков; и они смаковали избранные фрагменты, наиболее соответствовавшие состоянию зудящих, томящихся душ…

Обмены частицами наследия следовали один за другим непрерывно – устное декламирование, проекции картин и кинокадров, проигрывание музыкальных мелодий… Как вдруг течение типичного эрсеровского сейшена замедлилось. Светловолосый бородач, доселе молчавший, не принимая участия в обмене, вдруг поднял руку в особом жесте, прося разрешение; получив его, «вступил в круг» и продекламировал:

Я научилась делать комплименты.

Я даже научилась улыбаться,

И в самые тяжелые моменты

Спокойной и бесстрастной оставаться.

Я научилась прятаться в пещере

Глухой скалы, зовущейся душою,

Захлопывая наглухо все двери,

Всегда наедине с самой собою.

Я научилась плакать без слезинки,

Когда в груди огонь, во взгляде – камень…

Но все еще рисую странные картинки,

Где звезды пустоту в кристаллы плавят.

Прикосновеньем глаз я осязаю Вечность

И ощущаю ритм дыхания Вселенной…

Потрогав небо, возвращаюсь в скоротечность,

И падаю на землю… комочком плоти бренной.

Но, может быть, когда-то на восходе

Мой взгляд сверкнет в ответ небесным краскам,

И будет жизнь – во сне счастливом вроде…

Я все еще хочу любить и верить в сказку…

И с таким надрывом, с такой затаенной мукой в голосе он поделился с соплеменниками наследием предков, что, когда длинная пауза, повисшая после его выступления, была прервана традиционной подписью: «Так говорила Ольга Швец», долго никто не решался продолжить сейшен. Мужчина улыбнулся чуть виновато, пробормотал: «Пойду я, пожалуй…» и встал. Но уйти сразу ему не дали, К нему вдруг обратилась соплеменница, одна из семи живописно разодетых женщин, явно составлявших одну компанию. Мило улыбнувшись, она представилась:

– Меня зовут Жанна. – И сказала: – Вот уж мы не думали, что среди мужчин, да еще таких… весьма мужественных, могут оказаться поклонники святой Ольги Швец! Но вы… вы хоть понимаете, что только что прозвучало?!

– Иван… – склонив голову, представился «весьма мужественный» мужчина. – Но, собственно, что я должен понимать?

– Так и есть, он не понимает! – сказала она своим товаркам и вновь обратилась к мужчине: – Мы, ведьмы неспящего града…

Иван вздрогнул всем большим телом.

– Ведьмы?! Во множественном числе?! Ну уж увольте! С меня хватило и одной. Никак не могу расхлебать ту кашу, что она мне наварила…

– Да вы не пугайтесь! – рассмеялась Жанна сольно, и ей вторил хор подруг. – Это просто имидж, на самом-то деле мы просто… ну, как бы коллектив единомышленников. «Ведьмы Неспящего Града» называемся. По многим причинам. Одна из главных – мы все обожаем Ольгу Швец… Так вот, мы скрупулезно собирали и восстановили почти все ее тексты. А вот этот вариант данного стихотворения слышим впервые! И можно было бы усомниться в его аутентичности, но… это несомненно ОНА. Ее неповторимая стилистика, ее оригинальная рваная ритмика, ее типические мысли… Вы не могли бы подарить нам этот святой для нас текст?