Инструктор по экстриму - Андрей Дышев

Пузырьков поднял взгляд и посмотрел в черное окно, в котором отражалось бра.

– В чем она была одета? – спросил он негромко и не оборачиваясь.

– Эта эстонка, что ли? – уточнила дежурная. – По-моему, на ней было что-то легкое, спортивное… Черная маечка и… знаете, такие черные… то ли велотрусы, то ли рейтузы – сейчас молодые черт знает что на себя натягивают…

– Спасибо, – перебил женщину Пузырьков.

Он снял пиджак, повесил его на крючок в прихожей, ослабил галстук и принялся за работу. Женщины почувствовали себя неловко. Молодой, интеллигентный мужчина, ничуть не стесняясь, ползал по ковру и шарил рукой под кроватью. Потом он принялся изучать внутренность прикроватной тумбочки, затем залез под кресло и там на полминуты притих, будто уснул.

Наконец он выбрался из-под кресла, символически отряхнул брюки и сказал:

– Номер придется опечатать. Пока здесь нельзя ни к чему прикасаться.

«Интересно, – подумала администратор, – а кто будет покрывать убытки?» «Кобыла с возу – бабе легче, – подумала дежурная по этажу. – На один номер убирать меньше».

Пузырьков подошел к постели и приподнял одеяло. Женщины уже смотрели на него как на актера какого-то малопристойного театра: нравственность хоть и возмущалась от бесцеремонного изучения интимных предметов, зато было так интересно – глаз не оторвать. Следователь ощупал одеяло и скинул его на пол. Простыню он осмотрел еще более внимательно, сантиметр за сантиметром, и дежурная по этажу, как более молодая, сразу догадалась, какие следы он хочет найти, и оттого покраснела, чего с ней давно не случалось.

Простыня тоже полетела на пол. Пузырьков двумя руками взялся за обе подушки и приподнял их. И тут получился фокус-покус. Под одной из подушек лежал блестящий плоский прямоугольник.

– Надо же! – вырвалось у дежурной. В ее голосе угадывалась досада. Этот юный клоп обвел ее, опытную и хитрую женщину, вокруг пальца! Блестящая безделушка должна была по праву достаться ей. Надо было до его прихода проявить расторопность, а не спать.

– Бумажник, что ли? – с болезненной надеждой спросила она. – Или просто пудреница?

Это был просто портрет девушки в золоченой рамке. Портрет Миры. Очень похожий на те, которые отснял Некрасов, но в цвете и качеством получше. Профессиональная студийная съемка.

«С этого и надо было начинать, – подумал Пузырьков, рассматривая светло-серые глаза Миры. – Сначала надо было найти здесь этот портрет, а потом браться за поиски Ломсадзе. Я всегда все ставлю с ног на голову».

Ему стало жарко. Он обернулся, хотел попросить у женщин воды, но испугался их косых взглядов. Зашел в ванную, пустил холодную струю и припал губами к крану… До рассвета он будет спать. Он просто отключится у себя в кабинете на скрипучем диване, обтянутом старым дерматином. Он будет спать, как Гагарин перед стартом. А утром он искупается в море, потом выпьет кофе в открытом кафе и вернется в прокуратуру, чтобы поставить точку в этом деле.

От пронзительного звонка телефона женщины вздрогнули, встрепенулись, как куры на насесте. Пузырьков, казалось, не услышал его. Он продолжал заниматься водой и рассматривал свое лицо в маленьком зеркале над умывальником.

– Гостиница! – резким голосом ответила администратор, подняв трубку. Потом сделала удивленное лицо и повернулась к двери. – Это вас, товарищ следователь…

– Ну как ты там? – услышал Пузырьков голос прокурора. – Не опух еще? Что там с трупом? Убили в гостинице?

– Я доложу утром.

– Имеет какое-нибудь отношение к твоему делу?

– Прямое.

– Ну вот тебе на закуску еще одно… Ты своего подопечного допросил?

– Допросил.

– И что?

– Он все свалил на Герасимова и Безуглову. Сказал, что ограбление склада задумали они. А его шантажом и запугиванием заставили обесточить аптеку.

– Надо же! – трубка в руках прокурора скрипнула. Наверное, он переложил ее на другое ухо. – Тогда слушай и запоминай: только что в дежурную часть пришел какой-то тип. Утверждает, что где-то в горах, в туристской группе от «Экстремтура», случилось ЧП. То ли утонул, то ли убит молодой человек по фамилии Некрасов. Владимир Некрасов.

– Кто? – не поверил ушам Пузырьков.

– Вот и я так же переспросил. Может, однофамилец?

– Я видел список группы. Не было там однофамильца.

– В общем, не загружай меня, – стал сворачивать разговор прокурор. – Бери людей и срочно выезжай на место.

«Точку ставить рано, – подумал Пузырьков, с обреченной покорностью опуская трубку. – И спать мне сегодня не придется».

В ущелье, по дну которого протекала река, светало медленно и тяжело. Милицейский «УАЗ» и две «Волги», набитые спецназовцами, переехали по деревянному мосту и окончательно застряли среди булыжников и окаменевших плавунов на противоположном берегу.

– Дальше придется топать пешком, – сказал Шубин следователю. – Но здесь недалеко.

Они прошли по берегу мимо ревущих порогов. Шубин, размахивая тяжелым шуршащим пакетом, шел быстро, часто оглядывался, словно боялся, что следственная бригада отстанет и потеряется, и постоянно успокаивал: «Здесь недалеко». Пузырьков снял измучивший его галстук, скомкал его и сунул в карман пиджака. Кто-то из спецназовцев закурил. Издали долетел голос кукушки. Пахло хвоей, таежным лесом.

Дойдя до кромки леса, Пузырьков остановился и обернулся. Четверо спецназовцев, которые замыкали шествие, молча посмотрели на него и одновременно кивнули, словно следователь послал им мысленный приказ.

– Думать! – сказал им Пузырьков и погрозил пальцем. – И, пожалуйста, будьте осторожны.

– Все будет хорошо, – заверил один из них.

Они скрылись в зарослях терновника.

«Что это за маневры?» – подумал Шубин, но спрашивать не стал. Пошел дальше. Теперь в следственной бригаде остались участковый из ближайшего поселка, два опера, судмедэксперт и Пузырьков.

– Кто первый обнаружил труп? – спросил следователь.

– Мира, – не задумываясь, ответил Шубин. – Есть у нас одна такая хорошая девочка… И инструктор, наверное. В общем, они оба обнаружили.

– Кроме них, кто еще видел труп?

– Никто. Эти двое никого из нас к трупу не подпускают. Точнее, они просто не говорят, где он лежит. Чтобы, дескать, не нарушить следы.

– А кто первый сказал, что это труп Некрасова?

– Мира… Честно говоря, мы инструктора уже вторые сутки в лагере не видим. Он вроде как стережет труп.

Участковый высморкался. Пузырьков остановился у большого камня, покрытого, словно шерстью, пушистым зеленым мхом.

– Так как было: Мира сказала про труп, а потом инструктор исчез из лагеря, или наоборот?