Последний астронавт - Дэвид Веллингтон

– А это…

– Это тоже растет, – сказала Рао. – Чем бы это ни было…

Колонна удлинялась, продолжала изгибаться у них на глазах. Она выдвигалась из воды и росла намного быстрее, чем хотелось бы Хокинсу. Он какое-то время наблюдал за ростом колонны. А потом у него возникло странное ощущение.

– Переведи свет влево, – велел он.

Дженсен медленно прокрутила штатив фонаря, осматривая поверхность темной воды. Свет за что-то зацепился. Там оказалась точно такая же колонна, выгибающаяся вправо – словно два бетонных лонжерона тянулись друг к другу. Да, видимо, и впрямь тянулись. Верхушка второй колонны тоже дымилась и росла, сантиметр за сантиметром. Похоже, когда они встретятся, то образуют арку, высотой метров двадцать и шириной – сто.

– Можно их обогнуть, – предложила Дженсен. – Можем обойти их стороной, чтобы не проходить под ними.

– Ага, – сказал майор, – это разумно.

– У меня сейчас появилась странная мысль, – сказала Дженсен, когда они миновали еще одну груду пузырей. – А это не могут быть сами пришельцы?

Хокинс захохотал, но Рао подняла голову и посмотрела на Дженсен серьезно.

– Интересная мысль, – отозвалась она.

– Может… нам не удается с ними говорить потому, что они совсем другие, такие странные, что у нас нет ничего общего, – предположила Дженсен.

– Это не пришельцы, – заявил Хокинс, махая рукой в сторону одной из пузырящихся куч. – Ни головы, ни рук… Как такое может построить межзвездный корабль?

Видимо, Рао и на это могла найти ответ. Она села прямее – и Дженсен показалось, что астробиолог сейчас поднимет руку. Вот только Хокинс от нее небрежно отмахнулся:

– Не отвечай. Это был риторический вопрос.

Дженсен прищурилась. Они привезли в эту даль астробиолога, потратив немало денег налогоплательщиков. И теперь этот солдафон даже не желает ее выслушать?

– Нет, пока мы пришельцев не видели, – продолжал майор развивать свою мысль. – Ты сказала, Рао, что они в спячке. Сейчас они просыпаются. Мы их увидим. Очень скоро увидим, готов спорить.

Хокинс судорожно сглотнул – этот звук остался бы незамеченным, если бы его не уловил микрофон скафандра.

Дженсен адресовала ему очень сухую и холодную усмешку.

– А ты боишься, – отметила она.

– И еще как, – ответил он.

– Боишься, что эти пришельцы пролетели множество световых лет, чтобы вторгнуться на Землю и всех нас убить.

Майор покачал головой.

– Не пори чушь. Какой бы в этом был смысл? Вторжение, на которое нужны тысячелетия? С какой целью? Если бы им было нужно что-то наше – золото, или вода, или еще что – это слишком долго пришлось бы везти обратно на их планету. Нет. Меня не пугает вторжение.

Дженсен засмеялась.

– Честно? Тогда чего ты боишься?

– Я боюсь, что они идут к нам с миром, – ответил он.

– Боишься чего? – со смехом переспросила Рао.

Хокинс ответил не сразу. А когда он это сделал, то ответ оказался настолько загадочным, что она ничего не поняла.

– Неандертальцы, – сказал он.

Рао считала себя человеком терпеливым. Она обладала той дисциплинированностью и внутренним спокойствием, что необходимы для проведения экспериментов, для завершения которых требуются многие месяцы. Однако, когда командир ничего не добавил в течение почти целой минуты, она почувствовала, как у нее в груди начинает нарастать невыносимая тревога, так что ей очень захотелось завопить и потребовать объяснений. Вместо этого она переспросила:

– Неандертальцы?

Майор кивнул.

– Неандертальцы… Почти сорок тысяч лет назад на планете Земля жили по крайней мере два вида людей. Да, были кроманьонцы, наши предки… и были неандертальцы.

– Кажется, я о них что-то слышала, – съязвила Рао.

Все-таки у нее была степень в области астробиологии. А теперь какой-то вояка будет рассказывать ей о неандертальцах.

– У неандертальцев была музыка. Они расписывали пещеры и хоронили своих мертвецов. Они были такими же сообразительными, как и мы, и, наверное, более сильными, – продолжал Хокинс, проигнорировав иронию астробиолога. – У кроманьонцев были копья с кремневыми наконечниками. У неандертальцев их не было. А спустя пару тысяч лет – не было уже и самих неандертальцев.

– А теперь неандертальцы – это мы, – догадалась Дженсен.

Командир вздохнул и заговорил снова:

– Раньше считалось, что кроманьонцы преследовали неандертальцев и довели их до вымирания. Сейчас мы знаем, что это не так. Обе группы, похоже, ладили. У них были даже смешанные браки. Но неандертальцы не выжили. Хотите еще пример? Вспомните о высадке Колумба в Новом Свете, и чем она закончилась для индейцев… Или еще пример – открытие Тасмании британцами. Они явились, чтобы торговать, передать тасманийцам новые технологии, отличные металлические инструменты и прочие, на тот момент, современные штуки. Знаете, что случилось?

Рао откашлялась.

– Я знаю, – сказала она. – Тасманийцы почти вымерли. У них был такой культурный шок, что они перестали рожать детей.

– Неужто?! – изумилась Дженсен.

Рао пожала плечами и опустила голову.

– Может, это и не достоверная версия, но я слышала именно ее… Тасманийцы не могли понять чужаков. Этих странных белых людей. Британцы хотели их осовременить, цивилизовать. Превратить в добрых христиан и хороших верноподданных. Они переселили тасманийцев с их охотничьих угодий на новый остров, а они были настолько перепуганы, настолько не готовы к контакту с иной культурой, что… просто перестали размножаться.

– Когда сталкиваются две культуры и одна из них имеет преимущество в технологии – она побеждает. Побеждает, независимо от того, пришла она с миром или нет, – подвел итог Хокинс. – Вот этого я и боюсь.

У него в шлеме прозвучал сигнал.

– Пришла информация от робота, – сказал командир.

Он набрал команду на нагрудном пульте – и перед ним развернулось окно.

– Не поделишься с остальными учениками? – осведомилась Дженсен, вставая так, чтобы оказаться прямо перед ним. Заслоняя обзор нового окна.

Майор поворчал, но набрал новые команды, и информация скопировалась в скафандры Дженсен и Рао. Астробиолог все это время работала шестом, но теперь остановилась, и все трое стали рассматривать всплывшее перед ними изображение. Это была карта внутреннего пространства 2I. У них впервые появилось представление о том, что находится в барабане. Картинка была черно-белой, и все обнаруженные АРОК объекты оказались размытыми и нечеткими, тем не менее это стало откровением.