Тени безумия - Юрий Уленгов

– Не могла бы ты что-нибудь накинуть на себя?

Гаэрлинд несколько секунд пожирала меня взглядом, потом фыркнула, резко встала, и, покачнувшись, направилась в спальню. Как я сразу не заметил, что она наклюкалась? Мне вдруг вспомнилась проститутка в «Призрачном наслаждении», в сжатые сроки довевшая себя до состояния нестояния. А ведь сначала тоже трезвой выглядела. Интересно, это крепкий земной алкоголь так действует на Высших? На всех, или только на эльфов? Надо бы как-то поинтересоваться… Так, исключительно для общего развития.

Из спальни послышался шум, будто там что-то упало. Нехотя поднявшись, я подошел к двери и тихонько постучал. Тишина. Я постучал еще раз. Ноль. Эх. Надеюсь, это не уловка.

Приоткрыв дверь, я заглянул в комнату и хмыкнул под нос. Гаэрлинд ничком лежала поперек кровати и сладко посапывала. Все. Спектакль окончен. Отрубилась. Быстро она.

Я подошел к кровати, одернул задравшуюся футболку, открывающую весьма притягательное зрелище, и, приподняв эльфийку, уложил ее по-человечески. Или по-эльфийски? Подняв с пола одеяло, я накрыл им что-то пробормотавшую целительницу и пошел на выход. На пороге задержался, оглянулся, и, покачав головой, закрыл за собой дверь.

Вернувшись в комнату, я взял бутылку, вылил остатки виски себе в стакан, и, откинувшись в кресле, прижал холодное стекло к пылающему лбу.

Ох и дурак же ты, ван дер Тоот!

Или нет?

Опустошив стакан, я поставил его в мойку, выдвинул из-под дивана ящик и достал оттуда плед. Быстро разделся, щелкнул выключателем, и улегся. На какую-то секунду я снова почувствовал прикосновение прохладных ладоней Гаэрлинд, и вздрогнул.

Наверное, все-таки дурак.

Перевернувшись на бок, я волевым усилием выбросил из головы предательские мысли, и закрыл глаза. К черту. Нужно выспаться. Через несколько часов наступит новый день, и что-то мне подсказывает, что он будет ни хрена не легким. Так что – спать. Спать и ни о чем не думать.

Нет, все же дурак, определенно.

Меня разбудил дробный перестук тяжелых капель по жестяному подоконнику. С трудом разлепив глаза, я бросил взгляд в окно. Дождь. Опять. Как же он задолбал!

Помимо дождя был еще какой-то звук. Навевшись на него, я увидел Гаэрлинд, задумчиво рассматривающую упаковку с растворимым кофе. Сейчас целительница выглядела совсем не так, как вчера. Леггинсы, вместо моей футболки — моя же толстовка, с застегнутой доверху молнией, волосы собраны в толстую косу…

– Три ложки, пожалуйста, – проговорил я. — С горкой. И две сахара. Во-о-н в ту кружку с кроликом Роджером.

Эльфийка вздрогнула.

– Доброе утро, — робко проговорила она, и, залившись краской, отвернулась. Ага. Ну, все верно. Правильно я себя вчера повел. Это не я самец такой привлекательный, а виски оказалось слишком много. Немножко обидно, конечно, но, в целом, ничего нового.

— Доброе, — покривив душой, ответил я. Доброе… Утро добрым не бывает. Особенно когда в теле отдаются болью недавние побои, за окном мрак и сырость, а впереди – длинный, тяжелый день.

Дождавшись, пока эльфийка отвернется, я подхватил с пола одежду, и направился в душ. Вдоволь наплескавшись, я насухо вытерся, выбрался из душа и уставился на себя в зеркало. Потрогал челюсть: болит. Подумав, решил, что бриться сегодня не стану. К черту.

Когда я вернулся в гостиную, Гаэрлинд сидела за столом, забравшись на стул с ногами, и мелкими глотками пила кофе. Я взял свою кружку, отодвинул стул и уселся напротив. Глотнул горячий напиток… Ух, хорошо!

Пару минут в гостиной висела тишина. Целительница старательно смотрела в свою кружку, не решаясь поднять взгляд. Я выудил из пачки сигарету, придвинул пепельницу, щелкнул зажигалкой и с наслаждением закурил.

— Ланс, – решилась, наконец, Гаэрлинд. — То, что вчера произошло… – говорить ей не хотелось, и целительница замялась.

— А что вчера произошло? – беззаботным тоном поинтересовался я, выпуская дым.

— Ну… То, что было…

– Да ничего не было, — пожал я плечами. – Ну, кроме того, что я тебя чуть не пришиб случайно. Извини еще раз. А так -- не припомню ничего из ряда вон выходящего. Мы немного выпили после тяжелого дня и разошлись по комнатам спать. Ты храпела, что ли? Расслабься, я не слышал. Я вообще сплю крепко.

Гаэрлинд робко улыбнулась.

– Спасибо, Ланс. Спасибо.

– Забей, – отмахнулся я. – Есть какие-нибудь новости?

– Никаких, – покачала головой эльфийка. – Я стараюсь не светиться. Даже не связывалась ни с кем. А у тебя?

– Пока ничего особенного, – я повторил ее жест. – Но, думаю, скоро появятся. Закинул я тут пару удочек, должно клюнуть. Рано или поздно.

– Лучше бы рано, – вздохнула эльфийка.

– Не могу не согласиться, – кивнул я.

И в этот момент зазвонил чарофон.

– Привет, – я узнал голос сразу же. Счастливчик Пит. Быстро он.

– Я, кажется, нашел то, что тебе нужно, – Счастливчик избегал говорить открытым текстом. И, думаю, правильно делал. – Подваливай в то же место через пару часов, пообщаемся. Возьми, что обещал.

– Принял, – я кивнул, хотя собеседник и не мог меня видеть. – Только пешком больше не пойду, имей в виду. Мне вчера хватило.

Счастливчик помялся, но в итоге согласился.

– Хрен с тобой. Тогда ровно в одиннадцать на том же месте. Не опаздывай, долго ждать не буду, – голос информатора звучал как-то нервно. Что он там, чет побери, накопал? Надеюсь, не труп Крэнстона?

– В одиннадцать на там же месте. До встречи, – ответил я, и положил трубку. Задумчиво раздавив окурок в пепельнице, я отхлебнул кофе и посмотрел на эльфийку.

– Ну, вот, кажется, что-то и прояснилось. Надо собираться.

Поднявшись из-за стола, я потянулся, зевнул, и принялся размышлять, что нужно взять с собой.

***

Дождь превратился в настоящий ливень. Как из ведра. Пока я шел до стоянки, успел вымокнуть до нитки, и сейчас на половичке под ногами медленно, но уверенно собиралась лужица стекающей со штанов воды. Печка в машине, хвала всем богам, работала исправно, потому я сбросил мокрую куртку и выкрутил регулятор на максимум, направив на себя поток теплого воздуха. Только простудиться для полного счастья сейчас не хватало.

Потоки воды заливали проезжую часть, дворники грузовичка работали, не останавливаясь, размазывая грязь по лобовому стеклу. Дождь смывал с Верхних ярусов всю пыль и грязь, и обрушивал ее на головы обитателям Дна. Даже струи казались не прозрачными, а серыми.

От того, что вся эта грязь стекала по полицейским гравилетам, медленно курсирующим над улицами, и заслонам Багряного крыла, перекрывшим половину перекрестков, простой люд ощущал некое злорадство. Сначала я не понял, с чего такое оживление, обычно Высших внизу днем с огнем не сыщешь, а потом до меня дошло, и я даже ладонью себе по лбу шлепнул. Ну точно! Сегодня же у Высших гребаный Турнир Достойных! Вот и оцепили все подходы к стадиону. Совсем забыл. Ну, в свете всего происходящего – неудивительно. Ха, вот погода им поднасрала! Хотя, насколько я помню, начало там ближе к вечеру… Ладно, хрен с ними. Меня это мало интересует.