Красная ночь - Ольга Баскова

Катя покачала головой:

— Исполнение их замысла тянет на «пять с плюсом». Нигде не подкопаешься.

Дочь погибшей развела руками:

— Что же требуется от меня? Заставить их раскаяться? Боюсь, это бесполезно.

— Мы знаем, — Зорина придвинулась ближе. — Вы должны их заставить — это так. Однако не признать свою вину, а замыслить новое убийство — на этот раз ваше.

Илона побледнела.

— Не волнуйтесь, они не успеют причинить вам вреда, — заверила ее журналистка. — Уголовный розыск будет начеку. Поймите, это единственный способ наказать их.

— Я готова, — тихо проговорила Полковникова. — В память матери.

Поиски Степана, убившего, по словам Тертецкого, Альбину Загорулько, продолжались денно и нощно, но не приносили желаемого результата.

— Башку даю на отсечение, не было никакого Степана, — ныл Петя.

— А если был? — возражали старшие товарищи.

Сделанный запрос выявил в Приреченске наличие огромного количества Степанов, причем нужного им возраста.

— Не к добру спрос на русские имена, — стонал Прохоров, бегая по адресам и барам.

Таинственный Степан как в воду канул.

Подозреваемый

Украв дорогой браслет и убив любовницу, Банщиков стал лихорадочно соображать, как, сбыв вещь и заполучив деньги, сигануть из города. Он понимал: ювелирные и ломбарды уже наводнены милицией, труп наверняка нашли, шансы его на спасение — один на миллион. И все же мужчина продолжал надеяться на лучшее. Где скрыться на первое время, он уже придумал. О его сообщнике Виталии Скоморошине пока никто не знал. Что с того, если кто-нибудь из свидетелей даст его описание. Воровато оглядываясь по сторонам, Никита прошмыгнул в «Макдоналдс» и заказал пару гамбургеров навынос, потом, схватив закуску, устремился на остановку трамвая и заскочил в первый попавшийся. Позавтракать убийца намеревался в лесополосе. Выйдя на конечной, он зашагал в глубь лесочка, уже начавшего поддаваться очарованию осени, расположился на полянке, где, судя по остаткам от костра, недавно жарили шашлыки, налил в одноразовый стаканчик кофе из прихваченного из дома термоса и с наслаждением вонзил зубы в гамбургер. Глядя на шуршавшие под ногами начавшие осыпаться листья, мужчина неожиданно для себя стал вспоминать первую встречу с Раисой. Она возвращалась домой с работы, на ходу собирая желтые кленовые листочки. Именно поэтому он обратил на нее внимание.

— Красиво, правда?

Рая вздрогнула и обернулась. Симпатичный мужчина протягивал ей красную гроздь рябины.

— Прибавьте к своему букету.

Дурачась, женщина приложила ягоды к темным волосам:

— Если бы продавалась такая заколка, только не из рябины, а…

— Из рубинов, — подсказал он, с восхищением глядя на новую знакомую, — я бы сразу купил ее для вас. Да что там заколка…

Молодой женщине польстил этот комплимент.

— Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — поинтересовался Банщиков.

— Раиса, а вас?

— Никита, — он нежно улыбнулся. — Куда держите путь? Не на свидание ли?

— К сожалению.

Потом он узнал, Королева недавно рассталась с мужем.

— А вы, наверное, на свидание? — поинтересовалась женщина.

— К сожалению, нет.

Между ними завязалась легкая беседа ни о чем. Проводив Раису до дома, Никита взял ее телефон и уже со следующего дня начал активно ухаживать. Королева с радостью восприняла это, не подозревая: на ее месте могла быть любая другая. Тогда Банщиков только освободился из мест лишения свободы, где отмотал очередной срок за разбойное нападение. Устраиваться на работу ему не хотелось. И немудрено: за свою двадцативосьмилетнюю жизнь на свободе он не проработал и дня. Выйдя из тюрьмы, Никита намеревался отыскать одинокую даму, недавно расставшуюся с мужем и еще испытывавшую боль разлуки, поселиться у нее и жить, пока совместное проживание не надоест ей или ему. Так что Королева подвернулась кстати. Роман развивался стремительно, доставшаяся от бабушки квартира делала женщину просто неотразимой, и через неделю Банщиков уже переехал к ней. Давая ей поначалу кое-какие деньжата, оставшиеся от прошлой жизни, мужчина вешал лапшу на уши: мол, он регулярно ходит на работу. Когда же запасы иссякли, кавалер бессовестно начал жить за счет своей прекрасной дамы, к тому времени уже влюбившейся в него по уши и никого не хотевшей слушать. Когда же сожитель предложил продать квартиру, мотивируя это желанием купить что-нибудь поменьше, а на оставшиеся деньги сделать хороший ремонт, Рая согласилась, не обращая внимания на протесты матери и сразу после продажи отдав все до копейки в руки любимого. Получив в одночасье двадцать тысяч долларов, Никита понял: он ни с кем не будет делиться. Для осуществления таких замыслов Королеву надо было устранить. До сих пор Банщиков никого не убивал и именно поэтому предложил женщине съездить в Крым на отдых, что она восприняла с радостью. Отправив даму подальше с глаз, мужчина бросился во все тяжкие, не вылезая из ресторанов, саун, клубов и тратя за вечер до четырех тысяч долларов. В одном из заведений он и познакомился с беспутным бездельником Виталием Скоморошиным, однажды спьяну рассказав о своих проблемах. Парень отреагировал, как и следовало:

— Пришей ее!

— А ты поможешь?

Впервые идти на такое дело одному было страшновато. Помогавший пока лишь проматывать деньги, новый знакомый заверил:

— А то!

На следующий день приятели приобрели новую машину красного цвета и, разъезжая по городу, разговаривали об убийстве, обсуждая различные варианты.

— Самое опасное здесь — это ее мамаша, — жаловался Никита. — Она сразу заподозрит меня и не отцепится, пока не увидит за решеткой.

— Укокошь и ее, — советовал Виталий.

— Есть еще родственники, которые терпеть меня не могут, — пояснял друг. — Всех не поубиваешь.

Скоморошин махнул рукой:

— Знаешь, пусть себе думает на здоровье что хочет! Это еще надо доказать!

Однажды Никита с радостью сообщил подельнику:

— Прочитал сегодня в газете о приреченском маньяке. Слыхал что-нибудь?

Виталий покачал головой.

— Тогда посмотри заметку, — он сунул под нос Скоморошину «Криминальные вести Приреченска».

Тот быстро пробежал глазами.

— Соображаешь, куда я клоню?

Минуту парень недоуменно моргал, потом его лицо просветлело:

— Ты хочешь обставить дело так, как будто это очередные жертвы появившегося монстра.

— Именно.

— Вот класс!