Идеальное убийство. Мыслить как преступник - Ирина Лобусова

И человек, обладающий огромным литературным талантом, но не умеющий пресмыкаться и ловчить, обречен в подобной журналистике на весьма тяжелые условия. Для него есть всего два выхода из тупика. Первый заключается в том, что человек быстро переключается на что-то другое и начинает зарабатывать деньги своим талантом, но уже не в журналистике, а в другой сфере. И второй — возможность дойти до крайней степени нищеты. Влачить нищенское существование в материальном плане, и неизмеримо высокое — в духовном.

Именно это и произошло с Эдгаром По, который метался по различным редакциям, пытаясь заработать себе на жизнь скудными газетными заработками. Но, к сожалению — или к огромному счастью для человечества — По был ярким представителем того самого второго вида журналистики, которой занимаются только избранные творческие натуры, и которая запросто может довести до полной нищеты.

Во все времена умение хорошо, талантливо писать в журналистике всегда стояло на втором плане. На первом же были совершенно другие вещи. И именно это было главным камнем преткновения, из-за которого По не мог применить себя в редакциях газет. Редакционная репортерская работа для настоящего художника — дело, в общем-то, довольно убогое. А быть серым, убогим и ловким По не умел. И он не понимал, почему самый лучший из его «страшных рассказов», как называл эти рассказы он сам, не приносит денег, а какая-то серая заметочка о благотворительном посещении губернатором приюта — приносит.

Уже в те тяжелые годы у Эдгара По появилась мечта, которая буквально преследовала его всю оставшуюся жизнь, и которой так и не суждено было осуществиться. Это была мечта о своем собственном журнале, в котором он будет полноправным хозяином всей редакционной политики, и который станет отражением не только новой литературы, но и эстетического, утонченного вкуса, не испорченного журналистикой пройдох и ловчил. Но, как известно, в жизни существует определенный парадокс: художник, способный создать прекрасный журнал (театр, галерею, издательство, и т. д.), часто не имеет денег. А тому, кто их имеет, подобные вещи совершенно не нужны.

Нужны издания, приносящие коммерческую или политическую прибыль. Никто не верил в то, что человек, подобный Эдгару По, способен организовать такое издание. И действительно: для коммерческой раскрутки какого-то издания — газеты или журнала — талант великого писателя совсем ни к чему. Здесь требуются совершенно другие, абсолютно противоположные качества.

Но несмотря ни на что, в эти годы писатель очень много работал. Осенью 1833 года балтиморский еженедельник объявил конкурс на лучший рассказ и лучшее стихотворение. Эдгар По послал шесть рассказов и отрывок из стихотворной поэмы «Колизей». Члены жюри единогласно признали лучшими и рассказ, и стихи. Однако не посчитали возможным выдать две премии одному и тому же лицу. Поэтому заплатили сто долларов только за рассказ «Рукопись, найденная в бутылке». Деньги поспели вовремя, так как автор в буквальном смысле слова голодал.

В период с 1833 по 1840 годы По работал в множестве газет и журналов в Филадельфии, Ричмонде и Балтиморе. Перебравшись на постоянное место жительства в предместье Филадельфии, По задумал издавать в Филадельфии собственный журнал «Стайлус» («The Stylus»). Он активно искал деньги у влиятельных лиц города и штата на его издание, но безуспешно. Денег никто не дал. Ему не удалось выпустить даже первый номер.

Самые большие гонорары за рассказы и статьи платил в то время нью-йоркский журнал «Broadway Journal». Но и здесь По подстерегла беда: журнал закрылся и писатель утратил единственное средство к существованию. Вновь началась бедственная полуголодная жизнь.

Многие историки и исследователи, описывая последние годы жизни Эдгара По, говорят о том, что это были годы метаний, полубезумия, успехов, падений и постоянной клеветы. Эти годы были до предела насыщены событиями и творчеством. Причем события были и в личной, и в профессиональной жизни.

Многие ожидали, что после смерти Вирджинии По вступит в новый брак. Умирая, Вирджиния взяла клятву со своей подруги госпожи Шью, что та никогда не оставит Эдгара. Некоторое время у них был достаточно бурный роман, и госпожа Шью ожидала, что очень скоро станет госпожой По. Но, как это часто бывает, По разочаровался в своей возлюбленной и выступил инициатором разрыва.

Отмечают, что именно такими были очень многие отношения в его личной жизни: По пленялся женщиной, воображал, что влюблен, речь заходила даже о женитьбе, но в самый последний момент он инициировал резкий разрыв и навсегда исчезал с горизонта. Многие считали, что такая последовательность в личных отношениях — признак терзавшей его двойственности и неуверенности. Только Вирджиния была единственной женщиной, способной надолго приковать к себе его душу.

Но и тут вступила сама судьба, отняв такое долгожданное и такое короткое счастье, которого и так было слишком мало в этой трагической судьбе.

Многие отмечают мрачный мистицизм его «страшных рассказов» — рассказов, в которых звучали не слышанные прежде ноты ужаса карающей судьбы и безнадежной близкой смерти. Тема смерти вообще не давала покоя По как писателю в последние годы его жизни, когда были написаны самые лучшие его произведения.

Творчество По находилось под влиянием романтизма, уже завершавшего свой путь на Западе. На творчество По оказали сильное влияние английские и немецкие романтики, особенно Гофман, литературой которого он увлекался. Ему был родственен зловеще-мрачный оттенок гофмановских фантазий, чем-то напоминающих живописные полотна Босха. Слова Гофмана «Жизнь — безумный кошмар, который преследует нас до тех пор, пока не бросит наконец в объятия смерти» выражают как нельзя лучше основную идею «страшных рассказов» По, которая вместе со своеобразным стилем ее выражения родилась еще в первых рассказах и, углубляясь, разрасталась и обрабатывалась с большим мастерством в его дальнейшей художественной прозе.

Он остался в истории литературы как художник, считавший поверхностной мысль о том, будто гений несовместим с мастерством, обретаемым упорной сознательной работой, в результате которой самое тонкое переживание, самый неуловимый оттенок мысли оказывается воплощен в словах, выбранных на основании тонкого логического расчета.

Многие современники По считали, что нельзя строить рассказы на «математике и геометрии», не находили в его произведениях завершенности и высокого смысла. В 1845 году вышла самая значительная прижизненная книга По — «Ворон». Но этот сборник стихотворений вызвал в основном отрицательные рецензии, создав автору печальную скандальную славу.

Рецензируя «Ворона», поэт Джеймс Рассел Лоуэлл написал, что «автор превосходно обтесал груду камней, которых хватило бы на впечатляющую пирамиду, но все они так и остались валяться перед площадкой для будущей постройки, не образовав хотя бы фундамента». Но именно «Ворон» стал единственной книгой По, создавшей писателю еще при жизни нечто вроде славы.

О книге заговорили, ее цитировали, и хотя большинство читателей и критиков отзывались о ней отрицательно, все же они отзывались. Она не прошла незамеченной, как другие книги писателя. На сегодняшний день «Ворон» Эдгара По считается одним из самых выдающихся произведений американской литературы. Это — классика, прославившая и ее создателя, и страну, где она была создана.