Сомалийский абордаж - Максим Шахов

– Нет...

– Пусть соберет их и на всякий случай спрячет! – быстро сказал Логинов.

– Омар! Собери все вещи, которые остались, и спрячь в тайник в гараже. Так, чтобы никто не видел! Понял?

– Да!

Али вопросительно посмотрел на Виктора. Тот кивнул.

– Тогда все, Омар! Телефон держи при себе. И сразу звони, если еще что-то случится!

– Хорошо, Али!

Убад отключил телефон и собрался сунуть его в карман, но Логинов протянул руку.

– Не доверяте вздохнул Али.

– Доверяй, но проверяй серьезно сказал Виктор. – Что собой представляет этот полковник Айдид?

– Типичный восточный чиновник пожал плечами Али. – Самодовольный, жадный, подлый, двуличный, коварный, жестокий...

– Зачем ему понадобился Шлиман?

– Даже не знаю, – покачал головой Али. – Такого никогда не было. Он получал налог с пиратства, но никогда не вмешивался в мои дела...

В этот момент на столе зазвонил телефон судовой связи. Виктор быстро поднялся и снял трубку.

– Слушаю!

– Это вахтенный помощник! Кажется, я вижу перископ...

– Понял! Я сейчас!

– Хорошо, я подумаю, что можно сделать для освобождения твоего брата кивнул полковник Айдид, пряча в стол деньги.

– Спасибо большое, господин Айдид! Да будет благосклонен к вам Аллах! Да пошлет он вам процветание и благоденствие!

– Ступай, ступай! – махнул рукой полковник, выпроваживая торговца, приходившего хлопотать за брата.

Торговец, продолжая кланяться и благодарить Айдида, допятился до двери и наконец вышел из кабинета. Полковник вздохнул и потянулся к ящику стола. За освобождение брата торговец принес триста долларов. Для Сомали это были огромные деньги.

При этом из-за своей глупости Айдид забрал у Али Убада эту тварь-иностранку и теперь должен был в следующий раз недополучить целых пять тысяч долларов. Правда, половину «пиратского» налога полковник Айдид отдавал в правительство Пунтленда, однако и две с половиной тысячи были целым богатством.

– Дьявол! – побарабанил по столешнице пальцами Айдид.

Он сам не понимал, как совершил такую глупость. Не иначе, как действительно его попутал дьявол. Чтобы компенсировать потерянные деньги, Айдиду нужно было выпустить на свободу добрый десяток преступников, что представлялось весьма проблематичным. А эта дрянь, из-за которой он потерял такие деньги, еще и оскорбила его такими словами, которые Айдиду стыдно было даже вспоминать.

Оскорбление было столь велико, что он до сих пор не придумал достойного наказания пленнице. Лучше всего было бы обвинить ее в распутстве и отдать на растерзание толпы. По законам шариата, за распутство женщинам полагалось забивание камнями на площади. Однако, во-первых, эта норма касалась замужних женщин, а во-вторых, эта дрянь была иностранкой...

– На связи Первый! Как слышите? Прием! – проговорил в рацию командир высадившихся на «Анапу» спецназовцев майор Игорь Стеблов.

– Слышу вас, Первый! – послышалось в ответ.

– Отбой!

– Ну вот сказал командир «Тунца», стоявший на палубе рядом с Логиновым и майором. – Связь нормальная. Мы будем сопровождать ваших людей на глубине, они, в случае необходимости, подадут сигнал, мы сразу подвсплывем и выпустим антенну.

– А как они подадут вам сигнал? – спросил командир спецназовцев.

– Проще всего бросить в воду «лимонку». Акустик услышит ее мили за полторы, а то и больше. Но мы будем стараться держаться поближе...

– Ну тогда все, кэп! – сказал Логинов. – Ныряйте и готовьтесь! Мы минут через десять будем отходить!

– Тогда до связи! – кивнул командир лодки и тут же начал спускаться по штатному трапу на «Тунец». – Вахтенный! Приготовиться к погружению!

– Есть, приготовиться к погружению! – донесся возглас из рубки ПЛ.

Логинов посмотрел в сторону кормы «Анапы», где несколько спецназовцев копошились на пиратском катере. Майор сменил на рации частоту и проговорил:

– Первый – Пятому! Лодка отходит, выставьте наблюдателя!

– Принял, Первый!

– И пусть переодеваются в темпе сказал Виктор. – Форму-то на судне оставлять надо...

– Первый – Пятому! – снова поднял рацию майор. – Переодевайтесь в гражданку! Форму поднимите на судно!

– Принял, Первый!

– Конец связи!

Логинов повернулся к надстройке:

– Куда твой Авиценна уже забежал?

– Абдрашитов! – оглянулся по сторонам майор.

– Здесь я!

– Ко мне! Пчелой!

– Лечу!

Из-за угла, торопливо докуривая сигарету, вынырнул спецназовский доктор капитан Абдрашитов. Он успел переодеться в спешно собранную у экипажа «Анапы» гражданку и теперь прикидом не отличался от пиратов. Спецназовца в нем выдавала только висевшая на плече армейская медицинская сумка да торчащий из-под мышки автомат «Вал».

– Все! Идем! – шагнул в надстройку Виктор.

Минуту спустя они с майором и капитаном уже вынырнули в коридор шлюпочной палубы. У каюты кубинца торчал спецназовец в форме, которого поставили охранять пленных. Логинов приостановился и спросил:

– Ты все понял, Авиценна?

– Так точно, товарищ полковник! А вы не можете меня называть Парацельсом?

– Разве Парацетамолом! Авиценна таджик, а Парацельс швейцарец...

– Зато Парацельс был военным медиком!

– Ладно, уговорил, Ибн-Сина. Будешь Парацельсом...

– Господин полковник, разрешите? – заглянул в кабинет полицейский сержант.

– Да! – посмотрел на него Айдид.

– Эта иностранка, которая сидит в одиночке, потеряла сознание испуганно доложил сержант. – Может, вызвать врача?

Он очень давно работал в полиции, поэтому хорошо знал и нрав полковника, и нравы правителей Пунтленда. Правители, хоть и установили почти официальный налог на пиратство, при этом случаи жестокого обращения с захваченными в плен иностранными гражданами изо всех сил старались пресекать. Поскольку понимали, что это может сказаться как на них лично, так и на членах их семей, имевших обыкновение учиться и отдыхать за границей. В этой ситуации, в случае чего, крайним Айдид мог сделать именно сержанта.

– У нее кто-то был? – быстро спросил одноглазый полковник.

От сброда, собравшегося в полиции Пунтленда, ожидать можно было чего угодно. Изнасилования заключенных были весьма распространенной практикой, не говоря уже о банальных избиениях.