Добро пожаловать в мир, малышка! - Фэнни Флэгг

Дена не сдавалась:

— Я все это понимаю и отныне не буду так волноваться, но вы не понимаете, насколько важно это турне, телекомпания на меня рассчитывает. У меня перед ней обязательства. Я не могу их подвести.

— Позвольте я вам кое-что скажу, — улыбнулся он. — Эти люди в Нью-Йорке хотят убедить вас, что не могут без вас обойтись, но на самом деле — могут. Послушайте старика. Никакой успех не стоит того, чтобы загонять себя, как вы. Вы поступили с такими анализами крови и таким давлением, что я не понимаю, как вы вообще могли на ногах держаться, тем паче речи говорить. Я не пытаюсь вас запугать, но если будете продолжать в том же духе, то и пяти лет не проживете. Это обострение — предупреждение, что ваш организм просто не в состоянии существовать в таком ритме. Вы наносите своему здоровью невосполнимый ущерб, понимаете, невосполнимый. Вам необходимо срочно сбавить темп, пока не поздно. Я созвонился с вашими родными, мистером и миссис Уоррен, и договорился, что они приедут сюда в четверг с машиной и заберут вас к себе пожить.

Дена испугалась:

— Что?

— Диетолог дал необходимые инструкции миссис Уоррен, чем вас кормить.

— Доктор Дебейки, вы не понимаете… я этих людей не знаю. В смысле, почти не знаю. Мы связаны родственными отношениями, но я не могу ехать к ним домой.

— Ах, вот оно как. Понятно. У вас есть другие родственники?

— Я могу сама о себе позаботиться.

— Нет, не можете. Вам нужен кто-то, чтобы готовил вам еду, не подпускал к телефону, охранял вас от людей. Итак, вы можете остаться у нас в больнице или разрешить мне найти вам сиделку на двадцать четыре часа в день и поместить вас в реабилитационную клинику — выбор за вами. Но так или иначе, вам нужно отдыхать.

— Почему я не могу отдыхать в Нью-Йорке?

— Я не хочу, чтобы вы даже приближались к Нью-Йорку по меньшей мере три недели. Не потому, что я вам не доверяю, юная леди, я не доверяю тем, на кого вы работаете. Решение за вами.

Итак, в четверг завернутая в плед Дена возлежала на заднем сиденье «олдсмобиля» на пути к Элмвуд-Спрингс, штат Миссури, в то время как Норма восторженно щебетала без остановки, пока они проезжали весь штат Техас, а также часть штата Миссури, о людях, которых Дена не знала и знать, в общем-то, не желала, говоря начистоту. Мысли ее витали совсем в других сферах: она обдумывала план побега.

Ободряющий визит

Элмвуд-Спрингс, штат Миссури

14 февраля 1976

На следующий день Дена проснулась в чужой комнате. В кресле напротив кровати, обмахиваясь коричневым бумажным пакетом, сидела женщина, которую она никогда в жизни не видела. Едва Дена открыла глаза, женщина сказала:

— Представляю, как ты была рада вырваться из этой больницы, правда, милая?

Дена выдавила из себя слабое «да», гадая, кто эта женщина.

— Ну а уж мы-то как рады, что ты наконец дома. Я все спрашивала Норму: когда Малышка выйдет на волю и приедет домой? Не завидую я тем, кто очутился в больнице. Я тебе рассказывала, как Норма возила меня в клинику проверяться?

— Нет, — сказала Дена, а сама подумала: «Я что, очутилась в Сумеречной зоне?»

— Кровати у них там — будто на дынях спишь. Надо сказать, это кровать умела вытворять все, что захочешь, — подниматься, опускаться, плоской быть или с наклоном, разве что польку не плясала да на ночь тебя не целовала. Обсмотрели меня там всю сверху донизу, а как закончили, я говорю врачу: вы, говорю, как в том телешоу «Стар трек». «Это как?» — спрашивает он. А я ему: «Они, мой милый, побывали там, куда ни один человек не отваживался заходить».

В комнату вошла Норма с подносом:

— Доброе утро.

— Я рассказывала Малышке, как лежала в клинике, где меня проверяли, и как доктор сказал, что мои потроха хорошо выглядят. Уж не знаю, что он имел в виду. Но Норма на этом успокоилась, да, Норма?

Норма проворчала:

— Каждому человеку хоть раз в жизни нужно провериться.

Старушка подмигнула Дене:

— Она боится, что я возьму да и перекинусь.

Норма поставила перед Деной поднос:

— Вот, дорогая, я хочу, чтобы ты это съела.

Дена села и уставилась на плошку молока с плавающим в ней куском тоста. Норма открыла окно.

— Серьезно, тетя Элнер, можно поливать душистый горошек, а в следующий миг свалиться с ударом. Или вот 707-й рейс до Сент-Луиса с бухты-барахты вдруг рухнет с неба. Можете надо мной потешаться, но кто знает, что с нами станется в следующую минуту.

— Это ли не причина радоваться каждой минуте жизни. Нельзя же все отпущенное тебе время провести в волнениях. И в Библии у Луки об этом сказано: «Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть?»[36]

— Ну, для Луки, может, так и есть, — сказала Норма, — его же вы с Маком не сводите с ума днем и ночью. Хочешь еще чаю со льдом?

Дена покачала головой, а тетя Элнер подняла свой стакан:

— Я хочу, раз уж ты на ногах.

Когда Норма вышла, тетя Элнер сказала:

— Я для нее эту цитату вывязала крючком на салфетке, но ей не понравилось. Эта дамочка по любому поводу доводит себя до нервного истощения. Если я не позвоню ей в семь утра, она меня уже хоронит. Я ей говорю: «Норма, когда я наконец помру, тебя ждет разочарование. Ты столько лет готовилась к этому, что даже не удивишься». — Тетя Элнер указала на полку, где стояла вращающаяся призовая статуэтка, принадлежавшая дочери Нормы, Линде. — Ты знала, что бедняжка Дикси Кэхил померла в прошлом году?

Дена понятия не имела, кто такая Дикси Кэхил.

— Нет, не знала.

— Ну так вот, померла. Хоть и было ей за восемьдесят, но она еще преподавала. Ее похоронили в танцевальных штиблетах с железными набойками и с жезлом.

Норма вернулась, и тетя Элнер сказала:

— Ты поведешь Малышку куда-нибудь обедать, пока она здесь?

— Конечно. Она может делать все, что захочет. Но я должна соблюдать ее диету. Мне дали особые инструкции.

— Ты знаешь, что закрылось место, где подавали зубатку?

— Да, недолго они продержались, верно?

— Да, — сказала тетя Элнер. — Но я говорила Вербене: Вербена, говорю, может, они и повесили неоновую рыбу над входом, но все знают, что здесь когда-то был морг, а никто не станет есть рыбу там, куда он приходил прощаться с родственниками, как бы ее хорошо ни приготовили.

Дена ушам своим не верила. Но тетя Элнер продолжала:

— Малышка, с тех пор, как ты здесь была, морг Хэтчера переехал за город, и теперь они соорудили новый похоронный зал, где можно прощаться, не выходя из машины.