Разорванные узы - Джей Бри

что вся Тактическая команда Шора вот-вот разрушит мою жизнь из-за того, что я тебя бросила. Клянусь тебе, я не хотела этого делать. Я понятия не имею, почему мой дар вышел из строя.

Ее слова вырываются в спешке, и мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что фамилия Грифона — Шор.

— Все в порядке, они, вероятно, были просто шокированы тем, что ты нарушила правила Вивиан. Мне не больно, не переживай из-за этого.

Она стонет и раздевается, чтобы натянуть джинсы и футболку. Мне немного неловко переодеваться на глазах у всех, но только потому, что половина моей одежды на самом деле мне больше не подходит, и мне неловко выглядеть не так, как я хочу выглядеть.

— Мы все знаем, что случилось с Зои, я знаю лучше, чем терять самообладание рядом с тобой. Я никогда не позволю этому случиться снова.

Я хмуро смотрю на нее, но она все еще бормочет что-то себе под нос, и мне приходится вмешаться, чтобы сказать:

— Зои потеряла свое место, потому что пошла против товарища по команде, я тут ни при чем. Остынь, Грифон, честно говоря, меня терпеть не может. Всё ок.

Она останавливается, смотрит на меня мгновение, а затем качает головой.

— Он лично отправился к ее семье. Я была у нее дома, чтобы закончить задание, которое мы выполняли вместе, и это было самое ужасное, что я когда-либо видела. Личное дерьмо в сторону, ты все еще его Связанная, а Грифон Шор — не тот, кого можно легко разозлить.

Она перекидывает сумку через плечо и выбегает, прежде чем я успеваю расшифровать половину того, что она сказала. Я остаюсь стоять в раздевалке, пока все уходят, сжимая в руках свою толстовку, поскольку все, что, как я думала, я знаю об этих моих Связанных, подвергается сомнению.

* * *

Когда мы с Гейбом приезжаем в особняк Норта на наш ужин Связанных, я все еще представляю собой запутанную, беспорядочную кучу эмоций. Мне не нравится такое чувство, как будто я на самом деле не знаю, где я нахожусь с кем-то из них, а Гейб продолжает смотреть на меня так, словно боится, что я вот-вот расплачусь.

В смысле, я не так уж далека от этого.

Он, как всегда, отпирает входную дверь, но когда мы входим, нас сразу же останавливают двое из прислуги и водитель Норта. Гейб, кажется, не волнуется, но я чувствую себя так неловко, потому что я видела этих людей десятки раз, и все же я до сих пор не знаю их имен. Это кажется классическим и как будто я какая-то сука из-за того, что не представилась им должным образом.

Водитель почтительно наклоняет ко мне голову и жестом указывает на прислугу дома.

— Мисс Фэллоуз, член городского совета Дрейвен сегодня вечером будет присутствовать на ужине в сити, и вы присоединитесь к нему. В данный момент он на вызове, но он оставил инструкции, чтобы вы были готовы в течение следующего часа, так что мы должны действовать быстро.

О, черт возьми, нет. Абсолютно нет.

— Я не…

— Мисс Фэллоуз, вам действительно нужно поторопиться. Член совета Дрейвен некоторое время не сможет поговорить с вами, а у нас так много дел.

Реально член. Я собираюсь развернуться на каблуках и с криком бежать обратно в кампус пешком, но Гейб кладет руку мне на спину и легонько подталкивает в направлении персонала, втянувшего меня во весь этот ночной фарс.

Меня ведут по лабиринту дома в спальню где-то на втором этаже, и сразу же женщины «работают» надо мной, раздевая меня и стараясь превратить меня в красивую, послушную и безмолвную Связанную, которую Норт хочет на вечер.

Я понимаю, что это не вина женщины, натягивающей на меня сногсшибательное платье от Диор, или робкой девушки, кудахчущей над лавандовыми прядями моих волос, поэтому я закрываю рот и позволяю им делать свою работу. Я могу прикончить самонадеянную, претенциозную задницу Норта, когда он выползет из-под скалы, под которой прячется.

Персонал слишком хорошо знает, как перехитрить меня, поэтому вместо того, чтобы вести меня вниз, где бы там ни был гребаный Норт, они ведут меня прямо в гараж на лифте, о существовании которого я и не подозревала, и сажают меня прямо в один из «роллс-ройсов», запирая двери, чтобы я не смогла сбежать.

Мне приходится использовать различные техники медитации, которым я научилась за эти годы, чтобы успокоиться, потому что я вот-вот кого-нибудь зарежу. Не помогает и то, что у меня должны начаться месячные, а все эти дополнительные гормоны делают меня такой безумно кровожадной, что мой дар умоляет меня выпустить его на волю.

К тому времени, когда Норт, наконец, прибывает, я надежно защищена ледяным поведением, он скользит на сиденье рядом со мной, даже не поздоровавшись и не извинившись, и я полностью игнорирую его.

Я собираюсь испортить его во время этого ужина.

Поездка в город проходит тихо и чертовски неудобно.

Я изо всех сил стараюсь не суетиться со своим платьем, но я никогда в жизни не надевала ничего настолько модного. Какая-то часть меня беспокоится, что я выгляжу идиоткой, как ребенок, играющий в переодевания в шкафу своей матери, и полное пренебрежение Норта ко мне ничуть не помогает. У него даже нет телефона в руке в качестве оправдания, он просто хмуро смотрит в окно, как будто мы какая-то пожилая супружеская пара, которая не наслаждается ничем, кроме натянутого молчания.

Только когда мы останавливаемся на красный свет перед рестораном, он наконец заговаривает со мной.

— Этот ужин — нечто большее, чем просто твое отношение. Если ты действительно заботишься о сообществе Одаренных так сильно, как говоришь, тогда ты будешь вести себя наилучшим образом, как бы это ни выглядело.

Я ненавижу его.

Я ненавижу его и все его манипуляции. Каждая часть этого опыта пришла от того, что он наблюдал за мной и узнавал обо мне без моего ведома, только для того, чтобы использовать все это против меня, чтобы получить именно то, что он хочет.

Я ненавижу его.

Водитель останавливается на парковке, и Норт ждет, пока он откроет дверь для нас обоих, поправляя «Ролекс» на запястье и расправляя плечи, как будто готовится отправиться на войну.

Я беру себя в руки и готовлюсь поступать правильно, я могу подождать до конца ночи, прежде чем выцарапать ему глаза за то, что он самый худший человек, которого я когда-либо встречала, и я включаю в эту миссию подонка, которого он называет