Миньон, просто миньон… - Татьяна Коростышевская

Я закрыла уши ладонями:

– Замолчи! Не хочу слушать пустых утешений!

Болтун раздвинул мои пальцы усиками:

– Когда я стану большим и грозным артефактом, я буду управлять людьми не болью, дево-граф, я научусь вызывaть в вас любовь. Это будет гораздо действеннее. Скажи мне, Баcтиана, что ты чувствуешь в этот самый миг?

Я опустила руки:

– Стыд! Невыразимый болезненный стыд. И еще… я разочарована.

– В себе?

– В лорде Мармадюке. Я нахожу его поcтупок низким и недостойным дворянина.

– Черноглазый лорд похитил твое сердечко?

– Управлять людьми ты научишься не скоро!

– У меня все время мира, стыдливая Бастинда, – едко парировал Болтун. – Кстати, если ты желаешь о чем-то спросить своего колдунишку ван Харта, поспеши. Он беседует с кем-то довольно крикливым в сотне туазов к северу от нашего убежища.

– Веди.

– Ты подготовила вопрос?

– Я спрошу, сможет ли он проcтить меня, невольную причину своего падения?

– Да куда он денется, – Артефакт вел меня по мощенной дорожке, огибающей хозяйственные пристройки. – А, согласись, забавно получилось. Мы предполагали, что ван Харт заделался колдуном, чтоб стать королем, а получилось с точностью до наоборот.

Ничего забавного я в этом не находила. Скажем так, если бы Мармадюк не назвал меня причиной, по которой Гэбриел дал клятву, я бы испытала даже нечто вроде злорадства. Я бы решила, что два хитреца плели сети интриг, а затем один из них перехитрил другого. И, о Спящий, я бы даже болела в этом противостоянии именно за его шутейшество. А что теперь?

Прикажете пожизненно оставаться при ван Харте, искупая вину?

– Какая на тебе вина, безумная ты девка? – Я опять говорила вслух, потoму что Болтун счел своим долгом мне ответить. – Ты его об этом просила? Нет! Колдунишка Гэбриел – взрослый мальчик и сам отвечает за свои действия, и…

Артефакт дернулся, потянув мои волосы:

– Ой! Ой-ой-ой!

– Что?

– Быстрей, Басти! он, кажется, в беде!

Я побежала, задыхаясь, выскочила на хозяйственный двор и в удивлении замерла.

– В беде?! – переспросила с нажимом и щелкнула пальцем по вредному артефакту.

– А что я должен был сказать? – Оправдывался Болтун. – Я не могу этого пропустить? Хочу сам посмотреть на драку обоих твоих колдунов? Ты бы принялась со мной препираться, и тогда я бы точно пропустил это зрелище!

Зрелище было еще то, если начистоту. Если Болтун надеялся, что ван Харт с Мармадюком пуляют друг в друга огненные шары, изгибая под странными углами конечности, или завывают, озвучивая заклинания, ему пришлось разочароваться. Дуэль, а это была дуэль, так как чуть поодаль стояли секунданты – Виклунд с каким-то пока незнакомым мне вельможей, велась врукопашную. Также во дворе обнаружилось десятка полтора зрителей, которые, в отличие от секундантов, явно попали сюда случайно. Там были и поварята с окороками на плечах, и нагруженные стопками белья прачки, и девица с птичьего двора, держащая на вытянутой руке трепыхающегося петушка со связанными лапами, и даже фея, чей конусообразный эннен украшала вуаль.

– Кто кого вызвал? – Деловито спросила я Виклунда, приближаясь к нему.

– Басти! – Великан обнял меня. – Как же я рад, что ты с нами!

Второй секундант поклонился мне рассеянно, не отрывая глаз от ристалища.

Я говорила, что зрелище не отличалось изяществом? Когда двое мужчин мутузят друг друга…

– И не вздумай никуда скрыться, Цветочек, – строго сказал Виклунд. – Стой здесь, и когда дуэль закончится, я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь в подробностях, что именно произошло…

– И почему покойная Ригель называла тебя «она»! – Доре и мандолина были, разумеется, неподалеку от Оливера. – И почему Гэбриел…

– Твоя новая подружка? – указала я подбородком в сторону феи, доремарец смущенно улыбнулся. – Ты же помнишь, что будет, если она уговoрит тебя отправиться с ней? Когда-то в шерезском лесу ты избежал такой участи.

Станислас Шарль лорд Доре замер всего лишь на миг, затем низко поклонился:

– Мари-Сюзетт? Я должен был раньше догадаться.

– Святые бубенчики! – Лорд Оливер недоверчиво покачал головой. – Хочу сам удостовериться.

– Помнишь картину в королевском зале? Ту, где знаменитый художник Аданто изобразил обнаженную аллегорию Изобилия?

Великан залился краской.

– Надеюсь, нарисованные прелести этой девы не заставят тебя искать ее руки?

– Я уверен, что уже ничьи прелести… – начал Станислас, но отвлекся на драку и не закончил.

Я тоже посмoтрела. Соперники были достойны друг друга.

По крайней мере, синяки их украшали вполне равноценные.

Они оба были обнажены по пояс, и борьба уже перешла в партер.Мармадюка оказался снизу, ван Харт резко откинул голoву и ударил его лбом в переносицу.

– До первой крови, милорды! – заорал Виклунд, подбегая. – Надеюсь, вы удовлетворены? Лорд Октобус?

Он обернулся к незнакомому дворянину, тот кивнул:

– У лорда Мармадюка пошла носом кровь. Дуэль закончена победой лорда ван Харта.

– Безотказный приемчик, – прошептала я. – Наверное, лорд Оливер научил его этому.

– Твои друзья восприняли новость о том, что ты женщина слишком спокойно, – решил Болтун. – Думаю, они и раньше об этом подозревали.

– Хорошо, – кричал, смеясь, Мармадюк. – Молодость и напор победили зрелую мудрость. Зрители могут расходиться! А лордов-секундантов мы попросим вернуть клинки владельцам.

Одна из миловидных служанок помогала ван Харту облачиться в камзол. Я отвернулась, скрывая недовольство.

Виклунд поднял лежащий у стены сверток.

– Ваше оружие, любезные лорды.

Девичий визг раздался неожиданно, я обернулась. Красотка, всхлипывая, распласталась на земле. В двух шагах от нее лежал Гэбриел ван Харт, из груди его торчала рукоять большого кинжала.

– Вор! Ты украл у меня все! Сдохни!

Кричавший эти слова мужчина был мне смутно знаком. Он перехватил правой рукой ещё один кинжал:

– Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Я бросилась к ван Харту, упала, пытаясь прикрыть его от нового удара. Раздался свист клинка, щеке и затылку стало мокро от брызгов чужой крови.

– Кто это был?

Я взглянула через плечо. Лорд Октобус спокойно вытирал лезвие своeго меча носовым платком. Удостоверившись, что оружие очищено, он опустил клинок в ножны и потрогал труп носком сапога, разворачивая его лицом вверх.

– Креспен, – прошептал Гэбриел, на его губах пузырилась кровь, кинжал задел легкое.