Саблезубый - Галина Валентиновна Чередий

У меня в башке плыло уже совершенно, но я ждал, ждал, когда моя девочка дойдет до края.

— Андрей! — вскрикнула она, разрывая контакт губ, и хлопнула ладонями по матрасу. — Не могу-у-у-у больше!

Нет, как раз ты можешь и хочешь уже больше. Поднявшись на прямые руки, я отпустил себя, начав таранить ее как одержимый. Вот оно, блядь, счастье! Поймать момент, когда твоя женщина, зайдясь в крике, забьется в оргазме, сжимая тебя, кончая на твой член, и сорваться следом. Утонуть окончательно. Все.

— Как это тебя Колька привезти согласился? — пробормотал я, отдышавшись.

Отвалившись на спину, перетянул Катьку почти полностью на себя. Душ чуток подождет, я еще ее не натискался.

— Я на такси добралась, — ответила она и тяжело вздохнула. А меня как кто в зад шокером ткнул.

— Что случилось? — резко вскинул я голову. Только отпустил от себя — и уже обидел кто?

— То и случилось, что я сегодня сею вокруг себя конфликты и раздор. Может, помолчим до завтра на всякий, я с тобой еще раз ссориться не хочу.

— А мы ссорились разве? — фыркнул я. — Мы, малыш, притираемся, жить вместе учимся, это нормальная фигня. Рассказывай давай, чего там случилось.

— Думаю, Аня вряд ли захочет еще меня когда-то видеть. Я ей, похоже, и сразу-то не понравилась.

Дура, значит, Аня эта.

— А еще и Николай зачем-то разговор завел про покупку мне квартиры, вот она и психанула. А кто бы не психанул? Взялась не пойми откуда сестрица, ни документов, ни денег, куча проблем на хвосте, а твой парень ее признал мигом, да еще готов сходу тратиться в таких объемах. Я бы на ее месте тоже взорвалась бы навер…

— Тормозни сейчас, Кать! — прервал я ее бубнеж в оправдание подружки своего родственника. — Она о твоих проблемах откуда знает?

— Ну… — она заерзала, пряча лицо у меня на груди, — я все рассказала Коле, а он ей, когда Аня завела разговор о проверке меня через знакомых мен…

— То есть мне тут молчала, как партизанка перед фашистом, а ему все сходу так и вывалила?

Катька на мне вся напряглась, будто готовясь сбежать, и я обхватил ее покрепче на всякий.

— Я… ну, ведь ты все равно рассказал бы, — пробормотала Катя растерянно-виновато.

Боев, вот с хера ты ее опять напрягаешь своими обидками мелкими? Ну цепляет, что ты ее сколько времени пытал и нихера, а Шаповалову все за просто так. Так что теперь. Он родня, а ты… Ладно, я ведь тоже язык распустил, хоть по-другому договаривались. Забиваем, идем дальше.

— Ага, рассказал бы, — погладил я ее по волосам. — Вот только на кой Колька все Аньке растрындел, не пойму.

— Они же почти семья, Андрей, разве не в порядке вещей делиться всем и ничего не скрывать? — приподнялась моя карамель, ловя мой взгляд. Было желание глаза отвести, но нах вилять и прятаться, надо все прямо.

— Нет, не в порядке, Кать. Хоть злись, хоть лупи меня, но я тут при своем мнении остаюсь.

— То есть ты впрямую говоришь, что собираешься меня обманывать?

— Да с какого хера-то обманывать сразу?! — Чё за логика такая дебильная! — Не говорить всего не значит обманывать!

— Ага, сходил ты по старой памяти в сауну и не сказал мне. И не обманул же, так, не сказал всего. Так, что ли?

— Да при чем тут… Я ей про дела всякие серьезные, а она мне сразу про блядки! — возмутился я, вскакивая.

— А в чем разница, Андрей? — Катька перевернулась на спину, сбивая мне весь настрой своим видом. — Если нет откровенности между людьми в чем-то, то ее нет в принципе.

Нет, ну ты посмотри, какая опытная в отношениях дама тут у меня!

— Кать, не городи чушь! — ткнул я в нее пальцем. — Есть вещи, о которых рассказывать своей женщине не обязательно, даже вредно! И это не походы налево! — я аж прикрикнул, перекрывая ее почти вырвавшееся возражение. — Домой и к ней под бочок мужик торопиться, наоборот, расслабиться, отдохнуть от всякого говна, а как ты расслабишься, если ее сам же и напугал или накрутил. И никакой связи тут с прямой брехней типа «я был до сих пор на работе, милая, а не пер шлюху» это не имеет, сечешь?

— Значит, если ты вдруг заскучаешь со мной и захочешь налево, то прямо и скажешь?

— Чего? Я ебнутый, по-твоему?

— Тогда я не понимаю.

— Да нечего тут и понимать! Не собираюсь я никуда от тебя бегать! Ну на кой, сама подумай. У меня яйца от страха поджимаются при мысли, что вдруг однажды тянуть твои потребности перестану. И что тогда? На свалку старого Боева сбагришь?

— Ты дурной?

— Дурной. Такой же, как и ты. Ты вот об одном переживаешь, я о другом. Но, по сути-то, об одном и том же. Чтобы не потерять друг друга. Ведь так?

— Так. Но ты сейчас просто переводишь тему с одного на другое. Мы говорим о взаимной откровенности, а ты съехал на… фигню!

— Чего это фигня? Вот не будет у меня больше вставать совсем, и что со мной станешь делать?

— Безжалостно эксплуатировать твой рот и пальцы, и пойдем и купим резиновый член в секс-шопе! Тоже мне беда. Но этого с тобой не случится. И прекрати мне зубы заговаривать, Боев. Вот, скажем, я тоже решу, что кое о чем не стоит тебе рассказывать, не волновать чтобы. Так ты против не будешь?

— С хера ли? Нет, Катька, жена мужу все должна как на духу.

— А он ей нет?

— Верно.

— Это несправедливо.

— Это жизнь, малыш. И ты просто с этим смирись и забей.

— Боев, если бы я способна была смиряться и забивать, то мы бы никогда не встретились. Потому что я смирилась бы и осталась под Вознесенским!

— Да при чем тут…

— Да при всем, дубина упертая! Нельзя тут так, а тут вот эдак! Если ты хочешь от близкого человека полной откровенности, то и в ответ ее давай. И верь, что этот человек ее потянет. Тебя потянет настоящего.

— Сказала девушка, что не раскололась передо мной ни под какими пытками.

— Я…

— Не надо мне о причинах петь, Катюха. Они у всех и всегда есть.

— Я не раскололась, потому что сначала не доверяла тебе, а потом ты мне стал внезапно слишком дорог, Андрей! И я ни за что не хотела, чтобы из-за меня ты пострадал, если бы старый урод меня нашел бы. Пусть бы он меня забирал, но тебя бы не тронул. А ты взял