Хозяин Судьбы - Роберт Говард

Посреди поляны, словно статуя из черного мрамора, стоял гигантский негр. На нем были оборванные штаны, на голове его сверкала золотая лента с огромной красной драгоценностью. На ногах — сандалии варварского фасона. Черты его лица казались не менее впечатляющими, чем его тело. Он выглядел истинным ниггером: вывернутые ноздри, толстые губы, черная, как эбонит, кожа. Я понял, что передо мной Саул Старк — колдун.

Саул Старк смотрел на что-то, лежавшее перед ним на песке, что-то темное и массивное, что слабо постанывало. Потом, подняв голову, он отвернулся и звонким голосом закричал. От черных, жмущихся под деревьями, раздался ответ — словно ветер с воем пронесся среди ночных деревьев. И призыв, и ответ прозвучали на незнакомом языке — гортанном, примитивном.

Снова Старк позвал, в этот раз странный, высокий вой был ему ответом. Дрожащий вздох сорвался с уст черного народа. Глаза всех ниггеров не отрываясь следили за черной водой. И вот что-то стало медленно подниматься из глубин. Неожиданно меня затрясло. Из воды высунулась голова негра. Потом одна за другой появились остальные — и вот уже пять голов торчало из черной воды в тени кипарисов. Это могли быть обычные негры, сидящие по горло в воде, но я знал, что тут что-то не так. У меня на глазах происходило что-то дьявольское. Молчание высунувшихся из воды черномазых, застывшие позы и все остальное выглядело слишком неестественно. В тени деревьев истерически заплакала женщина.

Тогда Саул Старк поднял руки, и пять голов безмолвно исчезли. Словно шепот призрака, донесся до меня голос африканского колдуна:

— Он бросил их в болото!

Могучий голос Старка разнесся над узкой полосой воды.

— А теперь Танец Черепа усилит нашу молитву!

Ведьма мне говорила: «Спрятавшись среди деревьев, ты будешь смотреть Танец Черепа».

Барабаны ударили снова, рычащие и громыхающие. Сидя на коленях, черные раскачивались, распевая песню без слов. Саул Старк стал вышагивать в такт барабанному бою вокруг фигуры, лежащей на песке. Его руки выделывали загадочные пассы. Потом он повернулся и встал лицом к другому концу поляны. Выхватив из темноты усмехающийся человеческий череп, он бросил его на влажный песок рядом с телом.

— Невеста Дамбалаха! — прогремел голос Саула Старка. — Жертва ждет!

Наступила пауза ожидания. Песнопение смолкло. Все уставились на дальний конец прогалины. Старк стоял, выжидая. Я видел, как он нахмурился, словно недоумевая. Когда же он повторил зов, квартеронка появилась среди теней.

При взгляде на нее меня охватила холодная дрожь. Мгновение девушка стояла не шевелясь. Отсветы пламени играли на ее золотых украшениях. Но голова ее свесилась на грудь. Стояла напряженная тишина. Я увидел, как Саул Старк внимательно осматривает девушку. Казалось, она была бесстрастной, однако стояла в стороне, в отдалении, странно склонив голову.

Потом, словно проснувшись, она начала раскачиваться в дергающемся ритме, закрутилась в замысловатом танце, который был древнее океанов, утопивших черных королей Атлантиды. Я не могу его описать. Бесовскими и дьявольскими были ее движения — крутящийся, вращающийся вихрь поз и жестов, которые исполняли танцовщицы фараонов. И брошенный Саулом череп танцевал вместе с ней — подпрыгивал и метался по песку. Он подскакивал и крутился, словно живая тварь, одновременно с каждым прыжком и кульбитом танцовщицы.

Но что-то пошло у них не так, как надо. Я это почувствовал. Руки квартеронки вяло висели, ее опущенная голова раскачивалась из стороны в сторону. Ноги ее подгибались и ступали неуверенно, заставляя тело крениться и выпадать из ритма. Черные люди стали перешептываться. Недоумение было написано на лице Саула Старка. Все, казалось, повисло на волоске. Любое мельчайшее изменение ритуала могло разорвать всю паутину заклятий.

Что до меня, то, пока я наблюдал страшный танец, по мне градом катился холодный пот. Невидимые кандалы, которыми сковала меня эта теперь кружащаяся по спирали женщина-дьявол, душили меня. Я знал, что танец приближается к апогею. Потом колдунья вызовет меня из укрытия, заставит пройти через черную воду в Дом Дамбалаха, к своей смерти.

Потом она повернулась, плавно замедляя движения, и, когда остановилась, удерживая равновесие на носочках, ее лицо оказалось повернутым ко мне. Я понял, что она видит меня так же отчетливо, как если бы я стоял на открытом месте. Понял я также, что лишь она одна знает о моем присутствии. Я почувствовал себя словно на краю бездны. Девушка подняла голову, и я даже на таком расстоянии увидел, как пылают ее глаза. Ее лицо превратилось в маску триумфа. Медленно подняла она руку, и я почувствовал, как, подчиняясь ее животному магнетизму, начали подергиваться мои ноги и руки. Она открыла рот…

Но из ее рта вырвалось лишь сдавленное бульканье, и неожиданно ее губы окрасились красным. Колени ее внезапно подогнулись, и она повалилась ничком на песок.

Когда она упала, я тоже упал, утонув в грязи. Что-то взорвалось у меня в голове, обдав племенем. А потом я сидел среди деревьев, слабый и дрожащий. Я не представлял, что человек может чувствовать такую легкость в конечностях. Черные заклятия, сковывавшие меня, были разорваны. Грязное чародейство отпустило мою душу. Мне показалось, молния разорвала тьму, которая была много чернее африканской ночи.

Когда девушка упала, ниггеры пронзительно закричали и вскочили на ноги, дрожа, словно в лихорадке. Я видел, как сверкали белки их глаз и зубы, оскаленные в улыбках страха. Саул Старк воздействовал на их примитивную природу, доведя их до безумия, желая повернуть их бешенство против белых во время битвы. Как легко их жажда крови превратилась в ужас. Старк резко закричал на своих ниггеров.

Но девушка в последнем конвульсивном движении перевернулась на влажном песке, и между ее грудями открылось до сих пор сочащееся кровью отверстие от пистолетной пули. Оказывается, пуля Джима Бракстона нашла-таки свою цель.

Вот тогда я впервые почувствовал, что эта колдунья не совсем человек. Дух черных джунглей владел ею, придавая невероятную, сверхъестественную живучесть, чтобы она смогла закончить свой танец. Она ведь говорила, что ни смерть, ни ад не помешают ей исполнить Танец Черепа. И после того, как пуля убила ее, пробив сердце, она пробиралась через болота от ручья, где ее смертельно ранили, в Дом Дамбалаха. И Танец Черепа она танцевала уже мертвой.

Ошеломленный, как осужденный, получивший помилование, в первую очередь я пытался понять значение сцены, которая теперь разыгрывалась предо мной.

Черные были в бешенстве. Во внезапной и необъяснимой для них смерти колдуньи они увидели ужасное предзнаменование. Они не знали, что колдунья уже была мертвой, когда вышла на поляну. Они считали, что их вещунья и священница, свалившаяся мертвой у всех на глазах, была поражена невидимой смертью. Такая магия выглядела зловещей, чем колдовство Саула Старка — и, очевидно, была направленной против черного народа.

Ниггеры стали метаться, словно насмерть испуганный скот. Завывая, крича, рыдая, один за другим они продирались сквозь стену деревьев, направляясь к перешейку. Саул Старк стоял пригвожденный к месту, не обращая внимания на своих подданных, но внимательно рассматривая девушку, уже окончательно мертвую. Неожиданно я пришел в себя, и вместе с пробуждением меня охватила холодная ярость и желание убивать. Я вытащил пистолет, прицелился в неровном свете костра и потянул курок. Раздался щелчок. Порох в моих пистолетах, заряжавшихся со ствола, был мокрым.