Похищение - Юрий Пашковский

Граница проплывала перед глазами. Своим кустарником и буйными травами она напоминала обычную степь. Таких степей полно и в Серединных Землях, и в Равалоне, и в мириаде миров, близких и далеких от Равалона. Вызванный магией дождь не позволял разглядеть, что там впереди, а магическое зрение в команде Живущих в Ночи и человека никто не использовал.

Уолт вздохнул. Убоги подери, зря он решил покрасоваться. И перед кем? Перед упырями! Сказать по правде, слова Иукены совершенно его не задели. К тому же Живущая в Ночи только и добивалась, чтобы вызвать в нем раздражение, и злилась, понимая, что у нее ничего не получается.

А теперь все тело ныло, даже та часть, которую метафизики называют духом, а маги — тонким телом. Обычным смертным не понять, что такое боль тонкого тела, фокусирующего колебания Сил и потоки энергий. Обычный смертный не занимается волшебством, потому-то и является обычным смертным, обычным, как стилос, да такой, на который не наложено заклятие. Магия льда была непривычной для Уолта. Теперь это сказывалось. Ему пришлось на время отказаться от концентрации Силы возле Локусов Души. Локусы Души — хрупкие приборы, алхимические колбы из серебристого хрусталя, тончайшего материала, из которого кумбханды Юга создают невероятно изящные вещицы (на них даже дышать опасно). Так вот, алхимические колбы, а Уолт, если продолжить метафору, насыпал в эти колбы селитры, перемешал с серой и древесным углем, а затем поджег все это. И еще начал молотить сверху дубиной.

Если бы операцию проводила команда боевых магов, сейчас бы один маг подпитывал Намина Ракуру, другой окутал бы их защитными Заклинаниями. Так было бы правильно. И в соответствии с канонами, написанными кровью боевых магов, которые этих канонов не знали и смертью своей открывали для тех, кто шел следом.

Но это не операция боевых магов, и каноны нарушаются один за другим. Живущие в Ночи с их Силой Крови, может, и способны работать дружно, но они не готовы быстро сработаться с Уолтом, так же, как и Уолт с ними. Приходилось доверять самому нелюбимому Уолтом богу — богу удачи, четырехликому Саваху,[15]шутнику и затейнику.

Дождь усилился, и это означало, что они приближаются. Как только до атаковавших Лангарэй останутся считаные сотни метров, они должны остановиться, чтобы упыри приготовили Клинки Ночи, а Уолт — мощные боевые и защитные Заклинания. Понтей просил быть осторожнее, чтобы не повредить груз с Ожерельем, а значит, надо быстро рассчитать радиус выброса, декогеренцию Силы и кривизну отражения Изумрудного Вихря.

Что-то быстрое и темное пронеслось перед варгом Огула. Холодок промчался по затылку Уолта. А потом варги, взвившись в воздух как по команде, начали извиваться, пытаясь сбросить с себя всадников. Взбешенные непонятно чем, они проявили недюжинную силу и ловкость. А по земле покатилась волна, разрывая ее травяной эпидермис, вздыбливая, могучими валами раздирая застонавшее пространство.

Уолт едва успел швырнуть Воздушную Подушку под Иукену и Понтея, оказавшихся в сердце вздыбившейся земляной волны. Вадлар успел соскочить с варга и убегал от остервеневших Стихий. Уолт, чувствуя, что его варг вот-вот выйдет из повиновения, спрыгнул на землю. Приземлился неудачно, упал и едва успел выхватить Убийцу Троллоков, когда развернувшийся варг, бешено рыча, помчался на него. Свитки были далеко, доактивировать не удастся, Силу от Локусов Души он отвел тогда, когда переправлялись через ту убоговскую реку и он колдовал в той сфере, в которой еще ни разу не пробовал; на сосредоточение, жест или слово не было времени, надо было решать, как встречать варга в оставшиеся несколько секунд. В таких ситуациях советуют использовать пульсар, сконцентрированный пучок сырой Силы, но на это затратится слишком много Силы, а еще непонятно, кто напал на Огула и сколько Сил уйдет на него.

А еще пришлось отвлечься на рвущуюся из глубин самости сущность, о которой он забыл, о которой он должен был не помнить. Которая своим появлением слишком многое могла изменить — и не только в его жизни. И приходилось тратить внимание и еще более драгоценное время, сочно забившееся в своем круговороте, приходилось сдерживаться, страшась и злясь, помня и забывая одновременно.

А потом, когда он очнулся от нахлынувших чувств и энергий… Варг налетел, брызнув слюной в лицо. Его не испугала железка в руке лежащего на траве двуногого. Впрочем, испугай она его, он бы не понял, ведомый желанием убивать, сдерживаемым так давно, что и не вспомнить. Раскрытой пастью варг целил в шею, способный перекусить ее и оторвать голову в один укус.

Уолт запаниковал. Так не должно быть. Варг слишком близко. Ракура потратил чересчур много — ах, как это звучит для двух секунд! — времени.

Мощное тело варга зависло над Магистром, и он теперь не успел бы сформировать и пульсар. Все, что он мог, — выставить меч перед собой. И закрыть глаза, точно от этого что-то зависело. Надеяться, что варг окажется настолько глуп, что нарвется на лезвие, не приходилось. Уолт и не надеялся.

А потом в клепсидре Времени упала одна песчинка. А потом еще одна. И еще. А Уолт продолжал жить.

Маг рискнул приоткрыть один глаз. Раскрытая пасть — ого, какие зубища! — зависла в пяти сантиметрах от лица Ракуры. Налитые кровью глаза — да, кстати, и воняет из пасти! — смотрели прямо в лицо Уолта. Но почему-то — о Вечность, матерь богов, как же воняет! — в этих глазах не было следов жизни.

Варг нависал над человеком, и варг был мертв. Маг открыл глаза и быстро осмотрелся. Надо же, приятный сюрприз… Ну, Алесандр, спасибо. Отличный меч. Варг не нарвался на Убийцу Троллоков, а зашел сбоку, чтобы достать жертву. Но прямое лезвие изогнулось и удлинилось, как подозревал Уолт, именно в тот момент, когда варг наскочил на него, брызгая слюной из жутко воняющей пасти. Раньше или позже было нельзя: раньше — варг успел бы увернуться, позже — Уолт отправился бы в Посмертие. Ну и вонь, о боги! От нее одной можно умереть… Уолт отбросил тело варга небольшим пульсаром, подобрал мешок и поднялся, засунув меч в ножны. Достал пояс со свитками и надел на себя. Сплюнул и недобро огляделся. Вокруг было полно развороченной мокрой земли в рост Уолта, которая заслоняла обзор не хуже дождя.

Проклятье, как давно он не участвовал в такой схватке! Боевых магов учили сначала приготовиться и лишь затем нападать. Он, помнится, тогда посмеивался, а вот теперь лопухнулся из-за этой самой привычки. Конечно, он привык, что его окружает верное кольцо защиты, поставленное им самим, как тогда, когда они с Джетушем сжимали Сферу Таглионаркша над Прорывом Тварей из Нижних Реальностей, не опасаясь бросающихся на них с воздуха чудищ, сжигаемых Огненным Барьером, или как тогда, когда орки-охранники ставили щиты, прикрывая и бледнокожего мага, и собственного шамана, а они плели Заклинания, пока над ними свистели вражеские стрелы.