Вот идет цивилизация - Уильям Тенн

– Итак, мы знаем, что здесь есть горючее – добрый старый компактный Q. Хорошо, приземлись мы на одном из континентов, возможно, нам удалось бы совершить чудо и найти немного урана, прежде чем сдохнет преобразователь. Тогда появится шанс отремонтировать другие двигатели и попытаться вновь вернуться на проезжую дорогу, раскочегарить передатчик, послать радиосигнал с просьбой о помощи… ну и тому подобное. Но сейчас, когда нам ничего другого не остается, кроме как плюхнуться на первый же попавшийся остров, каковы, по вашему мнению, наши шансы на спасение?

Блейн сердито оглянулся на двух своих коллег, а затем вновь посмотрел на маленького приземистого космонавта, с которым его связала судьба, и дефектный запасной резервуар на «Ионийском Фартуке».

– Но это нелепо! – воскликнул он. – Приземление на остров сведет наши и без того невеликие шансы найти контрауран к полному нулю! Он достаточно редко встречается во Вселенной, и раз уж нам повезло найти планету, где он есть, Джейк, я требую…

– Вы ничего не будете требовать, док, – заявил Донелли, воинственно надвигаясь на тощую академическую фигуру. – Ни-че-го не будете требовать. Там, на корабле экспедиции, вы все трое числились крупными шишками со своими учеными степенями и прочими делами, а я был просто Джейком – разжалованным в рядовые космонавты за пьянство, когда мы поднялись с Ио. Но здесь я – единственный специалист, у которого есть право вождения спасательного катера, и по законам космоса командую здесь именно я. Следите за тем, что говорите, док; я не люблю, когда такие, как вы, называют меня Джейком. С этого момента вы обращаетесь ко мне по фамилии – Донелли, а иногда даже можете называть меня мистер Донелли.

В каюте наступило молчание, щеки археолога вспыхнули, а растерянный взгляд зашарил по потолку – словно в поисках достойного ответа.

– Мистер Донелли, – раздался вдруг голос Хелены Наксос, – это, случайно, не остров? – Она указала на видеоэкран, где на фоне моря стремительно росло крошечное пятнышко. Женщина нервно пригладила черные волосы.

Донелли сосредоточенно всматривался в экран.

– Да. Этот подойдет. Не могли бы вы управиться с передними двигателями – э-э… доктор Наксос. Вы слышали мои объяснения Блейну. Я бы не доверил этому парню даже уронить бейсбольный мяч на Юпитер… «Я забыл, которая кнопка», – передразнил он.

Она заняла место на противоположной стороне пульта управления, тогда как Блейн, сохраняя на лице напряженное выражение, направился к койке Ибн Юссуфа и принялся что-то сердито шептать раненому.

– Видите ли, – объяснил Донелли, передвигая рукоять на микроскопическое расстояние. – Я хочу попасть на остров ничуть не больше, чем вы, доктор Наксос. Но мы не можем позволить себе израсходовать остатки горючего, пересекая такой огромный океан. Может быть, нам удастся добраться до континента, но тогда воздуха останется не более чем на пятнадцать минут. А при нынешнем раскладе преобразователь продержится еще два-три дня, что даст нам возможность оглядеться и, возможно, получить какую-нибудь помощь от коренного населения.

– Если оно здесь есть. – Она смотрела, как стрелка датчика нерешительно ползла к красной черте. – Мы не видели на телеразвертке никаких городов. Хотя, как биолог, я не отказалась бы исследовать существо, способное дышать фтором. Кстати, мистер Донелли, если вы разрешите называть вас Джейком, можете обращаться ко мне по имени – Хелена.

– Что ж, это справедливо – эй, вы следите за прибором? Включайте систему мягкой посадки. Правильно. Теперь поверните до половины. Так держать. Так держать! Вот мы и прибыли! Хватайтесь за что-нибудь, все, живо! Доктор Юссуф! Прижмитесь к койке, как можно плотнее прижмитесь к койке!

Он легким щелчком повернул рукоять, резко закрепил ее в неподвижном положении и двумя руками крепко ухватился за края пульта управления.

Казалось, что днище корпуса попало на шлифовальный круг. Скрежещущий звук становился все громче, корабль издавал жалобные стоны. Скрежет распространился по всему днищу спасательного катера, поднялся до непереносимо высокого пронзительного воя, от которого дрожала каждая молекула в телах несчастных пассажиров. Наконец жуткий вой прекратился и злобная сила швырнула их куда-то вбок.

Донелли расстегнул ремни.

– Я видывал первых помощников, которые хуже справлялись с носовыми двигателями, Хелена, – прокомментировал он. – Итак, мы находимся на доброй старой… Кстати, как там она называется-то, эта планета?

– Никак, насколько мне известно. – Хелена поспешно подошла к Ибн Юссуфу, который лежал, постанывая, закованный в гипсовый панцирь, защищавший его ребра и руку, сломанные во время первого взрыва на «Ионийском Фартуке». – Когда мы проходили мимо этой системы на пути к Денебу неделю назад, капитан Хауберг назвал солнце Максимилианом – наверное, в честь заместителя секретаря Совета Земли? Значит, эта планета не более чем Максимилиан II – маленький спутник очень маленькой звезды.

– Какое падение, – проворчал Донелли, – в последний раз, когда мне пришлось выбираться из потерпевшей крушение космической развалюхи, я оказался в самой гуще войны между нашей Солнечной системой и Антарской. Теперь, в приступе умопомешательства, не иначе, я присоединяюсь к экспедиции в ту часть космоса, куда человечество еще даже не заглядывало. И мне достается капитан, который так занят умасливанием ученых и правительственных чиновников, что не утруждает себя проверкой запасных резервуаров с горючим, не говоря уже о спасательных катерах. Я нахожусь в космосе с тремя людьми – не обижайтесь, Хелена, – которые не могут отличить взрывную волну от дыры в Сигнусе и так суетятся, пытаясь закрыть люки в тамбуре, что второй взрыв настигает-таки нас, выводит из строя двигатели и уничтожает большую часть горючего. В довершение всего мне приходится садиться на планету, которой даже нет на картах, и начинать поиски кварты-другой контраурана, в надежде, что он все же здесь есть.

Хелена Наксос слегка ослабила повязку на ученом, стараясь устроить его поудобнее, и хмыкнула.

– Печально, конечно, верно? Но наш катер – единственный, который успел отойти от корабля. Нам еще повезло.

Донелли принялся влезать в космический скафандр.

– Нам не повезло, – возразил он, – просто у нас на борту оказался толковый космонавт – я. Схожу-ка в разведку, посмотрю, есть ли на этом острове с кем разговаривать. Наша единственная надежда – это помощь аборигенов, если они здесь имеются, конечно. Сидите тихо, пока я не вернусь, и не прикасайтесь к приборам, если их назначение вам неизвестно.

– Хотите, пойду с вами… э-э… Донелли? – Доктор Блейн двинулся к стойке со скафандрами. – Если вы столкнетесь с опасностью…

– …То мне легче будет справиться одному. В этом скафандре у меня есть ультразвук. А вы, док, – вы можете забыть, на какую кнопку нажимать. Великие галактики!

Покачивая головой в шлеме, Донелли начал возиться с механизмом, открывавшим люк.

Оранжевая земля, как выяснилось, оказалась ломкой, она хрустела и расслаивалась под ногами. Несмотря на желтоватый оттенок атмосферы, он смог полностью разглядеть очертания острова с возвышавшегося неподалеку от корабля холма. Это был весьма небольшой клочок суши, словно случайно выступивший из бурного моря фтористо-водородной кислоты.