Недотрога и негодяй - Мария Геррер

- Понятно. Теплое знакомство,- усмехнулся он. – Случайно пролили, или вы все-таки сделали это нарочно?

- Разумеется, случайно. Зачем мне это надо было?

– Кто знает, кто знает? – загадочно улыбнулся следователь.

- Вообще-то она сама толкнула чашку.

- Да? Чтобы обвариться? Зачем ей это было надо?

- Мне показалось, Ольга была сильно раздражена.

Следователь что, думает, у меня был хитрый, продуманный до мелочей план как охомутать Полонского? Тогда дело приобретет совсем иной оборот. Только этого не хватало! Может, стоит подождать адвоката?

- И после этого Полонский пригласил вас к себе в фирму? – голос оперативника вернул меня к действительности.

- Нет, не сразу. А какое это имеет отношение к делу?

- Тут вопросы задаю я. А вы на них отвечаете.

Если так пойдет дальше, я подпишу себе приговор до прибытия адвоката. Может, отказаться давать показания, пока не поздно?

- То есть я правильно понял, вы не испытываете неприязни к Менякиной?

- Конечно, нет, - возмутилась я.

- Но вы ей не нравитесь?

- Может быть. Откуда мне знать? Мы с ней почти не общались. Только по работе.

- Менякина ревнует вас к Полонскому? – задал следователь вопрос в лоб.

Я замялась. Но мне скрывать нечего. Или почти нечего.

- Точно не знаю. Возможно, она ревновала меня к Марку Анатольевичу.

- Ревновала? Почему вы говорите о Менякиной в прошедшем времени? Думаете, она уже умерла?

- Нет, что вы, конечно же, нет… - испугалась я. Не хочу, чтобы кто-то умер, даже Ольга. – Просто, насколько мне известно, они расстались. Так что теперь повода к ревности у нее нет.

- Странная у вас логика, - усмехнулся следователь. – Предположу, что расстались они из-за вас. Кто был инициатором разрыва, не знаете?

- Не знаю, - соврала я. Не хочу, чтобы кто-то копался в личной жизни Марка. Даже следователь.

- Точно не знаете? А если предположить?

- Возможно, Марк Анатольевич.

- И какова была причина их разрыва?

- Вы можете спросить об этом Менякину и Полонского. Они ответят точно.

- Но я спрашиваю вас.

- Я ни с кем из них это не обсуждала, - и это правда.

- Какие отношения связывают вас и Полонского?

На этот вопрос я отвечать не собиралась. Никого наши отношения не касаются. И что можно на подобный вопрос ответить? «Я сплю с начальником», - что ли? Тем более что мы только что расстались. Благодаря моему длинному языку и его непостоянству. Но разве это объяснишь постороннему человеку, тем более следователю? Он наверняка поймет все превратно.

- Так в каких отношениях вы состоите с Полонским? – повторил свой вопрос следователь.

- Дальше я буду отвечать на ваши вопросы только в присутствии адвоката, - заявила я. От греха подальше. А то наговорю лишнего, не отмоешься потом. Я и так уже много чего выдала, о чем никому знать не стоит. И Марка подводить я не хочу.

- Вам есть что скрывать? – вскинул брови следователь. – Впрочем, это ваше право.

Позвонил кому-то с мобильного:

- Как только придет адвокат Николаевой, проводите его ко мне.

Следователь уткнулся в бумаги, а я стала смотреть в окно. Высокий клен шумел густой листвой.  По темнеющему вечернему небу проплывали облака. Белая крашеная решетка портила весь вид. В тюрьме она, наверное, черная… Что за дурные мысли крутятся у меня в голове?

 Попыталась отогнать их – не получилось. А если Ольга и вправду умрет, что будет со мной? На ее месте вполне могла оказаться я. «Зачем она это сделала?» - снова и снова спрашивала я себя. Ольга меня так ненавидит, что готова убить? За что? За Полонского?

Так он же вернулся к ней. Или она не уверена, что это надолго? И она вроде собралась в Питер. Впрочем, это скорее всего вранье. Голова просто раскалывалась.

Все очень и очень плохо. Марк мне изменил. Ольга хотела меня отравить. Меня могут посадить в тюрьму. Я подвела родителей. Навлекла позор на семью. Да я с ума сойду от всего этого!

В дверь постучали.

- Да! – нетерпеливо крикнул следователь, подняв голову от бумаг.

- Адвокат к гражданке Николаевой, - дежурный отступил в сторону.

О, боги, я уже гражданка! Меня посадят по ложному обвинению! Какой кошмар!

В кабинет стремительно вошел полный мужчина средних лет с залысинами и курчавой шевелюрой. Смотрелся он забавно. Скорее похож на комика, чем на адвоката.

- Михаил Ефимович Шаронов, - представился он. – Адвокат.

- Я знаю, кто вы, - устало кивнул ему следователь и как-то сник.

- Да, встречались недавно, - расплылся в улыбке Шаронов.

Видимо, хороший адвокат. Впрочем, у Марка другого и быть не может.

- У нас, Олег Витальевич, возникла очень интересная идея, которая поможет вам быстро завершить дело, - Шаронов уселся напротив меня и положил на колени роскошный кожаный портфель. Надо же, он знает, как зовут оперативника! Наверное, это неплохо.

- У нас это у кого? – обреченно спросил следователь.

- Точнее, не у нас, а у господина Полонского. Но идея гениальна в своей простоте. Позвольте посвятить вас в нее наедине?

- Хорошо, - вздохнул Олег Витальевич. – Подождите, пожалуйста, в коридоре, - кивнул он мне.

Конвой следователь не вызвал, значит, я пока не арестована. Уже хорошо.

Вышла из кабинета и уселась на жесткую скамью, обтянутую серым кожзаменителем. Узкий полутемный коридор, обшитый пластиковыми панелями, навевал тоску и жажду свободы. Как я хочу выбраться отсюда! Как я хочу ночевать дома, в своей постели, а не на нарах в отделении полиции.

Что за идея у Полонского? Очень надеюсь, мне она поможет…

- Сейчас мы поедем в больницу к Менякиной на очную ставку, - сообщил мне Шаронов, выходя из кабинета.

- Зачем? – чего-то испугалась я.

Мне совсем не хотелось видеть Ольгу. Наверняка Менякина начнет кидать в меня очередными обвинениями. Что еще она может?

- Не переживайте, это только формальность. И чем быстрее мы с ней покончим, тем лучше, - ободряюще улыбнулся мне адвокат. – Очная ставка вещь неприятная, но может прояснить важные детали.

Что ж, ему виднее, что делать.

- Я буду рядом, вам бояться нечего, - продолжил Михаил Ефимович. - Говорите, только когда я разрешу. Инициативу не проявляйте. Не пытайтесь оправдываться. И вообще лучше больше молчите. Говорить за вас, если понадобится, буду я.