Убийца для оборотня - Кира Купер

– Если мы объединимся, то только спровоцируем Айзека, – возразил Киот, и его слова вновь получили одобрение толпы. – Ваши доказательства – ничто. Мой троюродный брат – писатель, он и не такие истории сочиняет, можете поучиться у него, – зал захохотал. – Вы один говорите, что над нами нависла угроза, и больше никаких свидетелей. Неужели только вы на всю Алабию единственный такой сообразительный, что узнали о тайных планах короля, и настолько великодушный, что решили ими поделиться? – снова согласный гул.

– Если вы хотите оставаться слепцами, то черт с вами, – горько усмехнулся Грир.

Так же он отправил меня на все четыре стороны – с той же холодной презрительностью. Как сейчас эта сцена встала перед глазами.

– Надеюсь, вам не удастся остаться в стороне, когда ваших людей будут убивать, – эти слова, произнесенные Лансом, прозвучали веско. Как проклятие. – Я откланиваюсь, господа.

Даже сквозь возмущенный шум слышала приближающуюся тяжелую поступь герцога. Воздуха снова стало не хватать, по телу пробежала холодная волна страха, а за ней горячая – желания.

Он вышел, он увидел меня. Я вся съежилась, стала маленькой мышкой перед большим волком. Грир абсолютно точно удивился – заметила, как на какое-то мгновение, на доли секунды, в глазах возникло смятение, – но вида не подал. Я, в свою очередь, старалась скрыть, что мое тело перестало подчиняться разуму, а дрожь унять просто невозможно.

– Здравствуйте, – поприветствовал герцог холодным голосом,  словно хлыстом ударил.

Что за нелепость? Почему он так на меня действует? Какого черта я вообще здесь?! Для чего сюда мчалась как безумная? Почему же «как»? Сумасшедшая… Мысли одна за другой пронеслись на задворках сознания, не остановились, и в голове остался только он. Тот, кого я жаждала увидеть, с кем встречаться мне было нельзя. Снова чувствовала, что падаю во тьму. И я так хотела, чтобы это падение продолжалось…

– Добрый день, – произнесла равнодушно. – Не ожидала встретить вас, – нажим на этом слове, – здесь.

– Я сам не думал, что приеду в Тилату, – неспешно отозвался герцог. – Но политика заводит порой дальше, чем хотелось.

– Все плетете интриги против Айзека? – мне понравилось, с каким безразличием произнесла это.

Он неопределенно повел плечами и скривился.

Из зала начали выходить люди, толпа политиканов, чиновников разных  уровней обтекала нас, среди прочих был и Эмиль, он заметил меня и, конечно же, подошел.

– О, так вы знакомы? – приподняв бровь, он посмотрел сначала на меня, потом на герцога.

– Я определенно не знаю эту женщину, – Ланс сказал это не для Саттона, абсолютно точно фраза предназначалась мне и значила: «Ты – лживая предательница, живущая под чужими именами». Он прав, понятное дело, но почему-то и я чувствовала себя преданной.

– Что ж, тогда стоит вас друг другу представить, – Эмиль приобнял меня за талию, и это было даже хорошо, потому что ноги плохо слушались. В глазах оборотня сверкнула молния, он перевел тяжелый взгляд на моего прекрасного любовника. Тот же не обратил внимания на выражение лица собеседника и продолжил: – Этот джентльмен – Ланс Грир, советник короля из Алабии, он, что примечательно, говорил на общем совещании о том же, о чем и ты мне совсем недавно. О готовящейся войне. А это прекрасное создание, Ланс, – Эстер, моя… моя женщина.

Ноздри герцога дернулись, губы вытянулись в хищный оскал, брови насупились, он подался вперед, словно готовился к атаке. Ревнует? Сердце екнуло от какой-то непонятной  смутной радости, но тут же сжалось в страхе за Эмиля.

– Нет, Грир, – я произнесла это одними губами, но знала, что он услышит. Правда, это вовсе не значит, что оборотень не нападет сейчас на Саттона. – Не надо. Пожалуйста.

Мужчина взглянул на меня, испытующе смотрел несколько секунд. Я тонула как муха в янтаре в этом желтом тумане, но в ответ глядела открыто, в моих глазах он с легкостью прочел бы все, что думаю, о чем страдаю. Если бы этого захотел.

Грир резко развернулся, звякнул шпорами и, топая тяжелыми дорожными сапогами, пошел к лестнице.

Тело бил озноб.

– Ни черта понимаю… Я его чем-то разозлил? – с недоумением спросил Эмиль, переводя взгляд на меня. – Эй, милая, что с тобой? Ты плачешь?

И правда, по щекам текли слезы. В какой момент я начала реветь?

– Нет, все хорошо, – выдавила с трудом, а сама хотела оказаться в лесу в одиночестве и громко и долго кричать… – Я… я пришла сказать, что Хаммерман согласился помочь мальчишке, и даже не будет брать за это деньги. Спасибо, что свел нас.

– Рад этому, – Эмиль слабо улыбнулся. – Прости, мне нужно идти, сейчас будет совет… А ты неважно выглядишь. Иди в гостиницу, ложись спать, не жди меня. Я сегодня не приду.

И не надо. Не хотела видеть никого, кроме проклятого Ланса Грира, который опять даже не попрощался.

Давно позабыла, что нахожусь на юге, тут так же холодно и уныло, как у меня на душе. Подняла лицо к серому небу, снежинки падали на щеки, на ресницы, таяли, путая горячие дорожки слез, охлаждая пылающую кожу.

Медленной нетрезвой походкой побрела в сторону гостиницы. Старалась ни о чем не думать, потому что понять свои мысли не могла, образы и чувства сменяли друг друга. То ликование от того, что он приревновал, то тягостное безнадежное разочарование от того, как холоден был и как легко покинул меня в очередной раз. Выразить все это словами невозможно, и это самое невыразимое терзало болью, свербело в мозгу, мешало даже дышать полной грудью, сжимая ребра.

Быть может, это последствия вчерашнего купания в ледяной воде? Пыталась прислушаться к телу, но оно, кажется, было здоровым, и если меня и правда одолела хворь, то она называется не пневмонией или бронхитом, имя ей Ланс Грир.

Глупая привязанность к этому жестокому… да не человеку даже, а существу  изменила меня, сделала слабее, уязвимее. Сегодняшняя уставшая и опустошенная женщина – это совсем не та дерзкая и бессердечная наемница, которая в теплый сентябрьский день пришла на похороны Витера Цела, уверенная, что совсем скоро от ее рук погибнет очередная жертва, а она станет еще богаче и намного влиятельнее.

Сначала была похоть, любопытство, а потом он настолько подчинил себе мое тело, что к нему стала тянуться и душа.

Я шла, не замечая ничего вокруг, миновала даже гостиницу, но когда поняла, что оказалась в незнакомом районе, возвращаться не стала, продолжила брести вдоль серых домов. Мелькали лица спешащих с работы в теплый уют незнакомцев, это создавало иллюзию, что я не одна. Но по мере того, как на город опускалась темнота, людей становилось все меньше, улицы пустели, и то самое неизъяснимое росло, и заполняло уже не только меня саму, но и мир вокруг, заставляя его тускнеть.

Тяжелая ладонь легла на плечо: грабитель, в бедном районе наткнувшийся по счастливому стечению обстоятельств на богатую даму. Счастливому для него? Нет, для нее. Доли секунды – и я решила, что должна убить его. Вдруг это поможет вернуть хоть частичку себя прежней? Когда несу смерть, во мне всегда бурлит жизнь.