Оправдание - Константин Бушуев

Не успел я сесть в машину, как завибрировал телефон. Звонил мой добровольный помощник, старший лейтенант Сафронов.

− У меня для вас две новости, Валерий Павлович, − кислым голосом говорил опер. — Первая: час назад прокурор принял решение о соединении уголовных дел. Следователем оставлен Харченко.

− Отлично! — не смог я сдержать свою радость. — Сегодня заеду к нему, обсудим ситуацию. Буду добиваться освобождения Трофимовой из-под стражи…

− Не все так просто, − отозвался Сафронов, − насколько я понял, версия о виновности Трофимовой остается главной. Например, мой начальник считает, что Семченко убили специально для того, чтобы создать иллюзию, будто два убийства совершило одно лицо…

− Ладно, Саня, я разберусь… Что еще?

− Вам доводилось общаться с Екатериной Песоцкой?

− Да. В четверг. Песоцкая — подруга и однокурсница моей подзащитной… А что?

− Мой коллега отрабатывает связи Светланы Семченко, ищет людей, с которыми она могла пересекаться, из числа студентов Академии Высоких Технологий. Так вот, он выяснил, что Семченко училась в одной школе с Песоцкой, только на класс моложе. По свидетельству бывших одноклассниц, они не были близкими подругами, но все же активно общались друг с другом, в последних двух-трех классах.

Вот так новость… А почему же Катя не сказала мне о своем знакомстве со Светой? Поначалу я насторожился, но потом решил, что ничего странного здесь нет. С Екатериной я беседовал в четверг, и все мои вопросы крутились вокруг Насти Трофимовой и Коли Абрамова. А про Свету я тогда не спрашивал, я вообще ею не интересовался, ведь она еще была жива и здорова… Правда, мы вскользь коснулись личности моего юного друга Сергея, девушкой которого была Света, но об этом Катя могла и не знать.

Словом, я не придал большого значения звонку Сафронова. Мало ли кто с кем учился в одной школе! Всего пять лет назад я узнал, например, что один мой одноклассник совершил убийство по найму, причем жертвой стал мужик, который вместе со мной учился в Юридической Академии, на заочном отделении. Не следует же из этого, что я имею хоть какое-то отношение к убийству… Совпадение, и ничего более.

Зато следующий звонок взволновал меня гораздо сильнее. Я уже заканчивал обедать, когда позвонила из Башкирии моя дочь. Поговорив с ней, я быстро выпил кружку чая и поехал в следственный изолятор.

* * *

Второй час я снова и снова заставлял мою подзащитную вспоминать подробности ее пребывания в башкирском санатории «Изумруд». Настя не понимала смысл моих вопросов; я до поры до времени не разглашал ей те сведения, которые сообщила мне дочь. Хотел, чтобы Настя вспомнила сама, без подсказки… Но она, казалось, думала совсем о другом.

Когда я показал ей фотографию Светланы Семченко (прижизненную, естественно), Настя кивнула.

− Да, Валерий Павлович, я ее видела в Абзаково. Говорю так уверенно, потому что следователь мне сегодня уже показывал ее фотку, правда, другую. Тоже интересовался, знаю ли я эту девушку. Я долго смотрела, но так и не вспомнила. Тогда он подсказал мне, напомнил про «Изумруд». И у меня в памяти сразу всплыло ее лицо… Она тогда совсем девчонкой была, еще моложе меня, но с тех пор изменилась не очень сильно.

− Но ее имя тебе не было известно?

− Нет. В Башкирии мы не знакомились. То, что ее зовут Светланой, я узнала только от следователя.

Я нутром чувствовал, что она хочет о чем-то меня спросить. Нет, сначала нужно было получить ответ на мои вопросы. Я вынул из папки другую фотографию и положил перед ней.

− А вот этот человек тебе знаком?

Трофимова взяла снимок в руки и несколько секунд внимательно рассматривала его, слегка хмуря брови.

− Да, знаком. Этот молодой человек когда-то учился в нашей Академии. Тоже на инженерно-экономическом факультете, но двумя или тремя курсами младше.

− Его имя?…

− Антон. Фамилию не знаю.

− Ты с ним была лично знакома?

− Нет. Помню, я однажды стояла возле информационного стенда, и вдруг почувствовала чей-то взгляд. Есть у меня такая особенность, взгляд чувствовать. Увидела вот этого парня, смотревшего на меня восхищенными глазами. Нет, вы не думайте, что я какая-нибудь закомплексованная идиотка, которой мнится, что каждый встречный мужик смотрит на нее влюбленным взглядом!.. Но реально видно было, что я ему нравлюсь. Он тогда сразу исчез, но через неделю я снова увидела его, показала Юльке Назаровой и спросила, не знает ли она, кто он такой. Она сказала, что зовут его Антон, и что она будто бы слышала, что он в меня тайно влюблен… Как у Куприна в «Гранатовом браслете», помните?

Опять Куприн… От кого я уже слышал недавно про Куприна и про его «Гранатовый браслет»? От Волкова, точно.

− Настя, а раньше вы этого парня не встречали? В смысле, до поступления в вуз.

− Нет.

− А позже? Например, во время вашего пикника на базе отдыха?

− Да, точно! Видела. Но это было уже после того, как обнаружилось мертвое тело Абрамова. Мы позвали охранников, они прибежали из своей будки. Вот одним из охранников как раз и был этот самый Антон. Но я тогда в шоковом состоянии была, мне вообще без разницы было…

− Настя, а в 2008 году в Башкирии вы его не встречали?

− Нет, − удивленно ответила Трофимова, − а что, и он там был?

Я кивнул. Санаторий «Изумруд» был подобен магниту, мистическому центру, притягивающему к себе людей, имеющих отношение к двум недавним убийствам. И на сей раз в простое совпадение мне не верилось.

* * *

До конца дня Зинаида позвонила еще два раза. В восьмом часу вечера сказала, что переночует в санатории, а с утра выедет в Город. Я поддержал ее решение. Путь неблизкий, если поедет сейчас, до темноты все равно не успеет. Незачем гнать по трассе в ночное время суток.

Картина вырисовывалась предельно странная и, я бы сказал, пугающая… Шесть лет назад в «Изумруде» пересеклись четыре человека, с тремя из которых я был знаком, а труп четвертого, вернее, четвертой, видел своими глазами.

Итак. С четырнадцатого по двадцать восьмое июня в номерах «Изумруда» проживают Светлана Семченко и ее родители. С семнадцатого по двадцать седьмое — Анастасия и Максим Трофимовы. А с двадцатого по двадцать пятое — Антон Лычагов со своим двоюродным братом. В том, что Настя его не запомнила, нет ничего удивительного, она ведь и Свету Семченко узнала лишь после того, как следователь упомянул про отдых в Башкирии. Спустя годы она увидела Лычагова уже в Академии, но не узнала…

А как получилось в субботу, во время пикника?! Как объяснить, что Лычагова не видел никто из приехавших студентов, вплоть до того момента, когда обнаружился труп Абрамова. Ведь Антон был одним из охранников на студенческой базе отдыха, тем самым, который так испугался нашего вечернего вторжения и на другой день переменил свои показания. Вместе с дедом, кстати. Но я тут же вспомнил его рассказ: гостевой домик приехавшим студентам открывал его дед, сам он не выходил из будки охраны. Понятно, что Настя и ее друзья его не видели… Зато непонятно другое: а случайно ли получилось так, что Антон Лычагов до определенного момента не попадался им на глаза? Во время следственных действий все участники пикника его видели, он ведь давал повторные показания. Самой Насти тогда не было, но ведь Юля Назарова уж точно должна была его узнать. Однако не сказала об этом ни мне, ни Харченко. Не придала значения? Возможно…