Псы войны - Адриан Чайковски

Недавнее знаменательное решение новозеландского суда определило, что показания Митча приемлемы для правосудия. Некоторые независимые законодатели считают, что один из его собратьев мог бы присутствовать на каждом суде, чтобы принюхиваться к свидетелям. Многие адвокаты с жаром доказывают, что люди имеют право беспрепятственно лгать под присягой.

Еще одна модель пса-биоформа создана в ЮАР, она работает в судебно-медицинском подразделении полиции Веллингтона. Пока во всем мире бывшие боевые биоформы идут впереди вооруженных полицейских при операциях захвата, Новая Зеландия встала на путь более осмысленного использования биоформов. Все только начинается. Общество научится доверять им, как доверяет полиции, а полицейские будут обращаться с ними как с коллегами, а не как с оборудованием. Все еще впереди, но остальной мир начинает замечать.

Никому не пришло в голову вспомнить о Рой. Ее особые чувства можно применить в сотне разных задач – от обнаружения радиации до молекулярного анализа прямо на месте происшествия. Ее способность внедряться в незашифрованные электронные коммуникации тоже полезна, но тут существует вероятность злоупотреблений со стороны правительств. И я уже слышу новые жалобы адвокатов, которые на сей раз имеют основания…

Я пересек Тихий океан. Большую часть полета я спал, потому что в Кашмире было мало времени для сна, а как только начнутся бои на острове к западу от Панамы, тоже будет не до сна. Это мое новое задание. Я люблю, когда мне есть чем заняться. Когда я имел Хозяина, то много спал и мне не приходилось принимать решений. А теперь я не могу просто дожидаться приказов, а должен сам выбирать варианты, и потому я сплю, когда получится. Такова цена.

Кое-кто из отряда летит со мной, включая Селларс. Некоторые остались, чтобы завершить дела в Кашмире. Я слышу разговоры людей о нашей предстоящей работе. Вокруг в основном человеческие лица – сотрудники ООН, индийские и пакистанские политики. Есть еще биоформ по имени Черчилль. Он бульдог с широкой грудью, в специально пошитом для него костюме. Он глубокомысленно кивает в ответ на вопросы и улыбается в камеру. Люди любят Черчилля – он забавный, хотя и слегка неуклюжий, и всегда готов посмеяться, но кроме того – надежный и верный. Черчилль не воюет. Его работа куда сложнее. Каждый день он занят тем, что когда-то я делал в суде – показывает миру, что мы дружелюбны и вовсе не монстры. Я посылаю ему сообщение. «Хороший Пес».

Еще до приземления я загружаю известные параметры новой миссии. Их прислало командование СФС, но повсюду знакомые следы. Патока приложила файл специально для меня. ЧелОС тоже явно замешана на глубинном уровне, возможно, там уже есть ее единица, а может, ее раскрыли и уже уничтожили.

Это будет ключевая миссия в истории СФС, потому что цель – нелегальная лаборатория по разработке биоформов. В дополнительных материалах Патока предполагает, что для меня это будет важно по личным причинам. Я просматриваю расположение сил, которые нам предстоит атаковать, и у меня возникает чувство, что я уже сталкивался с этим прежде. Память уносит меня на девять лет назад, в ночь на окраине Вольера. Воспоминания причиняют боль, но я не хочу их стирать. Они часть меня нынешнего.

Теперь я уже старик. Есть и лучшие боевые модели, а еще много гражданских моделей, превосходящих меня в способностях. Есть даже человеческие модели, которые могут бросить мне вызов во многих сферах. Я стараюсь быть в курсе развития человеческих моделей. Я не очень разбираюсь в науке, но Патока присылает самые существенные данные. В большинстве стран эти исследования контролируют жестче, чем разработку биоформов-животных, но всегда найдутся желающие сделать следующий шаг, хорошо это или плохо.

Когда мы приземляемся, я как будто оказываюсь дома. Не совсем как в Кампече, даже совсем не так, но я давно не был в этой части света. Жара будит воспоминания.

Цель – рукотворный остров неясной государственной принадлежности, что-то вроде частных владений, такие строят многие корпорации и богачи, чтобы сбежать от всего мира и законов. Некоторые из них – царство безмятежности, некоторые стоят на передовом краю технологических исследований, другие – эксклюзивные курорты, личные феодальные княжества или незаконные бордели. На одном из таких островов есть даже частный космодром для горной добычи на астероидах, когда-нибудь он может стать первым в мире космическим лифтом. Все эти данные есть в файле, и я быстро просматриваю их, а потом выкидываю.

Из-за юридической неопределенности статуса большую часть подобных островов не трогают, но источники СФС считают, что на этом острове производят незаконных биоформов. Я знаю смысл слова «незаконный». Это не означает, что они опасны или нестабильны, хотя вполне может оказаться и так. Это означает, что они не свободны. Несмотря на все отвоеванные права, некоторые люди хотят сделать нас рабами, своим имуществом. Раньше в случае с такими предприятиями СФС использовали юридические и политические рычаги, и их удавалось закрыть в самом начале деятельности, но остров неподалеку от Панамы не попал в поле зрения. Кто бы ни стоял за этим, он сумел произвести целое поколение биоформов и продать их вооруженным формированиям и картелям. С ними уже столкнулись другие силы ООН. Новые модели все же уступают последним боевым моделям из легальных лабораторий, но судя по документации, они не хуже меня. Одними технологиями опыт не заменишь. Так я себе твержу.

Итак, придется воевать со своим же видом, а кроме того, мы столкнемся с роботами и, несомненно, с вооруженными людьми, потому что те, кто обращается с нами как с рабами, не будут полностью полагаться на биоформов. Скорее всего их биоформы искалечены правилами и ограничениями, системы говорят им «Плохой Пес», стоит им только задуматься.

Мы расположились лагерем на панамском побережье к югу от местечка Пахарон. Не знаю, в курсе ли правительство, что мы здесь. Мы в лесу, но отсюда видно море. Местность вроде дикая, но можно дойти до шикарного курорта. Сканирование каналов связи на острове показывает, что там нас не засекли и не подняли тревогу. Биоформы прячутся лучше людей. Нам меньше нужно для жизни.

Миссия начала развертываться еще до моего прибытия. Провели предварительную разведку и с помощью попутного ветра забросили на место часть Рой. А здесь заряжаются новые пчелы. Они составляют часть единого роя. Патока как-то рассказывала, что люди разнесли по всему миру один вид муравьев, и когда такой муравей из Европы встречается с американским или австралийским, по всей видимости, они не вступают в драку, понимая, что все вышли из одного гнезда. То же самое с Рой. Теперь у нее миллионы пчел по всему миру. При встрече они обмениваются данными. Это все та же Рой, но после каждой встречи она становится немного другой. Для нее это так же естественно, как и летать.

Мне трудно это представить. Но я просто рад, что Рой здесь.

В разведке задействованы и более крупные единицы. В воде есть дельфин, одна из недавних моделей. Ее разработали для британской морской разведки еще до того, как я вышел из лаборатории. Гладкая шкура дельфина покрыта шрамами от имплантов в том месте, рядом с которым взорвалась мина, чуть его не убив. С помощью сонара дельфин отслеживает все передвижения по воде. Он перевез на остров крысу и дракона, которые начали взламывать оборону острова. Там не очень-то приветствуют гостей.