Виноделы. Терпкий аромат любви - Ян Моран

– Я думал, ты закажешь улиток, – улыбнулся Санто.

– Конечно! А к ним масло с травами! И обязательно huîtres chaudes!

– Устриц?

– Oui, avec des épinards et une sauce à la crème de Champagne. – Катерина засмеялась. – Да, со шпинатом и крем-соусом на основе шампанского.

Санто заказал filet au poivre – стейк с коньячным соусом и черным перцем. А Катерина добавила еще салат «Нисуаз»[43] и cuisses de grenouille à la Provençale[44].

– Это то, о чем я подумал? – скривился Санто.

– Да, это любимое блюдо мамы. Его очень сложно найти в Америке. – Катерина наклонилась вперед. – А на десерт soufflé au chocolat[45].

– Если вдруг мы не наедимся, – засмеялся Санто.

Катерина сделала заказ, и они сидели в ожидании, наслаждаясь бутылкой «Бордо» незнакомой марки. Из окна верхнего этажа доносились звуки джаза.

Катерина старалась запечатлеть это мгновение в памяти, чтобы позже вспоминать и наслаждаться. Единственным, чего не хватало, была Мариса. В идеальном мире они должны смеяться и разговаривать о дочери.

Прежде чем расстаться, она обязательно расскажет ему о ребенке.

– Кажется, твои мысли где-то очень далеко, – сказал Санто, прерывая ее размышления. Затем поднял бокал. – Давай выпьем за Миль Э’Туаль и за нас.

Катерина сделала глоток вина, раздумывая, что он имеет в виду. С невестой из отеля он не связывался.

Санто смотрел на нее глазами, похожими на глазки Марисы, и Катерина чувствовала, как просыпаются чувства. Она протянула ладонь, и их руки сомкнулись. Пробежала искра. Возможно, через несколько дней он ее возненавидит, но сегодня и еще пару дней она будет наслаждаться.

Это была желанная пауза, отдохновение после трудных решений, финансового давления и воскрешения семейных призраков.

Они наслаждались ужином и особенно шоколадным суфле, поданным с заварным кремом. Затем пили кофе, наблюдая за прохожими и вспоминая свои детские проделки.

– А ты помнишь, как мы переоделись в костюмы Дракулы на Хэллоуин? – сказала Катерина. – И напугали Нину и Рафаэля до полусмерти!

– Мне пришлось долгое время заглаживать вину, – прищелкнул языком Санто. – Рафаэль думал, что кетчуп, которым мы измазались, – кровь одной из его собак.

– Да, об этом я забыла. Мы так орали, что Нина подумала, мы поранились. Кажется, Джулиану потом наказали. – И тут Катерина перестала улыбаться.

– Что случилось? – спросил Санто и взял ее за руку.

Его глаза были похожи на два вибрирующих голубых океана. Катерине едва удалось отвести взгляд. Казалось, он видит ее насквозь.

– Просто так много воспоминаний, – пробормотала она.

– И большинство из них – хорошие! Да ладно, ты должна признать, что это так!

– Все благодаря тебе. Без тебя в поместье было бы ужасно одиноко…

– У тебя же была Джулиана. Она тебе как сестра.

– Да, но приключения всегда находил ты.

– Я?! Это ты была главной придумщицей! Никогда не забуду, как ты повела нас в подземные туннели. Те брошенные пещеры времен «Сухого закона» были жуткими!

Катерина улыбнулась.

– А ты помнишь призраков погибших виноделов?

– Я был уверен, что те пещеры полны призраков!

– Думаю, так и есть. Помнишь, как мы напугали Джулиану, накинув простыни на плечи и мигая фонариками? – Катерина снова засмеялась.

– Да, и за это меня тоже наказали.

– Ну, если бы Джулиана не вывихнула тогда руку…

– Бедняжка. Она так храбрилась тогда, – улыбался Санто.

– Ты ее так умело вправил, что я была уверена – ты станешь врачом. – Катерина восторженно посмотрела на мужчину. Он всегда в экстремальных условиях действовал быстро. Тут она посмотрела на его губы, такие чувственные, такие…

Словно прочитав ее мысли, Санто обнял ее, притянул к себе и поцеловал.

Она утонула в его поцелуе. Он коснулся ее шеи, и девушка откинула голову назад. Казалось, это самое естественное, что только может происходить в Париже, городе любви, теплым летним вечером. Они снова поцеловались, и Катерина забеспокоилась. Его поцелуи хранили вкус шоколада, кофе и сухого красного вина.

– Пойдем? – его голос прозвучал немного напряженно.

Катерина кивнула. Они пошли по улице, обнимая друг друга. На каблуках она была такой же высокой, как и он, почти метр восемьдесят. Хотя прежде у них никогда не было шанса вот так открыто пройтись в обнимку, Катерине казалось это вполне естественным, ведь всю юность они провели вместе. Если бы не его невеста, как бы развивались их отношения?

Они зашли в парочку галерей, открытых допоздна, а затем очутились на площади Вогезов, окруженной элегантными домами из красного кирпича. Влюбленные парочки сидели вокруг фонтана, струи которого переливались особенно красиво в золотистом свете фонарей, льющемся сквозь ветви деревьев. Ночной воздух наполняли звуки неспешных бесед.

Санто остановился у фонтана и бросил в воду блестящую монетку.

– А какое желание ты загадал? – спросила Катерина, прижавшись ладонями к его груди и наслаждаясь прикосновением к мускулистому торсу. Их освещал мягкий лунный свет, и девушке казалось, что они одни в целом мире.

Санто взял ее лицо в ладони и сказал:

– Только не притворяйся, что не знаешь…

Париж, Франция

Когда Катерина и Санто вернулись в отель, мадам Робер была еще на месте. Они поздоровались, и женщина пробормотала:

– L’amour, l’amour… l’amour n’est pas mort, – и поцеловала фотографию мужчины, стоящую в рамке на стойке.

Любовь жива…

Катерина остановилась на лестнице и спросила:

– Ваш муж?

Мадам Робер, сморщенная, как изюминка, выпятила губы и подмигнула.

– Нет-нет, Жак был моим любовником. Если бы мы поженились, то наши отношения были бы испорчены. – Она сложила руки перед собой. – У моего мужа были свои романы, а у меня – свои. – Она безо всякого смущения, словно сообщая прогноз погоды, делилась такими личными подробностями.

– Да уж, во Франции и Америке совершенно разные подходы… – фыркнул Санто.