Людовик Святой и его королевство - Альбер Гарро

* * *

Быть может, следует сегодня предостеречь людей, скорых на презрение к тому, что кажется общими положениями морали. Пусть простота и добродушие этого текста не обманывают их. Людовик Святой поучает значимым истинам, он передает инструкции строгие, которым следовал сам. Он открывает секрет своей силы и ключ ко всем трудностям: мера, которой мы должны любить, – это любить безмерно.

Могут возразить, что каждый день делает, что может; милосердие и силы не равны, а различны. Но что бы ни говорили, не существует двух моралей, одна для частных лиц, другая – для государей, и каковы обязанности правосудия тех, кто управляет? Или что еще следует предпринять, чтобы избежать войны, и как ее следует вести, если она неизбежна? Но нет худших глухих, чем те, которые не желают слушать; эти наставления адресованы христианам; имеют ли они смысл для роботов, которыми мы стали?

На первый взгляд, оба крестовых похода Людовика Святого могут показаться бессмысленной тратой французских и христианских сил, борьбой, закончившейся почти полным поражением. Король умер на чужой земле, и не как мученик, как ему хотелось бы, или в схватке во главе своих отрядов, а от унизительной болезни. Он был слишком упорным, чтобы уехать на родину, в то время как видел, что его силы подходят к концу, и знал, по всей вероятности, что обратно уже не вернется. Народ, позабыв заслуги, его славное управление и установленный им прочный мир, вполне мог затаить против него злобу. Но этого не произошло, что свидетельствует в пользу столетия. Как бы отнеслись к подобному же правителю в наши дни? Но, напротив, вера в святость короля росла и распространялась повсюду. Он был примером для государей, и его правление было золотым веком, о котором часто вспоминали в самые мрачные периоды. Жуанвиль не побоялся написать: «Пусть же побережется нынешний король, ибо он избежал столь же великой опасности, еще большей, чем мы. Пускай исправляет свои дурные дела, чтобы Бог не поразил жестоко ни его, ни его имущество». Предупреждение адресовано Филиппу Красивому, вполне его заслуживающему.

Говоря о канонизации Людовика IX, Жуанвиль не менее резок: «Это великая честь для тех из его рода, кто пожелает уподобиться ему, свершая добрые дела, и великий позор тем, кто не захочет походить на него; великое бесчестье, повторяю, для тех из его потомства, кто будет дурно себя вести; ибо на них будут указывать пальцем и говорить, что святой король, от коего они произошли, никогда не поступал столь несправедливо».

* * *

Связующая нить между добрым королем и его народом не прервалась, ведь именно простой люд, дети, монахини аббатства в Ли, цистерцианцы из Шаали, испытали на себе благотворную силу чудес, которые, как подробно описывали агиографы, свершались у могилы короля. Он исцелял горячку, паралич, слепоту, другие болезни; рассказывали, что он даже воскресил одну умершую девочку. С 1271 г. аббат Сен-Дени начинает записывать великое множество чудес. Гийом Шартрский в приложении к «Жизни Людовика Святого», составленной Жоффруа де Болье, рассказывает о семнадцати чудесах, произошедших в 1271 г.

Григорий X в марте 1271 г. писал Жоффруа де Болье: «Воспоминание о блестящих заслугах знаменитого короля Франции, Людовика, чья жизнь должна служить образцом для всех христианских государей, переполняет нас таким утешением ныне, когда он пребывает в небесных чертогах, что мы больше восхищаемся и поражаемся им, нежели при его жизни. Но того, что мы знаем о его достоинствах и послушании воле Господа, слишком мало, чтобы утолить наше стремление знать больше: а посему мы вас просим вспомнить в деталях все, что вы знали о его деяниях, его набожности, образе жизни; постарайтесь изложить [просимое] правдиво, ничего не преувеличивая. Как только вы составите этот рассказ, пришлите его нам тайно и верным путем, и под своей печатью». Доминиканец Жоффруа де Болье повиновался приказу Папы. Гийом Шартрский добавил к его труду в 1276 г. некоторые детали, опущенные исповедником короля, которые показались ему достойными памяти.

Гийом де Сен-Патю был в течение восемнадцати лет, с 1277 по 1295 г., исповедником сначала королевы Маргариты, а после ее смерти – Бланки Французской, ее дочери, вдовы Фердинанда Кастильского. Он написал «Житие Людовика Святого» по просьбе Бланки, воспользовавшись данными расследования по канонизации в 1282 г. Это расследование было начато по просьбе Филиппа III Смелого и его баронов, к которым присоединились некоторые прелаты около 1273 г. Его вели долго по причине частых смен понтификов, и собранного материала стало так много, что один из папских эмиссаров, кардинал Бенедетто Гаэтани, объявил, что исписано столько бумаги, что не под силу снести и ослу. Тридцать восемь свидетелей дали показания о жизни Людовика и триста тридцать – о чудесах, которые он творил после смерти. Гийом де Сен-Патю рассказывает о шестидесяти пяти чудесах, имевших место с 1271 по 1282 г., особенно в Сен-Дени и в Париже: эти рассказы – ценный документ о каждодневной жизни наших предков, их обычаях, чувствах и разуме, а одновременно и свидетельство сыновнего почтения перед Людовиком Святым.

Тридцать восемь свидетелей были опрошены в 1282 г. в Сен-Дени Гийомом, архиепископом Руанским, Гийомом, епископом Оксеррским, и Роландом, епископом Сполето. Среди них Гийом де Сен-Патю называет в числе прочих короля Филиппа III; графа Алансонского, Пьера, сына Людовика Святого; Карла, короля Сицилийского, его брата; Матье де Вандома, аббата Сен-Дени, бывшего исповедником короля и регентом королевства; аббатов Руаймона и Шаали; брата Симона дю Валья, приора доминиканцев Провена; Жана, сеньора де Жуанвиля. друга короля; Роже де Суси и Изамбера, поваров;

Эбера де Вильбона и Гийома Бретонца, комнатных слуг; сестру Маго, приора богадельни в Верноне; сестру Аду, из богадельни в Компьене; мэтра Жана де Бетизи, королевского лекаря. Брат Жан де Самуа, францисканец, хранитель Парижского монастыря, потом епископ Лизье, стал специальным прокуратором расследования в Римской курии.

Кардинал Бенедетто Гаэтани, став Папой под именем Бонифация VIII, вписал Людовика IX в каталог святых в воскресенье, 11 августа 1297 г., в Орвьенто. Это произошло в правление Филиппа IV Красивого, внука святого короля, который был государем благочестивым, но жестоким и хитрым. 25 августа 1298 г. король велел извлечь из земли останки Людовика Святого в присутствии прелатов и французских баронов. Вопреки желанию святого короля его могила была за несколько лет до того украшена серебряными пластинами. Архиепископы Рейнский и Лионский вынесли мощи во главе процессии за пределы Сен-Дени; потом король и принцы королевской крови перенесли их в церковь аббатства.

В 1299 г. доминиканцы Эвре впервые посвятили свою церковь Людовику Святому; они же не раз замечали, как в ней свершались чудеса. Капелла святого Андрея и Людовика Святого были основаны при соборе Парижской Богоматери Дудоном – лекарем и клириком Людовика IX. Епископ Турне также основал капеллу Людовика Святого в своем соборе.

Известно, что Жуанвиль свою книгу о святых и славных деяниях святого короля Людовика составил до 1305 г., будучи глубоким стариком, по просьбе королевы Жанны Наваррской, жены Филиппа IV. В конце книги он рассказывает, что видел святого короля во сне: «…и он был, как мне показалось, удивительно веселым, с легким сердцем; и я тоже был рад, поскольку видел его в своем замке и сказал ему: "Сир, когда вы уедете отсюда, я окажу вам прием в моем домике, расположенном в моей деревне Шевилон". И он мне ответил, смеясь: "Сир де Жуанвиль, из-за верности, которой я вам обязан, я не хочу сразу уезжать отсюда".