Мастер Миража - Елена Долгова

Вэл заметил, что в ауре сержанта не мельтешили обычные для лжецов юркие цветные искорки. «Надо же, он верит в то, что мне сейчас наговорил». Король вышел из палаты. Под низким потолком, в коридоре, его ждали трое. Тяжелая пси-защита укрывала их головы, придавая незнакомцам сходство с культовыми изображениями ягуаров.

– Вэл Лоренц Август, лорд Далькроз? Вы подтверждаете свою личность?

– Да.

– Следуйте с нами. Пройдите вперед.

Король сделал шаг, но не вперед, а в сторону. Коридор за его спиной изгибался поворотом, повторяя контуры больничного здания.

– На каком основании я с вами пойду? Если вы приперлись из Службы Гражданской Реабилитации, то предъявите мне формальную повестку. Если это официальный арест, то я требую адвоката.

«Ягуары» опешили от такой наглости избитого арестанта. Ближний из них – высокий, ясноглазый, лет на пять старше Вэла, расхохотался:

– Ну, ты и башковитый умник нашелся! Сидишь в дерьме по уши столько дней, а про адвоката и бумаги вспомнил только сейчас? Обойдешься. У нас не бывает адвокатов. Руки за спину, щенок, марш вперед!

Король не стал спорить, он помедлил, рассматривая лица врагов, ловя яркие отблески чужих эмоций.

Сразу за высоким стоял второй «ягуар», постарше, коренастый, жандармский капитан, с ординарным, жестким и замкнутым лицом. Этот пока молчал, но Вэл не сомневался, что обладатель хриплого голоса – именно коренастый, и командует тоже он. Третий противник, веснушчатый, синеглазый, наверняка под шлемом светловолосый, до поры до времени держался на заднем плане. Он выглядел ровесником Вэла, разве что самую малость постарше. У коренастого из кобуры торчал обычный пистолет, кроме того, за спиною каждого из пришельцев болтался армейского образца излучатель. Их эмоции не баловали разнообразием. Преобладало раздражение и желание придавить курок. Веснушчатого парня к тому же захлестывала не рассуждающая, бурная, с личным оттенком ненависть. «За что он так не любит меня?» – удивился Король и бесполезно пошарил в памяти – лицо младшего жандарма казалось ему совершенно незнакомым.

Далькроз напрягся, прощупывая пси-защиту солдат, Она оставалась совершенной, такой же непроницаемой, какой может быть разве что бетонная стена. Коренастый чуть улыбнулся и сказал уже знакомым хрипловатым басом:

– Зря тужишься, пошли.

– Пойду, когда покажете сержанту письменный приказ. А то почем я знаю, вдруг вы самозванцы.

«Добрый» сержант, кажется, засомневался, на его простоватом лице читалась мука непривычных сомнений, но Король не слишком верил в сообразительность своего стража. Он сделал еще полшага назад и подобрался к углу коридора.

Сержант, однако, вопреки ожиданиям, оказался наш высоте.

– Погодите, парни, я свяжусь с Центром. Мальчишка в чем-то прав, мне не хотелось бы напортачить. Конечно, здесь нечего делать ни лиловым монашкам, ни собакам-адвокатам, и мне будет достаточно устного приказа по уникому, но я как раз хотел бы услышать этот приказ…

Жандармский капитан уставился на сержанта, словно на умалишенного.

– Какие такие монашки?

Король почувствовал напряжение прямой угрозы.

«Сейчас будут стрелять». Он, не мешкая, повернулся и нырнул за угол коридора. Выстрел из пистолета почти настиг его, на шею и ухо брызнула штукатурка. Вэл мчался опрометью, спотыкаясь, петляя между стен, и не видел, как запоздало, медленно и неуверенно вскинул излучатель сержант-охранник:

– Уберите стволы! Здесь больница, а не стрельбище. Сержанта погубила вера в незыблемость устоев. Он видел каленусийские мундиры, слышал каленусийскую речь, это означало «свои» и помешало заметить, что глаза коренастого за прозрачным щитком пси-шлема были глазами убийцы.

Обладатель сорванного баса без заминки выстрелил в упор, прямо в грудь охранника, но из-за торопливости не попал в сердце, поэтому сержант, уже упав, уже чувствуя пронзительную последнюю боль и теплую струю крови, успел нажать на тревожную кнопку уникома.

Глухо хлопнул выстрел из пистолета с глушителем, но система тревоги, запущенная уникомом, сработала исправно, в отдалении хрипло, протяжным воем смертельно раненого чудовища взвыла сирена. Ее низкий стон сотрясал легкие стены госпиталя.

– Живо, берите мутанта! – приказал коренастый. Высокий дернул плечом:

– Брать живым?

– Пристрелите, нам не понадобится его болтливость. Мешок для тела, конечно, забыли?

– Остался в машине.

– Ладно, возьмешь его потом.

Двор между тем наполнялся голосами и топотом охраны. Жандарм нахмурился:

– Зря-таки Старик не дал мне письменного приказа, у нас проблема, парни. Сейчас в нас примутся стрелять свои. Чтобы важные задницы, засевшие наверху, остались чистенькими.

– Напрасно вы положили сержанта – это не псионик, за него не простят, – мрачно проговорил высокий.

У синеглазого парня напряглись скулы и черными точками проступили бесчисленные веснушки.

– Позвоните генералу по уникому, пусть скажет им…

– Пока добьешься этого разговора, мы уже будем лежать с дырками в башке. Беренгар! Живо за этим ивейдером. Догони и пристрели его. Это была попытка к бегству – понял? Он сопротивлялся и хотел удрать. Сержант попал под выстрел случайно, всяко бывает.

Марк Беренгар бросился вслед за беглецом.

– Ларе?

– Да, капитан.

– А мы сдадимся этим засранцам. Я не привык вскидывать руки, но это самое умное, что можно сейчас сделать. Задержим их переговорами, дадим Беренгару возможность закончить работу.

Они вышвырнули стволы за дверь и после короткого обмена репликами вышли вдвоем под теплые золотые лучи заката.

– Все в порядке, не стреляйте!

Жандармский капитан успел вскинуть безоружные руки, поэтому первая пуля пробила ему ладонь, вторая попала прямиком в лоб.

Высокий повернулся, попытался бежать, его хладнокровно расстреляли в спину.

Обладатель металлического голоса, тот самый, который спорил с незадачливым капитаном всего полчаса назад, придавил кнопку полевого уникома:

– Все в порядке, Ривера, так и доложите генералу. Мы разобрались с террористами – как следует, они получили именно то, что заслужили. Что? Да, два трупа. Далькроз? Не знаю, сейчас приберем во дворе и посмотрим. Хотя вряд ли он остался в живых…

* * *

…Марк Беренгар бросился вслед за беглецом. Тот подозрительно легко вильнул в сторону, как будто прочитал намерения преследователя. Беренгар на ходу выстрелил вслед, росчерк луча бесшумно царапнул по побеленной стене, псионик опять увернулся со сверхъестественной ловкостью и бросился под прикрытие следующего поворота коридора.