Время Библиомантов. Начало Пути - Кай Майер

— А почему ты мне помогаешь?

— Мечтает обо мне! — встряла в разговор книга. — Она ещё не потеряла надежду!

Стая голубей устроилась на ближайшем коньке крыши. Кэт взмахнула руками, и тотчас птицы, одна за другой, начали слетать к ней вниз. Они окружили её, а одна голубка, сев на плечо Кэт, что-то проворковала ей в ухо.

— Они недалеко, — сказала Кэт.

Несколько мгновений девочки стояли среди пёстрого водоворота трепещущих крыльев, пока голуби не скрылись за каминной трубой.

— Ну, вперёд!

Подбежав к краю крыши, они переползли через высокую стену и попали в жёлоб между двумя фронтонами. Вероятно, здесь было полно мха и нечистот, поскольку дно жёлоба оказалось скользким. Фурия выглянула из-за стены и посмотрела через скат крыши на каминные трубы.

— Что ты делаешь? — возмутилась Кэт. — Нам надо смываться!

Фурия оттолкнула её руку:

— Прячься! Они идут!

С другой стороны плоской крыши появились трое, в этом убогом месте они казались чересчур ухоженными и изысканно одетыми. В руках у них были шпаги-трости, но Фурия знала наверняка, что в случае необходимости у этих ребят найдётся и огнестрельное оружие.

Кэт присела рядом на одно колено:

— Вот влипли! Мы бы вполне могли успеть, если бы…

— Они похитили моего брата, — прошептала Фурия и вытащила из кармана петушиную книгу. — И только от них я могу узнать, что же с ним случилось.

Книга недовольно пробубнила:

— Благоразумнее было бы удрать.

— Только не сейчас, — сказала Фурия.

Кэт схватила её за руку:

— Да они расстреляют нас раньше, чем ты успеешь снова что-нибудь взорвать.

— У меня другой план.

Кавалеры добрались до стены с шестью трубами по краю. Внизу под ними, на расстоянии трёх этажей, петляла узкая улочка.

— Они знают! — прошептала Фурия, когда трое мужчин поднялись на цоколь и начали обыскивать металлические трубы. — Кто-то выдал нас, рассказав им, не только куда мы побежали, но и кое-что ещё. Многим ли известно, где именно ты живёшь?

— Таких хватает. Здесь, на крышах, обитает уж слишком много людей.

Фурия про себя отметила, что Кэт называет экслибри людьми. За пределами убежища никто так не говорил. Её отцу никогда не пришло бы в голову выразиться подобным образом. Но, кроме как происхождением, здешние мужчины и женщины практически не отличались от тех, которых можно было встретить по ту сторону моста. Фурия вдруг подумала о том, что некоторые вещи, которые она с детства принимала как данность, оказывались на поверку совершенно иными.

— Фурия! — прошептала петушиная книга. — Прошу тебя, только без глупостей!

Кавалеры простучали трубы и принялись исследовать ржавые покрытия.

— Они вообще библиоманты?

— Не думаю.

— Мне казалось, ты должна чувствовать такие вещи.

Прошлым вечером Фурия рассказала Кэт, как Интрига и её кавалеры преследовали их с Пипом.

— Мы слишком далеко.

Вокруг этих мужчин чувствовалась аура книжной магической энергии, но она была совершенно не такой, как у её отца или бургомистра Кирисса. Девочка не могла определить, являются ли кавалеры людьми, экслибри или какими-то другими существами.

Кэт тихо выругалась:

— Чёрт, они обнаружили вход!

Один из кавалеров отодвинул свёрнутый лист металла, скрывавший проход в жилище Кэт и лестницу. Даже издалека было отчётливо видно, как он поморщился.

— Что это с ним? — спросила Кэт.

Книга хотела что-то ответить, но Фурия крепко сжала её клюв.

— Кто его знает…

Казалось, трое мужчин спорили, кто первым спустится в лаз.

Кэт победоносно улыбнулась:

— Они боятся ловушек!

Клюв в кулаке Фурии дёрнулся, но девочка не позволила книге снова обидеть Кэт. Новой ссоры ей совершенно не хотелось.

Наконец один из кавалеров что-то прокричал в трубу, беглянки уловили лишь угрозы: мол, он начинает спускаться и лучше им добровольно вылезти наверх или не двигаться и ждать его приказаний. В их руках мальчишка, и они расправятся с ним, если только встретят сопротивление.

Значит, Пип жив. Фурия почувствовала сильнейший прилив счастья, её охватила невероятная эйфория. Ей захотелось обнять Кэт и от радости подбросить в воздух сердечную книгу.

— Только попробуй! — фыркнула книга, высвободив свой клюв.

Фурия ошарашенно поглядела на неё:

— Ты читаешь мои мысли?!

— Нет, но я ощущаю, что ты чувствуешь в данный момент. Именно поэтому я твоя сердечная книга, а не какой-нибудь глупый словарь.

У Кэт был такой вид, что, скажи Фурия или книга ещё хоть слово, она расправилась бы с ними собственными руками.

— Тише вы!

Первый кавалер вытащил пистолет и полез в отверстие.

— Пора нам отсюда убираться, — прошептала Кэт. — Голуби говорят, что за ними следуют и другие слуги Интриги.

— Не знала, что голуби умеют говорить.

— Что им ещё делать целыми днями? Они сказали: «Восемь мужчин. И Интрига собственной персоной». Наверное, они разделились, чтобы прочесать гетто, и вот эти просто нашли тебя первыми. Остальные тоже скоро будут тут.

— Тогда нужно разделаться с этими, пока не подоспели другие.

— Но их трое!

Фурия наугад раскрыла петушиную книгу.

— Не спеши так! — сказала книга. Но, очевидно, эта чувствительность передавалась и в обратном направлении: Фурия ощущала, что её сердечная книга дрожит от возбуждения. Теперь они принадлежали друг другу навсегда, хотела девочка этого или нет. — Подумай о прикрытии! — сказала книга. — Если враз ты станешь слишком могущественной, то твоя сила может наделать глупостей, о которых ты будешь потом сожалеть.

Фурия сжала ладонями страницу, сосредоточилась и расщепила лист.

Двое мужчин, стоявших на крыше, разговаривали с третьим, спустившимся в убежище Кэт. Тот что-то кричал им снизу. Один из них поглядел туда, откуда они пришли. На их пути возвышался очередной фронтон, и Фурии не было видно, подоспела ли уже Интрига с подкреплением.

Третий мужчина осмотрелся по сторонам.

Чтобы создать страничное сердце, Фурии пришлось задействовать обе руки, поэтому она положила раскрытую книгу на стену. Кавалеры могли обнаружить её в любую секунду. Словно во сне, девочка прочитала светящиеся слова внутри страницы и направила сосредоточенный поток энергии на другую сторону крыши. По площадке прокатилась ударная волна. В воздух взметнулись клубы пыли и несколько голубей.