Уйти нельзя остаться - Татьяна Гармаш-Роффе

Наверное, его тихая паника передалась Валерке, потому что она воскликнула:

– Давай поедем к нему! Прямо сейчас!

Кис подумал секунду.

– Нет смысла. Если он не отвечает оттого, что уже скончался от очередной «сердечно-легочной недостаточности», то мы безнадежно опоздали. Если же он не отвечает потому, что еще не вернулся домой, а сотовый просто недоступен, то, Лер, позванивай ему, ладно? Каждые пятнадцать-двадцать минут, идет?

– Хорошо, Леш… Я оставила ему сообщение на автоответчике, может, и сам перезвонит… А что ты имел в виду под «откровенным разговором»? Надеешься, что он расскажет о давних событиях в нашей школе?

– Это я уже выяснил.

– И мне не сказал??

– Валерка, не было времени, прости… Я только вчера вечером узнал.

– Расскажи сейчас!

Но Алексей не знал, какими словами ей это рассказывать. Не знал, и все тут!

– Сейчас тороплюсь, – выкрутился он. – Попозже, обязательно! У тебя на данный момент вот какая задача, Валерка: убийца каким-то образом заранее вступал в контакт с будущими жертвами. По той простой причине, что он добивался встречи наедине и всегда дома у жертвы. И возможно, кто-то уже вступил в контакт с Димой! Вот это и надо узнать! Но ты с ним сто лет не общалась, по телефону с тобой откровенничать он не станет, поэтому твоя задача всего лишь его насторожить, даже напугать и расположить к откровенному разговору. Скажи ему о смерти Максима. Он ведь не знает?

– Вряд ли. Максим ни с кем не общался из класса. А я никому не говорила, кроме тебя.

– Вот так скажи Диме! Постарайся его убедить в том, что ему необходимо встретиться со мной. Поняла?

Лера заверила, что поняла, и отключилась, буркнув напоследок, что с него должок и чтобы не вздумал увиливать от рассказа о давешних событиях.

Алексей был практически уверен в результате, но все же счел нужным позвонить в Юрин отель и проверить. Так и есть: ему сообщили, что господин Юрий Стрелкофф с госпожой Ингой Арефьефф уехали из отеля три часа тому назад, но им можно оставить записку, если угодно, которую господин с госпожой получат от портье, как только вернутся.

Господину Кисанофф оставлять записку было неугодно, на чем он с господином портье и расстался.

Наконец-то он поступил в распоряжение Игоря, который явно сгорал от нетерпения доложить ему что-то важное.

– Если внимательно прочитать блог Шапкина… – начал Игорь.

Детектив его перебил:

– Читать нет времени, потом. Давай резюме!

– Хорошо, – вежливо согласился Игорь без малейшей тени раздражения.

Вот еще что всегда интриговало Алексея в этом парне: непробиваемая корректность! Словно то ли он был не по возрасту сдержан (малоэмоционален?), то ли играл такую роль. Тогда напрашивался вопрос: почему? В силу каких-то идей? Неважно каких, допустим, парень вбил себе в голову, что именно такое поведение достойно. Это исключительно похвально, и флаг ему в таком случае в руки.

Но иногда Алексею казалось, что за этой ролью Игорь что-то прячет… Хотя он никак не видел в этом парнишке двойное дно. Более того, он навел нужные справки: Игорь не имел никакого криминального прошлого, ни тени облачка! Отец его был богат, с матерью в разводе, хотя относительно недавно: Игорь к тому моменту достиг совершеннолетия. Папаша, видимо, специально выжидал, чтобы сын подрос. То ли заботился о его психике, то ли об алиментах, которые не придется платить на совершеннолетнего ребенка.

Впрочем, ему и сейчас недосуг вникать в удивительную корректность своего секретаря. В конце концов, корректность – не наглость, на чем можно и успокоиться…

– По ходу сообщений, которые Шапкин выставлял в своем блоге, – вы вчера часть из них прочитали, Алексей Андреевич…

…Ванька звал его «Кис». Ванька был с детективом на «ты». И Алексею это было дорого. Не потому, конечно, что у него имелась склонность к излишне фамильярным отношениям, отнюдь! Просто Ванька стал своим в доску, стал родным, стал ему «двоюродным сыном», как детектив шутил иногда. Соответственно он Ваньке стал «двоюродным папой», как шутили они оба. Парнишка прожил несколько своих студенческих лет в квартире на Смоленке, снимая у детектива комнату в обмен на обычно несложные поручения: там в квартиру пробраться, там последить, там по компьютерным делам, в коих Ванька был дока, помочь…

Но студент юрфака превратился в аспиранта, аспирант остепенился, влюбился и нонче собирался жениться. Вот почему, предчувствуя скорое расставание с Ванькой, Алексей нанял Игоря: замена, хоть и не по всем статьям…

Но Алексей и не искал ему замены по всем статьям : его вполне устроил секретарь и помощник, без всякой лирики. Лирики у него и так оказалось с головой, когда выяснилось, что они с Сашей ждут ребенка.

Ребенков при ближайшем рассмотрении оказалось целых две штуки: близнецы, мальчик и девочка. И теперь Алексей, разрываясь между семьей и работой, мог с трудом уделять внимание всему тому, что лежало за пределами этой парадигмы. Словечко, заимствованное у Александры, которое объясняло столь многое в этой жизни.

Несмотря на то что об Игоре детектив кое-что разузнал, он так его и не понял. И главное, не понял: что его напрягает в этом парне? Он бы не сумел сформулировать ни одной претензии: Игорь был само совершенство!

Может, совершенство Кису и мешало?

– …вы вчера часть из них прочитали, Алексей Андреевич, – продолжал Игорь, – на блоге постепенно возникали какие-то посетители-комментаторы. Все под псевдонимами, разумеется, – вы же знаете, как это делается в интернете. Они поначалу задавали вопросы, а затем перешли к прямому инициированию Шапкина…

– К чему??? Нельзя ли по-русски, Игорь?

– К подбиванию… Они принялись подбивать Шапкина. На шантаж.

– Шантаж? Компашки?

– Да.

…Ванька бы ответил: «естессно». Типа: «Чего дурацкие вопросы задаешь, Кис, кого же еще?» Ваньке позволялось подкалывать шефа, и «двоюродный сын» безгранично пользовался этим дозволением. Наверное, в этом и состояла их игра в «папу» и «сына», в разницу поколений, которая ничуть не мешала им дружить, но зато давала веселый повод поехидничать друг над другом…

А Игорь произнес сдержанное «да».

С другой стороны, это и к лучшему. Второго Ваньки у детектива уже не будет. Это просто невозможно по определению, которое глаголет о том, что настоящая человеческая связь (будь она дружеской, любовной, родительской) – уникальна!

– Шантаж? – переспросил Алексей.

– Именно!

Это было любимое словечко Киса: «именно», – Игорь подхватил его. Алексей вдруг ощутил это как укол: мы влияем на детей! Надо с этим быть внимательнее. И, наверное, добрее?..

Отсутствие человеческого тепла как результат нехватки времени – какая же это паскудная вещь… Может, этому красивому и сдержанному мальчику по имени Игорь тоже нужно его отеческое тепло? Папаша родной развелся, а Игорь смылся и от мамы, и от папы, как Колобок, – к нему, к Алексею Кисанову… Несладко, наверное, пришлось парню?