Французская лилия. Роман о замках - Жюльетта Бенцони

Преисполнившаяся холодной ярости, позволившей ей избежать отчаяния, родственница графов де Фуа выслушала посланника и попросила двадцать четыре часа на то, чтобы исполнить волю короля. А всадник за это время мог бы отдохнуть.

На следующее утро, все с той же холодностью, она передала посланнику увесистый мешок: там были слитки золота и снятые драгоценности.

«Отвезите это королю, – сказала она. – И скажите ему, что раз ему захотелось получить свои подарки обратно, то я подчиняюсь монаршей воле и отсылаю ему драгоценности. Что касается признаний, то я их прекрасно помню, и они останутся в моей памяти, пока я жива. Они мне очень дороги, и я не позволю, чтобы еще хоть кто-то, кроме меня самой, ими пользовался, копался в них и получал от этого удовольствие!»

Франциск I получил хороший урок и отправил золото и драгоценные камни обратно, признавшись своему другу Бонниве:

«Я и подумать не мог, что женщина может быть настолько храбра и благородна».

Однажды он захотел повидать свою былую любовь, устав, возможно, от ядовитого кокетства своей фаворитки. Со свитой в три тысячи человек он отправился в Бретань, где в новом замке его приняла наша чета.

За несколько дней, очень дорого стоивших Жану де Лавалю, их нежные чувства вновь обрели силу, пусть и запоздалую. Но мадам д’Этамп была в ярости, боясь, как бы красавица Франсуаза не поехала обратно вместе с ними.

Но король не забрал с собой мадам де Шатобриан. Поблагодарив за прием, он подарил ей земли и замок Сюсинио, а затем отбыл. Это была их последняя встреча.

Действительно ли эта встреча после разлуки пробудила ревность ее мужа или это только легенда? Говорят, что затем он запер Франсуазу в комнате, завешенной черным покрывалом, и однажды ночью подослал к ней брадобрея, который перерезал вены неверной. Так или иначе, Франсуаза де Фуа, графиня де Шатобриан, умерла ночью 16 октября 1537 года, и, согласно легенде, с тех пор каждый год в эту ночь появлялся скорбный бледный призрак самой прекрасной дамы королевства и грустно бродил по залам замка, где она ожидала королевского призыва, который так никогда и не прозвучал.

Бездетный Жан де Лаваль завещал Шатобриан коннетаблю де Монморанси, а затем в качестве приданого замок перешел во владения семейства Конде. Там останавливались Генрих II и Карл IX. Война не пощадила его, но департамент Атлантическая Луара залечил его раны, проявив при этом трогательную заботу, достойную элегий.

Неспокойные воды Вьенны отражают Шинон, его благородную белизну, чуть потемневшую от времени, его голубовато-серые постройки. С гордостью королевы в изгнании хранит он свою полуразрушенную крепость. Да, пусть и обращенная в руины, но высится она с такой романтичной величественностью, с таким великолепием, что едва ли можно пожалеть о том, что под тяжестью веков крепость не дожила до наших дней в целости и сохранности. Замку досталась славная и странная судьба.

Первое укрепление на этом холме, возможно, самое мощное в зарождающемся королевстве, воздвиг Хлодвиг. Затем владельцами стали графы де Блуа, но строить первые каменные стены стали графы Анжуйские. Под их правлением Турень и Анжу значительно укрепились, но начиная с 1154 года, когда Генрих Плантагенет пересек Ла-Манш, они переключились на Англию.

Став королем Генрихом II, Плантагенет построил самую большую часть Шинона, ставшего для него любимой резиденцией, чего нельзя сказать о его взбунтовавшейся супруге, Алиеноре Аквитанской.

«Скажи мне, двуглавая орлица, скажи мне, где была ты, когда твои орлята вылетели из гнезда и выпустили когти против короля Аквилона? Мы узнали, что ты направила их против родного отца. За это изгнали тебя с земли родной и отослали на чужбину», – писал поэт.

В 1173 году сыновья Генриха II, поддерживаемые своей матерью из ее герцогства Аквитанского, пошли открытой войной на отца. Самым обозленным оказался бесстрашный Ричард, человек с сердцем льва, который обвинил короля в соблазнении и прелюбодеянии с его невестой Аликс Французской. Победа Ричарда и его матери была близка, но одним холодным зимним вечером на севере Пуатье войска Генриха повстречали нескольких всадников, которых они вдруг поместили под стражу. Одним из них была переодетая в мужские доспехи восставшая королева Алиенора. Захваченную женщину препроводили в Шинон, и там она находилась под неусыпной стражей, пока ее не переправили в Англию, в башню в Солсбери. Туда она была заключена на невыразимо долгие шестнадцать лет, пока не умер король. Генрих скончался в Шиноне 16 июля 1189 года, брошенный всеми своими родными и отчаявшийся хоть когда-либо еще раз увидеть своего сына, бывшего в союзе с Филиппом Августом, королем Франции.

По легенде, сам Ричард, смертельно раненный под стенами замка Шалю 6 апреля 1199 года, потребовал перед смертью отвезти его в Шинон. Так или иначе, но захоронили его в соседнем аббатстве Фонтевро, как Генриха II и Алиенору. Несколько лет спустя, в 1205 году, Шинон и Турень перешли под власть короля Франции.

Через сто лет, в 1309 году, разыгралась драма: суд над тамплиерами. Стены донжона Кудре до сих пор хранят странные надписи, сделанные заключенными членами этого ордена, и, в частности, Жаком де Моле, его последним магистром.

В 1428 году Карл VII, чье захваченное англичанами королевство уменьшалось изо дня в день, как шагреневая кожа, созвал в Шиноне Генеральные Штаты. Это, правда, не мешало ему вести вполне беззаботную жизнь. Огромные стены плантагенетского замка до сих пор хранят отзвуки балов, паван, каролей и сарабанд[52]. Все это очень привлекало короля, что едко отметил Ла Гир, один из его лучших военачальников: