Тирания Ночи. Книга 1. Орудия Ночи Звезды новой фэнтези - Глен Кук

Но с добычей им не повезло.

– Так куда направимся, Грим?

– Туда, откуда пришли. Главное – не попадаться никому на глаза.

Шагот рассказал всем то, что увидел во сне, и Холлгрим тут же забросал его вопросами.

– Но кто этот Убийца Богов? – спросил он.

– Не знаю.

– Значит, мы узнаем его, когда найдем?

– Не знаю.

– Слушай, Грим, не нравится мне эта хренотень.

– Знаю.

– И в этом, как его, Броте все прояснится?

– Если только Старейшие не передумают. А теперь заткни пасть. Нам еще топать и топать. И надо от местных прятаться.

– Это еще почему?

– Старейшие не хотят, чтобы нас видели. Почему – не сказали. Все как в прошлый раз. Мы для них всего лишь охотничьи псы и еще радоваться должны.

С каждым часом маленький отряд все меньше любил своих богов.

Северные боги в точности походили на самих андорежцев: такие же неотесанные, вечно пьяные, не слишком сообразительные, вечно пьяные, жестокие, вечно пьяные, недалекие. И вечно пьяные.

Именно эти ценные качества северная культура выпестовала за долгие века.

Но они уже совсем не ценились в том мире, где оказались Шагот и его компания.

– Мы разыщем его.

Пятеро стурлангеров поморщились, но принялись послушно разбирать лагерь. Рвения у них отнюдь не прибавилось.

Серьезные разногласия начались неделю спустя, когда Шагот пытался пробраться мимо Антье, не привлекая внимания коннектенцев.

– Грим, какого рожна мы тут делаем? – кипятился Финнбога. – Мы должны были поймать тех недоумков, что укокошили Эрифа. Но про Эрифа никто не заикается вот уже целый месяц.

– Я хочу домой, – проворчал Сигурдур.

– Дома там больше нет, – напомнил ему Шагот.

– Даже если и так, там все равно лучше, чем здесь.

Заупрямился даже Асгриммур:

– Думаю, боги вполне способны сами о себе позаботиться.

Шагот тяжело вздохнул. Он не знал, что делать с пораженческими настроениями, ведь у него самого с энтузиазмом дела обстояли неважно.

Теперь он спал еще больше, чем во время путешествия с арнгендской армией. И ничего не мог с этим поделать. Шагот очень хотел вернуться к нормальной жизни, хотел вывести свой отряд из этих краев, где их могли в любой момент привлечь к ответу за учиненные арнгендцами безобразия.

Им постоянно приходилось скрываться, идти тайком. Это было хуже всего.

– Грим, с какого перепуга мы прячемся? – наседал на него Холлгрим. – Эти люди нас не знают. Давай вернемся на дорогу. Притворимся обычными путниками.

Холлгрим был прав, но голоса богов в Шаготовой голове не соглашались.

– Какая-то чушь собачья! – горячился Финнбога. – Я уже готов все бросить и попытать счастья в одиночку.

– Потерпи, доберемся до тех краев, которые они называют Ормьенден, станет полегче.

До Ормьендена пришлось идти целую вечность, а все потому, что Шагот постоянно спал. Но даже и в Ормьендене он отказался идти по-человечески, не скрываясь.

Свавар, Холлгрим и остальные стурлангеры грозились поднять мятеж, но Шагот к тому времени превратился, по выражению его собственного брата, в «хульдринского говоруна на подпевках у шайки окончательно спятивших богов».

Прошла неделя с того дня, как они вошли в Ормьенден. Утром Шагот проснулся и увидел, что в лагере остался только Свавар. Брат готовил завтрак, уныло сгорбившись над костром. Что-то явно стряслось.

И лошади пропали.

– Грим, они ушли. Не выдержали больше. Но пожитки оставили.

– Не понимаю. – Шагот никак не мог осознать происшедшее.

– Ты же не слушал. Они столько раз тебе говорили.

– Но ты ведь остался.

– Ты – мой брат. Но кабы я знал, что ты без моей помощи хоть неделю протянешь, тоже бы ушел.

В тот день они никуда не пошли, и на следующий тоже. Шагот был уверен, что остальные одумаются и вернутся.

Свавар его не торопил. Сам-то он уже не верил ни в какую божественную миссию, но Шагот все-таки был ему не чужой.

Вспоминая обо всех перипетиях, через которые им пришлось пройти после похорон Эрифа, Свавар не прочь был укокошить парочку богов.

Наконец Шагот собрался с силами, и они пустились в путь.

– Брат, куда мы теперь? – спросил Свавар.

– В древний город, в Брот. Почему – не знаю. Они так хотят.

Шагот и сам уже сомневался. Рвение его иссякло окончательно, и он бы с радостью повернул домой, если бы не божественные голоса, неотступно жужжащие в черепушке.

Асгриммур решил, что его брат превратился в юродивого. В северных сказаниях такие вот божественные безумцы встречались редко, но все-таки встречались. Шагот являл тому живое доказательство.

Северные боги были по-детски злопамятны и мелочны и, как и многие другие боги этого мира, не скупились на голод, мор и войну, а более приятные для своих почитателей явления не особенно жаловали.

Через два дня после ухода из лагеря Финнбога, Холлгрим, Сигурдур и Сигурьон почувствовали на себе гнев Орудий Ночи.

Весь день шел снег. На ночлег они устроились под старым каменным мостом. Неширокая речушка, через которую он был перекинут, обмелела из-за зимы. Под мост задувал жестокий промозглый ветер, грозивший загасить слабенький костер.

Вот уже многие столетия путешественники останавливались здесь на ночлег и разжигали огонь на одном и том же месте, выложенном закопченными камнями. Точно такой же огонь горел и на северной стороне реки, где сгрудились, прячась от холода, путники, направлявшиеся на юг.

– Старею я, – проворчал Холлгрим. – Десять лет назад такой ветер был бы для меня тьфу, а теперь сижу вот и думаю: неплохо бы перебраться в Исландию.

Остальные стурлангеры согласно закивали. Никто из них в Исландии не бывал, но все слышали о тамошних гейзерах, горячих источниках и волшебных дырах, которые не замерзали даже самой лютой зимой. Когда пролив Ормо сковало льдами, с Исландией наверняка ничего не случилось.

– Теперь там все небось переменилось, – заметил Сигурьон. – Если они входят в одно большое королевство, там, поди, всем заправляют эти черные священники.

– Чего нам стоит прикончить парочку священников? – оживился Финнбога.

– Чего стоит? – переспросил Сигурдур. – А ты взгляни на нас.

– Не все так просто, как кажется, – кивнул Сигурьон. – Иначе эти слабаки не пришли бы к власти.

– Твоя правда, – согласился Сигурдур, – в здешних краях заправляют именно они. И что-то на покой не торопятся. Вот зараза!