Чужие в доме - Виталий Романов

Кто-то нависал над ним. Лемке почувствовал это кожей спины. С трудом приподнял голову, приоткрыл глаза.

В трех шагах была Смерть. Она стояла, молча и тихо, лишь улыбаясь Фридриху, совсем как тогда, несколько лет назад…

— А-а-а, — прошептал человек, опуская голову на камни. — Опять пришла…

Что ж, он выиграл у смерти несколько лет, прожив дольше, чем было отпущено. Рассчитался днями, наполненными болью, и вот теперь наступало время платить за все.

— Может, это и хорошо, что ты пришла… — медленно, с трудом произнес Фридрих, нащупывая гранату. Надо было разомкнуть чеку…

— «Прибой», «Ураган»! Я — «Ветер», — донеслось из «раковины». — Первый ранен. Держу его на прицеле. Берем живым! «Накат», «Рассвет»! Достать второго!

Все переговоры звеновцев уже не имели никакого значения. Лемке распластался на камнях лицом вниз, подтянув под живот здоровую левую руку, в которой сжимал гранату с выдернутой чекой. Может, он оказался не прав, спутавшись с Хитроу? Да какая теперь разница?! Тогда, после аварии, кому он был нужен? Офицер спецназа, вышедший из госпиталя инвалидом, отправленный в отставку со скудной пенсией… Кем он был до этого? И как все изменилось, стоило лишь допустить в жизни одну ошибку, только одну оплошность.

Боб дал ему шанс. Благодаря Хитроу Фридрих Лемке прожил еще несколько увлекательных лет. Разве так важно, на кого был направлен ствол бывшего офицера спецназа? Он, кадровый военный, оказался лишним в этом мире. Кто-то должен заплатить…

— Вставай! — раздался голос за спиной Лемке.

Фридрих посмотрел сквозь ресницы и увидел перед собой чьи-то ноги, обутые в специальные ботинки с шипами. Десантник. Но говорил другой, тот, что оставался где-то позади.

— Вставай! — повторил голос.

Лемке отпустил чеку.

«Раз». Он повернулся на бок, разомкнул веки. Темное, почти уже черное небо. Вечер. И скалы. Матовые сферы на лицах «охотников». Не заглянуть в глаза… Ненависти к бойцам у Фридриха не было.

«Два». Десантники Надзора, стоявшие над ним с автоматами, не видели того, что хорошо различал Лемке: чуть в стороне, за спинами звеновцев, улыбалась Смерть.

«Три». И боль в позвоночнике отступила, перестав мучить Фридриха Лемке.

Желтая лампа медленно раскачивалась под потолком, в такт движениям пола. Лежать на поверхности, колыхавшейся из стороны в сторону, было очень неудобно. Маргарет попыталась сесть, но с первого раза ничего не получилось. Девушка совершенно не помнила, где она находится и как тут очутилась.

Собравшись с силами, Маргарет чуть приподнялась, согнула ноги, оперлась спиной о стену. Так было чуть легче. Пол уже не раскачивался — от его непрерывного движения девушку тошнило.

«Охотно верю: вам не известно о том, чем на самом деле занимался Антонио Фонетти…» — прозвучало в голове. И Маргарет вспомнила: Звездный Надзор. Маленький сухой человечек в сером невзрачном костюме, с цепким внимательным взглядом. Девушка не разбиралась в званиях военных, но, судя по тому, как люди в форме выполняли приказы «гражданского», он являлся большим начальником. Как же его фамилия? Звериная такая… Волков. Да! Геннадий Волков. Именно он задавал вопросы. Много разных вопросов…

Нет! ЗвеН тут ни при чем. Перед глазами возникла другая картина: она возвращается домой, вечером. Тучи над головой, ветер треплет волосы. Хочется поскорее залезть в ванну, согреться. Звездный Надзор, долгие утомительные расспросы, шок от осознания того, кем был Тони, — все осталось позади. Как и работа на Фонетти, который оказался главой преступной группировки. Но ведь Маргарет и в самом деле ничего не знала…

Кажется, тогда ей поверили. Тогда? В самом деле, как странно! Все это происходило еще в конце лета, до наступления осени. В те дни Маргарет не ходила по улицам в плаще. А сегодня на ней была другая одежда, на случай дождя. И зонт. Зонт, который хрустнул под колесами мобиля, когда она прыгнула в сторону…

Сегодня? Выходит, Звездный Надзор тут ни при чем. Маргарет попыталась напрячься, чтобы вспомнить хоть что-нибудь, но голова работала очень плохо. Мысли ворочались медленно, как тяжеленные валуны. Машина. Да, большая черная машина. Вот. В этом дело. Да! Она искала другую работу, день заднем обходя рекрутинговые фирмы, у подъездов которых видела таблички: «Ищем служащих». Точно!

Вечером шла домой, большая черная машина подкралась сзади. Маргарет едва успела обернуться. Кажется, кто-то ударил. Или что это было? Она ничего не поняла. Короткая вспышка ужаса и чернота. Провал…

Но это не все. Не все? Маргарет хотела потереть ладонями виски, но пальцы вдруг отозвались сильной болью. Пальцы. Память отказывалась помогать, не желая мучить девушку еще раз. Где-то в глубине подсознания затаился крик, ее собственный крик, Маргарет стонала от боли, а подошва чьего-то лакированного ботинка давила и давила на ладонь.

Маргарет вздрогнула, сердце застучало гулко и часто, в голове немного прояснилось. Чертова лампа под потолком наконец перестала раскачиваться из стороны в сторону. Девушка с недоумением оглядела себя. Плаща и сумочки она не обнаружила ни рядом с собой, ни в помещении, где находилась. Вся одежда была изодрана, превратилась в лохмотья.

На правой руке, в районе локтевого сгиба, виднелся след от укола. Девушка подняла руку поближе к глазам. Рассеченная кожа, длинная царапина. Ну да, да. Маргарет отбивалась, когда ей вводили иглу в вену…

«Ты скажешь все — донесся до Маргарет холодный шепот. — Хочешь ты этого или нет, но скажешь все…»

Маргарет закрыла лицо ладонями, пытаясь спрятаться от воспоминаний, которые вдруг прорвали невидимые заслоны внутри. Нет, не напрасно память берегла девушку от этого. Лучше бы Маргарет оставалась в неведении.

Хитроу. Ее допрашивали люди известного политика, пытаясь силой и уколами выбить информацию об Антонио Фонетти. Поначалу, едва лишь ее ввели в комнату с глухими толстыми стенами, она верила, что все можно исправить. Произошла нелепая ошибка! Было очень страшно, но Маргарет надеялась, что люди с холодными безжалостными глазами поверят… Ведь она действительно ничего не знала о преступной организации Антонио. Да, Маргарет работала в офисе Фонетти, иногда спала с боссом, выполняла его прихоти, но никогда, ни разу бандит не обмолвился о другой, тайной стороне своей жизни.

Но эти не поверили ей. Звеновцы оставили ее в покое, однако теперь все складывалось иначе. Маргарет затрясла головой, не желая вспоминать, что было дальше. Но память, к которой еще несколько минут назад безуспешно взывала девушка, теперь безжалостно рисовала перед внутренним взором Маргарет одну картину за другой.

Ее крик метался среди толстых стен, возвращался снова, но это лишь раззадоривало мучителей…

«Я ничего не знаю, — заплакав, прошептала Маргарет. Она сидела у стены в пустой комнате, окно которой было забрано железной решеткой. — За что? Почему?»

Теперь девушка вспомнила все. И как в комнату пыток ворвался сам Хитроу, и как вытянулись в струнку его подчиненные, увидев ярость на лице босса. «Идиоты! — орал политик, за которого Маргарет отдавала голос на последних выборах. — Я же приказал: не трогать до моего возвращения! Я сам хотел ее допросить…»