По повестке и по призыву. Некадровые солдаты Великой Отечественной - Юрий Мухин

6 часов утра 10 апреля 1945 г. Немцы молчат, нет сигнала о готовности к сдаче. Наши войска вновь получили приказ о подготовке к продолжению штурма, но в 6.30 сигнал принят. Как выяснилось позднее, у гитлеровцев все управление войсками было нарушено, связь между частями отсутствовала, поэтому им потребовалось дополнительное время для разминирования и подготовки к капитуляции.

Командир дивизии Перевозников приказал мне обеспечить проводной и радиосвязью группу, назначенную к приему в плен противника, и предложил мне войти в состав этой группы. В состав группы вошли: командир 2-й стрелковой дивизии Перевозников М.И., я, комбат связи Невский А.В., шесть человек связистов, шесть саперов и разведрота в полном составе во главе с командиром роты лейтенантом Филипповым.

В обусловленном месте нас ждал немецкий генерал, но поскольку он не представился, оставалось только догадываться, кто это такой. Как следовало из информации командующего 11 — й гвардейской армией генерала армии Галицкого К. Н., комендант крепости Кенигсберг генерал Ляш был доставлен в расположение 11-й армии еще в 2 часа ночи 10 апреля 1945 г. Кроме него представлять кенигсбергский гарнизон могли: командир дивизии генерал-майор Хенле, командующий войсками 4-й армии генерал Мюллер, инспектор всех оборонительных работ в Восточной Пруссии генерал-лейтенант Микош.

Вот и догадайся, кто из них производил сдачу гарнизона в плен. При встрече советский полковник и немецкий генерал взяли под козырек, после чего немец передал Перевозникову карту. Перевозников спросил,/де находятся отравленные участки. Немецкий генерал ответил на хорошем русском языке: «Поверьте честному слову немца, а не генерала, что отравленных водоемов в городе не имеется».

Видимо, у этого фашистского генерала все же где-то в глубине души еще таились остатки офицерской чести, в свое время проданной Гитлеру за тарелку чечевичной похлебки. Но вспомнил генерал об офицерской чести, лишь когда очутился перед лицом строгих судей в образе советских воинов, нанесших сокрушительный удар по такой твердыне, каковой являлся Кенигсберг.

Во время разговора Перевозникова с генералом к нам приблизилась немецкая колонна. Немецкая дивизия шла сдаваться в плен под музыку, как на параде. Командир этой группы подбежал к своему начальнику, отрапортовал и передал ему строевую записку. Эта строевая записка была тут же передана Перевозникову. Комдив Перевозников приказал офицерам немецкой дивизии построиться отдельной от солдат колонной, указал место, куда складывать оружие, а командиру разведроты лейтенанту Филиппову приказал выделить усиленный конвой для сопровождения офицеров. Последний выделил четырех разведчиков на группу офицеров в несколько сот человек.

Следом подошла вторая колонна немцев, и вся процедура повторилась.

А дальше произошло то, что произвело на нас, советских воинов, сильное впечатление. Когда немецкие офицеры получили приказ Перевозникова построиться отдельной колонной, началось их прощание со своими солдатами. Они целовались и плакали, не стыдясь своих слез. Слезы лили хваленые прусские офицеры, бывшие чванливые господа, несостоявшиеся завоеватели России и всего мира. Прозрение пришло к ним слишком поздно, и на их головы пал позор разгрома гитлеровской Германии.

Прибыли члены Военного совета армии, задали несколько вопросов комдиву Перевозникову, забрали карту и предложили трем немецким генералам проследовать с ними в штаб армии. Немецкие генералы уселись каждый в свою автомашину, с ординарцами, при орденах и при оружии, что нас тоже крайне удивило.

11 апреля 2-я стрелковая дивизия была выведена из Кенигсберга. Там уже работала военная комендатура, по распоряжению которой оставшееся население города (около 16 тысяч человек) приступило к расчистке улиц от хлама. Тогда в городе на расчистке работало немало бывших господ во фраках и котелках. До войны в Кенигсберге проживало 450 тысяч человек, однако еще до штурма большая часть населения была эвакуирована фашистскими властями в глубь страны.

Маршал Советского Союза Баграмян И.Х. писал после войны, что во время штурма Кенигсберга советскими войсками было уничтожено 42 тысячи солдат и офицеров, взято в плен 92 тысячи солдат и офицеров (из них 1800 офицеров), захвачено свыше 3500 орудий, 128 самолетов, 89 танков, свыше 1700 автомашин, тягачей и тракторов, огромное количество снарядов.

2-я стрелковая дивизия расположилась в 22 км к востоку от Кенигсберга. Батальону связи выделили часть какого-то имения, с одной стороны — скотный двор, а с другой — навес, под которым хранилась солома. Само имение и другую сторону двора занимали два автобата, командиром одного был подполковник, а другого — майор.

Мы были очень рады своей территории, так как смогли разместить лошадей в хороших условиях и под крышей, а люди получили для ночлега давно желаемую солому. Все были крайне переутомлены, и личному составу батальона дали отдохнуть. Кроме дежурства на радиостанции РСБ и на коммутаторе, другой работы в дни отдыха не было.

Через три дня поступил приказ: засеять яровыми и засадить картофелем всю свободную площадь земельных участков. Мне было разрешено нанимать на полевые работы местное население и оплачивать натурой. За каждый трудодень работники получали два килограмма зерна и четыре килограмма картофеля. Работали по 10 часов в день с большим усердием. Желающих работать у меня было так много, что к 6 часам утра собиралась масса людей, с нетерпением ожидающих начала трудового дня. Семена для посева и посадки были местные.

Следует отметить, что хранение картофеля у немцев было поставлено образцово. В погребах хранят картофель только городские жители, а селяне на том же поле, где собирали урожай, роют яму глубиной около 1 метра, застилают ее соломой, укладывают картофель, сверху еще слой соломы и все присыпают землей. Такая технология хранения при минимальных затратах труда позволяла сохранить клубни в прекрасном состоянии до начала весенних полевых работ.

После окончания полевых работ 81-й стрелковый корпус в полном составе, а возможно, что и вся 50-я армия, были привлечены к операции по выселению немецкого населения из Восточной Пруссии. Все немецкое население было выявлено, зарегистрировано и в организованном порядке вывезено в Германию. После этого на территории Восточной Пруссии немцев не осталось.

Весна. Впервые в жизни я увидел, как цветут яблони, груши, слива и вишня. У каждого хутора имелся небольшой сад. Для меня, выходца с Русского Севера, это было в диковинку. Ведь у нас в Архангельске фрукты не растут. Красота неописуемая!

2 мая 1945 г. был взят Берлин, победители стреляли в воздух из всех видов оружия. В тот момент никто не задумывался, что по закону всемирного тяготения пули и снаряды не улетали в никуда, они непременно проливались на землю свинцовым дождем и иногда даже калечили людей. Мы имели сведения о несчастных случаях, радость омрачалась печалью. Одно было ясно, как бы ни была велика радость, стрелять нельзя.

При отводе наших войск из Кенигсберга был обнаружен склад со спиртными напитками. Спиртное распределяли по частям, и в батальон связи прислали три автомашины с коньяком в бочках. По случаю взятия Берлина командование распорядилось выдать по 300 граммов коньяка на каждого. Коньяк был прекрасного качества, и мы отметили падение столицы фашистского рейха.