Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский

Ситуация пока складывалась как минимум непонятная, а как максимум паршивая. Встречи со мной искал не простой бандит, а коллега-маг. Так что прочитать его эмоции у меня не получится. Придется действовать по старинке без ментальных подсказок.

Выбравшись из броневика, я подошел ближе и остановился в пяти метрах от оппонента. Гена, подпитывая меня своей железобетонной, хоть и слегка наивной уверенностью в наших силах, как обычно замер за правым плечом.

– Мои бабки у тебя? – пока еще с легкой угрозой в голосе спросил главарь.

– Да, твои бабки у меня, – спокойно ответил я, сразу обозначив, что экспроприировать чужие деньги не собираюсь.

Главарь это понял и чуть сбавил тон. А вот это уже радовало.

– Как порешаем?

– По стандартным расценкам. Если интерес еще остался, закроем сделку как договаривались. Корешки в броневике. Сверху двадцать процентов за косяк твоих людей.

– Не многовато будет? – ехидно осведомился главарь.

– Нормально, – пожал я плечами. – Бонусом постараюсь урегулировать конфликт с повольниками.

– Да плевать мне на этих бродяг, – рыкнул главарь, и его ментальная защита пошла мелкими трещинками.

– Не плевать, – возразил я. – Повольники народ резкий и непредсказуемый. Да еще и непуганый. Сложно запугать того, кто идет в лес с неслабым таким шансом встретить там чешуйчатую гориллу. Впрочем, что я – новичок этого мира – буду рассказывать? Сам знаешь, насколько это несговорчивая публика. А твои молодые волки решили, что можно задрать отбившегося от стада бычка. Ошиблись, бычка в стаде еще ценят, и зубры тут водятся матерые.

Главарь пристально посмотрел мне в глаза, увидев в ответ лишь спокойный взгляд и открытую улыбку. Я очень постарался, чтобы в ней не было ни грана издевки. Не стоит злить этого борова.

Главарь думал меньше минуты.

– Лады, закрываем сделку. – А затем он добавил не столько для меня, сколько для окружающих, явно чтобы пресечь дальнейшие кривотолки: – Это ведь за тебя, Демон, Головоруб маляву иванам кидал?

– Понятия не имею, о чем и кому писал письма многоуважаемый барон. Я его ни о чем таком не просил.

– Значит, за тебя, – хмыкнул бандит и, сделав два шага вперед, протянул руку. – Меня Секачом кличут.

Кто бы сомневался! Не удивлюсь, если он давний знакомец Головоруба, и прозвищами их одарили одни и те же люди с посредственной фантазией.

Я человек небрезгливый, особенно к тем, кому злоба не туманит мозги. Так что на рукопожатие ответил без задержек и внутренней борьбы.

Наш разговор явно слушали очень внимательно, потому что тут же рядом появились сыновья Корнея, тащившие злополучный ящик.

По кивку главаря парочка его подручных перехватила ношу и уволокла ее к машинам.

– Виру подвезут с утра, – поставил точку в переговорах Секач.

Кивнув друг другу, мы, как два героя вестерна, разошлись без перестрелки, что не могло не радовать. В голове опять возникла мелодия из ковбойского фильма.

Интереснее всего, что самый напряженный момент этого дня возник не во время разборок с бандитами, а сразу после них. У броневика меня ждали четыре каких-то старца. Ну, по крайней мере, их бороды были седыми на девяносто процентов – у кого больше, у кого меньше.

– А чего это ты, мил-человек, за нас говорить стал. Кто давал тебе такое право? – заявил один из стариков.

Что самое интересное, Корней стоял рядышком, скромненько так потупив взгляд.

Ага, это у нас, похоже, местные аксакалы нарисовались. Ладно, поговорим.

– Вы, уважаемые, либо специально обидеть меня хотите, либо плохо расслышали разговор. Я сказал, что постараюсь уладить конфликт. – При упоминании возможных проблем со слухом старцы тут же набычились. – Если наш разговор пойдет в таком тоне, то мне останется только развести руками, а вы можете прямо сейчас собирать карательные отряды и отправлять их мстить за испуг Митяя. Крови-то там не было и грабежа тоже. Заметьте, благодаря мне и моему напарнику. Но мы в эти разборки не полезем, а для вас оно закончится плохо.

– С чего бы это? – угрюмо спросил другой старец, а третий решил влезть с репликой:

– Считаешь себя умнее других?

– Вообще ни разу, но я здесь новичок и именно поэтому могу видеть то, что вы сами уже давно не замечаете. А плохо все закончится, потому что даже сейчас серьезного урона банде Секача нанести не сможете. Крови между вами пока нет, и другие иваны могут ополчиться на неадекватных бродяг. А весной вы уедете на внешку, оставив тут свои семьи, подворья и добро. Да, повольники сильны своей бесшабашностью, но вы – община, где каждый сам себе голова, а они – стая, привыкшая гнать сильного зверя, пока он не выдохнется.

– Но спускать такое… – все еще угрюмо, но с меньшим напором сказал первый старец.

– И не надо спускать. Просто отнеситесь к подобным сделкам серьезнее и прикрывайте их совместно. А если кто-то после сегодняшнего осмелеет и решит пощипать повольников, перебейте их всех на фиг. В разгар боя это вполне допустимо. Опять же не мне – изнеженному землянину – учить вас жесткости. В общем, думайте сами, господа повольники. Это ваша община и ваши проблемы. Я влез в них только из-за Корнея Кондратьевича, который ходил в лес на мои поиски, даже зная, что где-то рядом беснуется сбрендившая истинная магиня.

Корней сдавленно хрюкнул – явно думал, что я тогда не оценил его поступок.

– Ладно, – встрепенулся мой поручитель в общине повольников, быстро растеряв весь свой пиетет перед старейшинами, – чего мы тут торчим ночью посреди дороги, как баобаб в степи. Давайте завтра соберем вече и потолкуем.

Предложение Корня было встречено ворчанием, но возразить старики не решились.

Как я и говорил, жесткая вертикаль здесь не приживется никогда, и власть старейшин держится не на законах, а на уважении, которое по глупости и растерять можно.

А утром действительно состоялся сход ветеранов, на который позвали и нас с Баламутом. Говорили там много, но в итоге пришли к выводу, что я прав и нужно серьезнее относиться к сбыту хабара и посягательствам на него всяких злобных личностей.

В отношении нас народ особо не ворчал, и, вообще, было озвучено мнение, что мы такие же повольники, как и они, только вид сбоку.

Гена, уже начавший придумывать название нашего охранного агентства, забеспокоился, что повольники сами создадут подобную структуру, но я осадил его. Даже если нечто подобное и будет, то они нам точно не конкуренты. К тому же именно повольники в качестве клиентов не самый желательный вариант. Пока слишком опасно.

А сразу после собрания к нам явился хмурый тип бандитской наружности и молча сунул мне в руки продолговатую коробочку. Секач сдержал свое слово и передал двадцать пять тысяч виры. Именно это событие окончательно укрепило меня в мысли, что жизнь действительно налаживается. Пусть и не очень заметное, но постоянно давящее напряжение окончательно спало, принеся в дом тишину и покой, которые очень подходили царившему тут уюту.