Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

Еще минут пять осталось, прикинул Джим. Самое время выглянуть наружу.

Не обращая внимания на проклятия и советы смотреть под свои чертовы ноги, он протолкался через толпу рабочих и артистов к служебной двери, выходившей в переулок, вернее, тупик за театром. Напротив возвышалась стена мебельного склада. Путь наружу был только один.

Стену подпирали два джентльмена. Как только скрипнула дверь, они отделились от нее и шагнули на тротуар.

– Здорóво! – приветливо обратился к ним Джим. – Ну и жара тут, внутри. Ждете мисс Хопкирк, парни?

Мисс Хопкирк – так звали сопрано. Ее поклонники частенько торчали у служебного входа с цветами, предложениями руки и сердца, или сразу с тем и другим.

– Тебе-то что? – буркнул один из ожидавших.

– Просто хотел помочь, – беззаботно ответил Джим.

– Когда представление заканчивается? – полюбопытствовал второй.

– Да вот уже с минуты на минуту. Я лучше пойду. Добрейший вечерок! – и Джим поспешно скрылся внутри.

Если заднюю дверь стерегут, а через парадную идти опасно, остается только один путь. Он тоже наверняка опасен… Ну что ж, зато повеселимся.

Джим помчался через пространство за сценой и налетел на четырех рабочих, спокойно резавшихся в карты вокруг перевернутого ящика из-под чая.

– Приветик, Гарольд, – сказал он. – Не возражаешь, если я позаимствую твою стремянку?

– Зачем это? – ответил вопросом старший из них, не отрываясь от карт.

– Полезу убирать птичьи гнезда.

– Чего? – рабочий наконец поднял глаза. – Ладно, только назад принеси.

– Видишь ли в чем дело… Сколько ты по моей наводке выиграл на прошлой неделе?

Старик, бурча, бросил карты и встал.

– И куда ты ее потащишь? Мне она через десять минут нужна, к концу представления.

– Да наверх, – и, отведя хозяина стремянки в сторону, Джим объяснил, чего от него хочет, поглядывая через его плечо на сцену. Номер Маккиннона как раз подходил к концу.

Рабочий поскреб в затылке, однако взвалил стремянку на плечо и полез куда-то наверх, во тьму. Джим стремглав кинулся к своему колесу – и как раз вовремя.

Финальный аккорд оркестра, гром аплодисментов, поклон – и занавес пошел вниз. Бросив на произвол судьбы кучу предметов, появившихся на сцене за последние пять минут: сфинкса, аквариум с золотой рыбкой и пару десятков букетов – Маккиннон ринулся за кулисы, где был схвачен за плечо и решительно развернут к лестнице, ведущей на колосники.

– Лезь! Быстрее! – прошипел Джим. – На улице тебя ждут у обоих входов, но наверху нас ловить не будут. Давай!

Маккиннон снова переменился. В тени кулис он сделался каким-то неприметным. Лицо в белом гриме выглядело странно и казалось болезненным.

– Не могу, – едва слышно прошептал он.

– Чего не можешь?

– Туда – не могу. Высоты… боюсь.

Он тревожно озирался по сторонам, но Джим нетерпеливо пихнул его к лестнице.

– Прекрати трястись и лезь уже, ради Всевышнего! Наши парни лазают туда-обратно по сто раз на дню. Или хочешь попытать удачу с теми головорезами в переулке?

Маккиннон слабо покачал головой, но все-таки полез наверх. Джим завернул край кулисы, прикрывая их отступление – еще не хватало, чтобы их выдал какой-нибудь рабочий сцены, который просто не знает, что тут творится, – и живо взлетел следом.

Они оказались на узкой, огражденной перилами платформе, протянувшейся над всей сценой. Газовщики регулировали осветительные рожки и меняли желатиновые фильтры. Здесь было ужасно жарко и также ужасно пахло горячим металлом, потом рабочих и красками, которыми были расписаны холщовые задники. От этого букета щипало в носу, а из глаз текли слезы.

Впрочем, они здесь не задержались. Еще одна короткая лестница вела на качающийся железный мостик, увешанный шкивами и веревками. Мостик был ажурный, решетчатый: далеко внизу виднелась сцена, где плотники выставляли плоские декорации для мелодрамы, которую начнут показывать с завтрашнего дня. Тут было совсем темно – весь свет лился вниз, на подмостки – и почти так же жарко. Недавно в витрине магазина гравюр Джим видел картинку, на которой был изображен ад – так вот, все эти веревки (одни туго натянутые, другие провисшие или вовсе болтающиеся); громадные деревянные противовесы, удерживавшие декорации на весу; теряющиеся во мраке и уходящие вверх и во все стороны переходы, туннели, своды; зияющие бездны внизу, где закопченные фигурки возились с огнем, – все это выглядело очень похоже на ад.

Маккиннон раскачивался и обеими руками цеплялся за перила.

– Не могу! – простонал он. – Я же упаду. Ох, ради бога, спусти меня вниз!

Его светская манера растягивать слова исчезла, уступив место простонародному шотландскому говору.

– Ну и ну, – заметил Джим. – Никуда ты не упадешь. Немножко осталось! Давай, ноги в руки…

Маккиннон слепо ковылял, куда показывал ему безжалостный провожатый. В конце мостика их уже поджидал Гарольд со стремянкой – он даже руку протянул навстречу. Маккиннон схватился за нее обеими руками, вцепился, как утопающий – в спасательный круг.

– Порядок, сэр, – проговорил рабочий. – Я вас держу. Ну-ка, беритесь…

Он положил руку фокусника на боковину стремянки.

– Нет! Только не снова вверх! Я больше не могу-у-у…

– А ну, заткнись! – Джим услыхал внизу какой-то шум.

Он перегнулся через перила, пытаясь хоть что-то разглядеть, но увидел только качающиеся веревки и занавеси.

– Тихо! Слушайте…

Уже слышались крики, но слов было не разобрать.

– У нас две минуты, потом они поймут, как мы ушли. Держи его, Гарольд!

Джим взвился по лесенке и открыл незаметное окошко среди грязных кирпичей. Подперев раму, он ужом скользнул вниз и принялся пихать Маккиннона к стремянке. План, честно говоря, был рискованный: стремянка стояла на мостике, а верх ее упирался в стену, и чтобы вылезти в окно, нужно было разжать руки и ухватиться за раму, скрытую в темноте. Если упасть… но внизу уже раздавался лязг: кто-то лез по лестнице на первый уровень.

– Вперед! – прошипел Джим. – Или так и будешь стоять тут и дуть в штаны? Лезь наверх и в окно. А ну, живо!

Маккиннон тоже услышал шум и поставил ногу на первую перекладину.

– Спасибо, Гарольд! – тихо сказал напарнику Джим. – Хочешь еще наводку? Белль Карнавал на скачках Принца Уэльского.

– Белль Карнавал? Надеюсь, удастся срубить больше, чем в тот раз, – пробормотал Гарольд, крепко держа лестницу.

Джим взялся за боковины по обе стороны фокусника, который трясся от страха.

– Вперед! Поднимайся, черт тебя дери!