Летняя практика - Мария Зайцева

- Херово. Но ты правильно сделала.

- Да, правильно. Оказалось, что все можно пережить. Я по нему даже не скучала. Только за Вадимку обидно было. Потому что даже не звонит ведь. Понимаешь? А Вадим его помнит. И спрашивает иногда. Но уже реже гораздо.

- А Даня?

Лена задумалась. После внезапной откровенности наступило какое-то опустошение. Тяжелое и неприятное. И теперь она не могла сформулировать.

- Даня… А что Даня? Он молодой, веселый, активный. Не знаю, зачем я ему.

- Не знаешь?

- Нет… Сегодня мне показалось… Знаешь, мне показалось, что он такой чужой… Далекий и жестокий. Он мне мужа напомнил бывшего.

- Знаешь, что я думаю? – Эля приподнялась, приблизила лицо к Лене так, чтоб увидеть ее глаза, - думаю, что тебе надо перестать думать о бывшем! Ты – дура.

- Ну спасибо…

- Ну пожалуйста! Я тебе одну вещь скажу, только ты не обижайся…

- Господи, как в «Мимино»…

- В чем?

- «Мимино»… Кино такое советское…

- А… Не, не смотрела. Не грузи меня! Я собьюсь! Так вот!

Эля отпила еще вина, села очень близко, помолчала, а потом заговорила:

- Он тогда, с Толиком, весь город перевернул. Ты видела ролики на Ютуб? Я … Была занята немного в ту ночь, но потом посмотрела. И вот что я тебе скажу – когда он тебе те слова говорил, возле твоего дома… Сука, я завидовала! Понимаешь? Завидовала, что так любить можно. Что кого-то так любят! Я не знаю, как там тебя твой бывший любил, но он сейчас тебе все рушит, понимаешь?

- Да он в прошлом давно…

- Нихера! Не в прошлом! Он – в настоящем! Он – у тебя за спиной! Ты отталкиваешь своего байкера, боишься, что он тоже тебя кинет! А нельзя бояться, понимаешь? Нельзя!

Она говорила так горячо, глаза ее красивые, огромные, так блестели в темноте, что Лена невольно заразилась ее уверенностью.

И возражала просто по привычке.

- Откуда тебе знать… Тебе девятнадцать всего…

- Лена! Опыт – это не про возраст! Мне девятнадцать. Я живу одна с тринадцати. Зарабатываю. Много чего видела. Много кого встречала. Много чего делала. Понимаешь? Возраст ни при чем. Я просто видела таких, как ты. Которые боялись шаг в сторону сделать. Боялись, как бы чего не вышло. Послушай…

Эля распалилась, вино сделало ее разговорчивой и громкой. В тишине летней южной ночи ее голос звучал настолько убедительно, звонко, что Лене даже хотелось немного приглушить звук.

- У меня подружка была. Старше меня. Познакомились… Ну, неважно. Очень прикольная девчонка, мечтательница такая. Она хотела выйти замуж. С белым платьем. Фата, лимузин, все дела. Прям рисовала, представляла, как это будет. Я всегда ржала над ней. Она хотела детей. Двоих. Мальчика и девочку. Встретила мужика, на десять лет старше себя, стала с ним жить. Просто так, без свадьбы. И начала говорить, что нахер ей свадьба. Типа, глупость. Я как раз в автомастерской работала, видела ее часто. Она со своим мужиком жила неподалеку. Про детей говорила, что все будет. Но пока не хочет. Надо для себя пожить. Я к тому времени все побережье на байке обкатала. А она дальше своего города никуда не ездила. Для себя так жила, ага. Мужик – домосед. Не хотел никуда. Хороший мужик, добрый. Но домосед. И вот она мне при каждой встрече все говорила, что на следующий год они непременно сгоняют в Сочи. Непременно купят дом, потому что жить в однушке – ну так себе. А потом задумаются о детях. Потому что все успеют. Всему свое время.

Она помолчала. Нервно прикурила, затянулась, выдохнула дым.

- Она умерла месяц назад. Рак, четвертая, неоперабельная. Понимаешь, не надо смотреть за спину. Не надо чего-то ждать. Надо просто делать то, что тебе в этот конкретный момент хочется. Потому что завтра может и не быть. Твой бывший тебя загонял, в черную дыру всандалил. Ты все никак не поверишь, что тебя можно любить. Я сама такая была, тоже все так думала. Но вот после смерти Тоньки… Я так не думаю. И точно знаю, что надо делать все, что хочется. Просто потому, что завтра… Не надо сидеть возле человека, который тебя держит, потому что ему так удобно, как зверюшку домашнюю, который тебя убеждает в том, что тебе чуждо. Не надо слушать человека, который говорит, что ты плохая, неправильная. Что ты чего-то не можешь. Тебе странно, что я тебе это говорю? Тебе кажется, что ты все знаешь? Так вот, у меня для тебя новость: ты нихера не знаешь! Ты ничего не видела, ты последние годы, наверняка, работа-дом-работа? И привыкла к себе такой. А твой Даня видит тебя другой. Той, какая ты до замужества была. Веселой, искренней и молодой. Он тебя такой делает. Не надо его отталкивать. Не надо от него бегать.

- Эля! Ты не понимаешь! Я – старше! Я не хочу привыкать, понимаешь? Он меня бросит, и я что? Я же не выберусь!

- Не надо думать о том, что еще не случилось. Даже если и бросит. Это просто еще один этап в жизни. Он пройдет. Зато ты будешь вспоминать его потом с радостью. Тебе будет, что вспомнить. Тебе уже есть что вспомнить, ведь так?

Лена замялась, припомнив, что они с Данилом творили сегодня на колесе обозрения, их сумасшедшую ночь на пляже, все те эмоции, что она испытывала рядом с ним.

И кивнула. Да, ей явно есть, что вспомнить.

- Ну вот. Об этом думай. А не о том, чего не будет.

- Все, хватит грустить! Устроили тут, понимаешь ли, сеанс психоанализа!

Эля неожиданно вскочила, отставила в сторону бокал с вином.

- Пошли купаться!

- Да ты что? – Лена неожиданно для себя рассмеялась, так весело отчего-то стало, легко.

Та тяжесть опустошающая, удушливая, куда-то делась. Словно в южной ночи растворилась.

Осталось только безудержное веселье, появилась энергия и желание сделать что-то невероятное, сумасшедшее.

- Пошли! Я, маленькая была, всегда тут купалась ночью! Тут такая классная малюсенькая бухточка есть, там галька мелкая-мелкая, и вода всегда чистая. Пошли!

Лена только рукой махнула азартно. Чудить так чудить!

Она побежала за Элей к морю, ориентируясь на еле заметные салатовые всполохи впереди.

На берегу было неожиданно светлее. Наверно, потому, что полнолуние. И сама луна низко-низко и ярко-ярко. И ее отражение в волнах чуть ли не ярче. Эля стащила ботинки, стянула через голову платье, тонкие шортики-трусики и побежала в воду.

Лена невольно залюбовалась ее ладной фигуркой, спортивной, крепкой и изящной. И, заражаясь ее бесшабашностью, расстегнула платье, избавилась от белья и пошла следом.

Вода показалась неожиданно теплее воздуха. Она обняла Лену, как старая добрая подруга, погладила по плечам, поцеловала в щеки. И поддержала на плаву, помогая выдохнуть и расслабиться. Где-то далеко впереди слышался плеск и веселый визг Эли, которая плавала, как русалка, не боясь ни темного моря, ни глубины.