Одинокий эльф - Роберт Энтони Сальваторе

Вдруг Дзирт почувствовал неодолимую потребность вернуться в свое собственное убогое жилище, чтобы прикоснуться к однорогому шлему и вспомнить в одиночестве своих друзей. Он встал и ушел.

Однако к вечеру снова вернулся и стал наблюдать за пещерой.

Вот, взмахивая мощными крыльями, вернулся один конь, неся на спине Тарафиэля. Эльф, спешившись, не вошел в пещеру, а, к величайшему изумлению дроу, направился прямо к нему:

— Дзирт До'Урден, спускайся! У меня важные новости!

И дроу спустился, несмотря на все свои сомнения и муки.

— Еще одно племя орков покинуло горы, — заявила Инновиндиль, когда Дзирт вошел в пещеру. — Тарафиэль видел их в предгорьях Хребта Мира.

— Вы что, позвали меня, чтобы сообщить, что вокруг полно орков? — недоуменно спросил дроу. — Но их всегда…

— Это не просто орки, а целое племя, — перебил Тарафиэль. — Другие племена уже давно воюют, а это еще не соединилось с армией.

— Если мы их припугнем как следует, то, может, они уберутся назад, — продолжала Инновиндиль. — Это будет серьезная победа. — И, не видя большого энтузиазма со стороны Дзирта, добавила: — Мы очень поможем дворфам, защищающим Мифрил Халл.

— Сколько их? — спросил Дзирт.

— Племя небольшое — ну пятьдесят, может быть, — сказал Тарафиэль.

— Втроем перебить пятьдесят орков?

— Можно убить десять, тогда сорок оставшихся удерут обратно в норы.

— И будут рассказывать у себя в пещерах, что верная смерть ждет каждого, кто выйдет на поверхность, чтобы присоединиться к войску орочьего царя, — добавила Инновиндиль.

— У него и так уже огромное войско, — продолжал Тарафиэль. — Тысячи орков и несколько сотен гигантов, и, честно говоря, что бы мы не делали, на конечном результате это почти не скажется, И чем опаснее они становятся для жителей этих земель, тем охотнее к царю стекается подкрепление с гор. Оркам как будто числа нет.

— Не знаю, уж кто там стоит во главе войска, но на его призыв могут откликнуться еще десятки тысяч орков и гоблинов, — вставила Инновиндиль.

— Но мы могли бы попытаться приостановить этот поток, — сказал Тарафиэль. — Заставим одно племя повернуть назад, и другие не решатся покидать горы. Пусть мы убьем не многих, зато многих остановим. — И он поглядел на Дзирта. — Пожалуй, для нас это возможность совершить нечто стоящее. Для всех троих.

Дзирт не стал спорить.

— Тогда поспешим, — сказал эльф. — Мы должны напасть до наступления темноты, пока они еще недалеко ушли от своих пещер.

Дзирт удивлялся тому, как умело направляют эльфы своих коней, спускаясь в лучах заходящей солнца. Они приближались к орочьему отряду.

Гвенвивар, стоя рядом с Дзиртом, беспокойно заворчала, и дроу прижал ее к себе.

Первыми напали эльфы, тетивы их длинных луков негромко зазвенели, и орки завизжали, тыча пальцами в небо.

— Пора, Гвен, — шепнул Дзирт и отпустил кошку.

Гвенвивар помчалась вперед, Дзирт стал заходить с другой стороны. Он слышал, как вдали орки кричат от страха при виде громадной пантеры. Вскочив на большой валун, дроу увидел двоих, спрятавшихся внизу от стрел эльфов. Подождав, пока они поднимут на него глаза, он спрыгнул вниз.

Сверкающим Клинком он сразу нанес смертельный удар тому противнику, что стоял слева, а правого ударил плашмя вторым мечом, отбросив противника далеко в сторону.

Вскоре поблизости приземлились крылатые кони, и эльфы, снова осыпав толпу орков стрелами, быстро спешились и выхватили оружие.

— За Лунный Лес! — услышал Дзирт крик Тарафиэля.

Усмехнувшись, Дзирт выскочил из-за валуна и принялся кромсать ближайших к нему орков. Рядом Тарафиэль с Инновиндиль, став спиной к спине, начали свой смертоносный танец.

Орки сразу отступили. Один попытался отдать приказ перестроиться, но Дзирт немедля накрыл его черной сферой. Потом другой орк выкрикнул какую-то команду, но на него в тот же миг набросилась Гвенвивар и подмяла под себя.

Понадобилось всего несколько минут, чтобы орки обратились в бегство, стремясь как можно быстрее вернуться туда, откуда пришли. Вечер сменился ночью, они все бежали, а по пятам за ними гнались преследователи: Гвенвивар и Дзирт с флангов, а эльфы на крылатых скакунах — сзади.

Спустя некоторое время последние орки скрылись в огромном темном провале пещеры. Дзирт еще немного пробежал следом за ними, выкрикивая угрозы, а когда один из орков замешкался и оглянулся, зарубил его, не раздумывая. Остальные умчались без оглядки.

Дзирт остановился у тёмного провала, вглядываясь в глубину пещеры.

Гвенвивар подошла к нему, мягко ступая по камню, а вскоре послышалась звонкая дробь копыт крылатых скакунов.

— Вот именно этого я и хотел, — подходя к дроу, проговорил Тарафиэль и похлопал его по плечу. Темный эльф внутренне сжался, но не отпрянул.

— Со временем мы получше отработаем боевую технику, — проговорила Инновиндиль, остановившись по другую руку от Дзирта.

Дроу посмотрел ей в глаза и понял, что она вновь приглашает его присоединиться к ним. На этот раз он не стал отказываться.

На западном берегу Сарбрина кипела лихорадочная работа: орки и гиганты бешеными темпами воздвигали укрепления неподалеку от скал, защищавших запертые ворота Мифрил Халла. Один участок реки представлял для орков особую опасность: здесь было мелко, потому что река широко разлилась, и ее легко могло перейти вброд целое войско. Поэтому следовало укрепить берега. Орки уже набросали в воду тонны камней и песка, сузив русло и усилив течение.

Герти Орельсдоттр, желая обезопасить тыл, приказала гигантам даже устроить оползень. Нельзя было допустить, чтобы Боевые Топоры вдруг выбрались и напали на них с тыла!

Работа не останавливалась ни днем, ни ночью. Везде, где была возможность перейти поток, быстро вырастали стены. Готовясь встретить упорным сопротивлением любую попытку прорваться, гиганты собирали камни для обстрела, а орки изготавливали в огромном количестве копья. Если войско дворфов попытается перейти реку, Обальд и Герти заставят их жестоко пожалеть об этом.

Военачальники объединенной армии встречались каждую ночь, и на этих встречах всегда присутствовал Аргант, быстро занявший при царе место первого советника. Беседы, как правило, не выходили за деловые рамки, а их темой была защита завоеваний. Но Герти постоянно подмечала, что инициатива теперь во всем принадлежала Обальду, суждения его оказывались весьма разумными, а задачи, которые он ставил, — важными и осуществимыми. Поэтому гигантша каждый раз покидала эти совещания в дурном настроении, а на каждую новую встречу собиралась, стиснув зубы.