Варварский берег - Валерий Большаков

– Думаю, – ответила Елена. – Надолго ли мы тут? Лично я не собираюсь остаток своих лет провести на этом скучном острове.

Кызлар-агасы помрачнел.

– Я тоже размышлял об этом. Сардиния рядом, можно связать или сколотить плот, но там испанцы. Будут ли они рады нам? Сильно сомневаюсь!

– Остается ждать, надеяться – и думать. Ладно, кызлар-агасы, пройдусь-ка я по окрестностям, огляжусь. Может, лодку раздобуду. Или сундук с барахлом.

Каравулык рассмеялся.

– Раздобудь! Только будь осторожна.

– Всегда! – улыбнулась Мелиссина.

Миновав нураг, она вышла к скалам, спадавшим по южному берегу до кромки бесновавшегося прибоя.

Ну, по крайней мере можно не ждать нападения отсюда – тут ни причалить, ни высадиться.

И Елена потопала к восточному берегу, взбираясь на невысокие холмы, заросшие можжевельником, и спускаясь в сырые низинки.

Птиц было – море. Цветастые и горластые, пичуги словно соревновались между собой на громкоголосость и крикливость.

А вот зверье будто вымерло, хотя следы копытец попадались частенько. Распугали охотнички.

Взойдя на очередной холм, Мелиссина увидала перед собой покатую равнинку, уходившую к востоку и северу и там обрывавшуюся над морем. Обширные луга чередовались с густыми рощами.

Проверять, что за дичь таится в перелесках, Елена не стала, а пересекла равнинку и вышла к западному берегу.

Скалы здесь были самыми высокими, двумя мысами обнимая бухту.

С краю северного мыса, там, где скалы мельчали, переходя в скопище камней, лежал фыркате, похожий на выброшенного кита.

Видно Елене было хорошо – в этом месте скалы расступались, и вниз уходила широкая расщелина, покрытая наносами глины, полосатой от борозд, оставленных дождевыми потоками.

Стоило поскользнуться на этом крутом спуске, и на пляж свалится уже твой труп.

По левую руку от Мелиссины начинался подъем к маленькому плато, где и стоял нураг, – Елене была видна лишь самая макушка башни.

Она уже стала подниматься, когда вдруг послышался довольный голос:

– Ну вот мы и встретились!

Женщина даже не вздрогнула. Она неспешно, даже с какой-то ленцой, развернулась.

Абдулкерим смотрелся очень эффектно на фоне голубой бухты. В ярко-красных шароварах, в потной безрукавке и грязноватом тюрбане, он олицетворял османа-кочевника, безродного пастуха, возомнившего себя потрясателем вселенной.

Абдулкерим учел свои прежние промахи – в руке он держал пистолет.

Короткоствол, которым вооружилась Мелиссина, торчал у нее за поясом.

Выхватывать его и стрелять в обороте она не стала, потому что всё равно бы не успела, а помирать на этом дурацком острове не входило в ближайшие планы Суховой.

– Я же тебе сказала уже, – холодно проговорила Елена, – ищи козу и делай с ней что хочешь.

Ладонь она медленно положила на рукоятку «флинтлока».

– Руки! – дернулся Абдулкерим.

– Боишься меня? – мурлыкнула женщина.

– Еще чего! И хватит болтать! Заголяйся – и на травку! Живо!

Мелиссина пристально смотрела на турка, соображая, как же выйти из щекотливой ситуации.

Абдулкерим, по-своему поняв ее колебания, сказал с поганенькой ухмылочкой:

– Можешь кричать, если хочешь. Тебя всё равно никто не услышит, кроме меня. А мне плевать – хоть заорись!

– Ты дурак? Конечно, ты можешь меня застрелить, если повезет. Но уж я-то тебя точно убью! А оно тебе надо?

– Заткнись, женщина!

И тут Алёна увидела, как из-за скал выглянула остроносая шебека.

По ее палубе бегали загорелые мужики в головных платках-игалях, чалмах и тюрбанах. Пираты?

Решение пришло как бы само собой – Мелиссина нащупала пальцем спусковой крючок и выстрелила, не вытаскивая пистолет.

Дуло смотрело в сторону, и ногу не задело, разве что опалило, зато грохоту было!..

Елена сильно рисковала, но расчет ее оказался правильным – на шебеке сочли, что стреляют по ним, и тут же прилетела ответка.

Абдулкерим сильно вздрогнул, словив пулю, качнулся под звук мушкетного выстрела, стал отступать назад, слабо взмахивая руками, пытаясь поймать равновесие, и упал спиной, полетел по расщелине, закидывая ноги, кувыркаясь и переворачиваясь, сшибая камешки и поднимая пыль.

Мелиссина, державшаяся на линии огня и прикрытая телом «любовничка», метнулась в сторону, подхватывая оброненный Абдулкеримом пистолет.

Но пиратам уже было не до нее – с укреплений вокруг нурага грохнул залп из фальконетов.

Пять зарядов картечи сделали свое черное – мокрое дело, выкосив не менее десятка человек на палубе шебеки.

По еле заметной тропинке Елена бегом взобралась наверх, где столкнулась с Каравулыком.

– Цела? – рявкнул он.

– Они убили Абдулкерима, – быстро доложила женщина. – Вовремя. Кто это к нам пожаловал?

– Толстяк Абдулла! – мрачно улыбнулся кызлар-агасы. – Он наверняка ищет тебя, Хеллен. Толстяк из тех, кто готов затеять Троянскую войну, лишь бы обладать той женщиной, которую видит в своих мечтах.

– Мечтать не вредно, – фыркнула Мелиссина, подхватывая тяжелый мушкет. – А мне такой Парис и даром не нужен.

Пристроившись за обломком скалы, она удобно устроила ружье, прицелилась и выстрелила.

Облако дыма помешало убедиться в том, попала ли она в того, в кого метила.

А в следующую секунду град пуль обрушился на укрепление, высекая росчерки на камне и противно зудя рикошетами.

– Заряжай!

Турки суетливо возились вокруг пушчонок, засыпая порох, набивая пыжи, закладывая заряды картечи или ядрышки.

Подхватив мушкет, Елена махнула рукой женщинам, нерешительно выглядывавшим из-за кустов.

– Сюда все! Будете заряжать!

Выстрелив в расщелину, как через бойницу, по пиратам, Мелиссина тут же передала мушкет в руки Бейхан, торопливо обучая, что и как надо делать, чтобы оружие пальнуло снова.

Каравулык на минутку выглянул из-за укрытия, посылая пулю из роскошного мушкетона, и вздрогнул, зажимая бок. Брызнула кровь.

Елена живо подхватила главного евнуха и подозвала Фейрузу:

– Перевяжи!

Невольница дрожащими руками задрала рубаху Каравулыка, затампонировала рану и перевязала, как могла.

Лицо мавра посерело – так бледнеют темнокожие.

– Елена…

– Лежи, лежи…

– Я хотел сказать… ты – свободная женщина…