Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции третьего рейха. 1940-1945 гг. - Эрл Зимке

9–го ОКВ прислало резкую телеграмму, потребовав отчета о ситуации и намерениях III корпуса и указав на то, что директива фюрера № 37 приказывала ограничить действия на этом участке фронта обороной. Норвежская армия ответила, что два полка 88–й стрелковой дивизии окружены и практически уничтожены, а перешеек между озерами Лебедево и Еловое можно использовать как трамплин для будущего наступления на Лоухи. В тот же день Эрфурт известил армию «Норвегия», что Маннергейм собирается продолжить реорганизацию финской армии и просит, чтобы III корпус как можно скорее перешел к обороне. На вопрос о том, не означает ли выражение «как можно», что к обороне нужно перейти немедленно, Эрфурт ответил, что вопрос о времени окончания операции Маннергейм предоставляет решать армии «Норвегия», но он торопится начать реорганизацию. 15–го Бушенхаген поехал в Хельсинки на совещание с генералом Варлимонтом из ОКВ. Варлимонт подтвердил, что ОКВ косо смотрит на операцию III корпуса: финны хотят командовать своими частями, чтобы провести реорганизацию, а Гиммлер хочет вернуть дивизию СС «Норд» и заменить ее другими частями СС. Варлимонт потребовал, чтобы первые немецкие части были отозваны из сектора III корпуса не позднее 1 декабря.

Тем временем начиная с 7 ноября русские переводили в сектор III корпуса Полярную дивизию, переименованную в 186–ю стрелковую дивизию. Было известно, что она не представляла собой большой угрозы, потому что насчитывала не больше 2600 штыков. 13 ноября III корпус завершил ликвидацию котла. Русские потеряли 3000 человек убитыми и 2600 пленными.

Но Сииласвуо не сделал попытки продолжить операцию и 16–го числа доложил, что его корпусу противостоят 12 вражеских батальонов; это заставляет его сделать вывод, что продолжение атаки результатов не даст. Командиры групп «J» и СС «Норд», дружно считавшие, что у продолжения операции есть хорошие перспективы, возражали против его оценки ситуации. Тем не менее на следующий день командир корпуса сообщил группе «J», что атака отменена, а 18–го коротко известил армию «Норвегия», что не может продолжать операцию и будет удерживать существующую линию укреплений. Армия «Норвегия», на которую повлияла позиция финнов и мнение ОКВ, выраженное Варлимонтом, уже решила отменить операцию и приказала III корпусу занять оборонительные позиции.

Из донесений немецких офицеров связи при III корпусе и группе «J» явствует, что вплоть до 18 ноября командир группы «J» считал свои силы достаточными для продолжения наступления и заявлял, что он и его командиры полков хотят его продолжить. Напротив, Сииласвуо после ликвидации котла в первые дни ноября не показывал виду, что собирается продолжать атаку, и начал строить оборонительные укрепления еще до того, как котел был уничтожен. Фалькенхорст считал, что загадочное поведение Сииласвуо могло стать причиной недавних мирных шагов США, предпринятых в отношении Финляндии.

У подозрений Фалькенхорста имелись серьезные основания. 27 октября правительство Соединенных Штатов направило резкую ноту президенту Рюти, в которой потребовало, чтобы Финляндия прекратила все наступательные операции и вернулась в границы 1939 г., а также решительно предупредило, что «если суда, перевозящие военные грузы, отправляемые Соединенными

Штатами на север Советского Союза, будут в Северном Ледовитом океане атакованы как явно, так и тайно с территории, находящейся под контролем Финляндии, при нынешнем состоянии общественного мнения в Соединенных Штатах такой инцидент вызовет немедленный кризис в отношениях между Финляндией и Соединенными Штатами». В течение следующих нескольких недель дипломатические отношения между Соединенными Штатами и Финляндией были на грани разрыва. Хотя Рюти с негодованием отверг американские требования, Финляндия явно не хотела, чтобы в эти опасные дни финский корпус под немецким командованием представлял собой единственную серьезную угрозу для Мурманской железной дороги. Немцы начинали испытывать на себе все прелести коалиционной войны.

Выполняя директиву фюрера № 37, 7 ноября ОКВ заявило, что по окончании перевода частей штаб – квартира армии «Норвегия» вернется в Осло, а Дитль создаст штаб – квартиру армии «Лапландия» для командования немецкими войсками в Финляндии. То, что Фалькенхорст в конце концов сам станет жертвой кампании 1941 г., было если не неизбежно, то предсказуемо. Помимо того, что ход событий в данном секторе доставил ему репутацию «невезучего» генерала, Фалькенхорст с самого начала кампании испытывал давление со стороны различных сил, которое, с одной стороны, мешало ему чувствовать себя хозяином в собственном доме, а с другой – убеждало, что в большинстве неудач обвинят именно его. Например, 5–й воздушный флот оставался независимым; более того, летчики прекрасно знали, что Геринг всегда защитит их от гнева высшего начальства. Дивизия СС и финский III корпус также имели прямые выходы на Гиммлера и Маннергейма. Штаб – квартира Маннергейма, осуществлявшая тесное взаимодействие с ОКВ через германский штаб связи «Норд», внешне поддерживала атмосферу сотрудничества, но на операции армии «Норвегия» смотрела косо. Далеко не последнюю роль в давлении на Фалькенхорста играл сам Дитль. Дитль был одним из немногих генералов, к которым Гитлер испытывал симпатию и доверие: оборона Нарвика в 1940 г. убедила фюрера в том, что этот генерал – любимец фортуны и обладает редкой способностью выходить сухим из воды. В результате Гитлер с самого начала больше доверял Дитлю, чем Фалькенхорсту, а по мере снижения темпов наступления в Финляндии он все больше и больше надеялся на то, что Дитлю удастся повторить «нарвикское чудо».

У смены командования в Финляндии было несколько плюсов. Дитль пользовался большой популярностью как у немецких солдат, так и у финнов, и его выдвижение могло поднять у солдат воинский дух и помочь сохранить доверие финского народа. Одного его назначения было достаточно, чтобы поверить в будущие победы. Солдатские качества и личное обаяние должны были сыграть важную роль в его будущем общении с Маннергеймом. Но самым важным было то, что создание отдельного немецкого командования позволяло предложить Маннергейму пост главнокомандующего в Финляндии и таким образом заручиться большей поддержкой финской армии в предстоящих операциях по захвату Мурманской железной дороги. В середине ноября на совещании в Хельсинки Варлимонт сказал Эрфурту, что, возможно, именно это является главной причиной смены командования в Финляндии. Маннергейм указал в своих мемуарах, что такое предложение ему было сделано зимой 1941/42 г.

Довольно странно, что сам Дитль энергично протестовал против своего нового назначения. Генерал знал, что его талант заключается главным образом в командовании на поле боя, и сомневался, что сможет успешно выполнять куда более сложные и ответственные обязанности командующего армией. После короткого пребывания в штаб – квартире армии он, очевидно, впервые понял, с какими тактическими и командными проблемами сталкивался Фалькенхорст. В письме Йодлю от 24 ноября Дитль просил отменить приказ о его назначении командующим армией «Лапландия». В первую неделю декабря генерал был вызван в ставку фюрера, где Гитлер и Йодль объединенными усилиями убедили его не отказываться от назначения.

После трех с половиной месяцев непрерывных боев и потери убитыми и ранеными 21 501 немецкого и более 5000 финских солдат армия «Норвегия» прочно застряла в секторах всех трех своих корпусов, причем перспективы будущего успешного наступления оставались весьма туманными[30]. Итоги операции «Зильберфукс» не доставили радости никому, кроме русских. Начиная с середины лета финны – как гражданское население, так и высшее военное командование – следили за продвижением армии «Норвегия», постепенно утрачивая иллюзии.