Горн Стихий - Екатерина Владимировна Флат

я. — Почему тебя преследовали?

— Потому что считали опасной, — Кариан явно не рвалась вдаваться в подробности. — Но я позвала тебя не за тем, чтобы ворошить события моей жизни. Молодец, что не стала подниматься в башню Атея, я бы тогда не смогла уже помешать, мое прошлое бы обрушилось на тебя, а ты пока к этому не готова. Да, и Равновесие наградит вас с Вадимом за Арцахес, но речь опять же не об этом. Я хотела поговорить с тобой об Эридане.

— Ему не справиться с Алагиром? — обеспокоенно спросила я.

— Алагир не сильнее его. Я не знаю исход поединка, но Эридан будет жив, — туманно ответила Кариан. — По крайней мере, пока.

— В каком смысле пока? — я нахмурилась.

— Ты же знаешь, что ему суждено тебя защищать. И именно защищая тебя, он погибнет, — тихо ответила она.

— Я… — голос дрогнул, — Кариан… как…

Она молчала.

— Кариан, — я сжала руки в кулаках, — ты же знаешь, как этого избежать! Ты ведь именно за этим позвала меня!

— Да, — она кивнула, — но учти, что тебе тогда придется справляться самой.

— Я справлюсь, — твердо ответила я. — Так что нужно делать?

— Сейчас на Нити его судьбы появилось ответвление, шанс для Эридана на нормальную жизнь, но в ней не будет тебя. Это равносильно чуду. Даже его связь с Андреем ослабнет настолько, что им не придется в случае чего разделить одну смерть. И именно от тебя будет зависеть, упустит Эридан этот шанс или нет.

— Это как-то связано с его поединком? — догадалась я.

— Именно так, — не стала отрицать Кариан. — Пока все туманно и зыбко, но шанс все-таки есть.

— Хорошо, я поняла тебя, — задумчиво пробормотала я. — А еще вопрос можно? Ты знаешь, почему Алагир мне помогает? Точнее, ему-то от этого какая выгода?

Кариан вздохнула.

— У Алагира все точно просчитано. Он знает слишком многое и выверил каждую деталь, чтобы повернуть события именно так, как ему надо. Ты запустила этот процесс и, боюсь, теперь все будет развиваться именно так, как он рассчитал.

— Ага, фигушки, Эридан завтра его победит.

— Ох, Карина, даже собственная смерть Алагиром продумана и является лишь одним из этапов его замысла. Но не думай пока об этом. Понимаю, прозвучит странно, но то, к чему Алагир стремится, все-таки в каком-то смысле… для всеобщего блага.

Ненавижу эти слова.

— Ладно, благо так благо, — я вздохнула. — А с Русланом как быть? Как сделать так, чтобы Паладины не узнали о соединении талисмана?

— Тебе не удастся это скрыть, сама же прекрасно понимаешь.

— Мне иногда кажется, что мне проще умереть, чтобы решить эту проблему, — глухо произнесла я.

Кариан вздрогнула.

— Смерть — это уже самый последний вариант, — прошептала она, отведя глаза, — только если не будет другого выхода…

Исчезла и Кариан, и Храм Огня. И сквозь истончившуюся пелену сна я услышала голоса.

— Ну вот что ты расшумелся, — вздыхал Вадим, — все ведь обошлось. Сам же видел, живая она и невредимая, спит себе спокойно.

— На твое счастье, что живая и невредимая, — Руслан явно пребывал не в самом лучшем расположении духа, — иначе ты был бы первым, кого бы я по стене размазал. Какого черта ты вообще ее в испытание Равновесия впутал?!

— Ай, ну давай ты меня завтра прибьешь, а? — устало пробормотал Вадим. — Дай поспать спокойно…

Продолжения я не услышала, сон снова меня сморил.

Я проснулась от истошного Сашиного вопля, с перепугу даже свалилась с раскладушки, причем спросонья мне показалось, что свалилась я с большей высоты. Но размышлять над этим философским вопросом было некогда, я вскочила и, путаясь в пижаме, помчалась в зал, откуда и донесся вопль.

В зале кроме Саши, Лоэтана и Воэтина обнаружился ребенок. Мальчонка лет семи. Лохматый белобрысый и озадаченный. Саша смотрела на него, как на привидение, Воэтин подпрыгивал от любопытства, а Лоэтан растерянно чесал затылок.

— Вы чего? — поинтересовалась я.

Все как по команде повернулись ко мне. На краю сознания у меня настырно маячила мысль, что окружающий мир малость какой-то не такой. Но толком я ее додумать не успела. Едва взглянув на меня, Саша издала сдавленный стон и упала в обморок прямо Лоэтану на руки. Ее растерянный муж тут же отправил Воэтина за нашатырным спиртом. Выбегая из зала, мой племянник поравнялся со мной, и мне поплохело — он каким-то образом вымахал за ночь и теперь ростом был даже на пару сантиметров выше меня.

— Что происходит? — я перепугано смотрела на Лоэтана.

— Сам не знаю, — ошарашено ответил он.

Все это время с крайним изумлением смотрящий на всех неизвестный мальчонок вдруг спрыгнул с дивана и, путаясь в пижаме, которая явно принадлежала взрослому, рванул в коридор. Я поспешила за ним. Он тормознул возле зеркала в прихожей и с крайне нехарактерной для ребенка интонацией выругался:

— Вот ведь хрень.

Я опешила.

— Вы-вы-вадим?.. — заикаясь выдала я, наконец, поняв на кого он так похож.

— Ага, — мрачно отозвался он, — я тоже тебя сначала не признал.

— В… в каком смысле?.. — перепугалась я, подошла к нему, мельком взглянув в зеркало. Заорала так, что оно едва не треснуло, но все же продолжало немилосердно демонстрировать белобрысого мальчишку, рядом с которым стояла мелкая рыжая девчушка лет шести с крайне перепуганным выражением лица.

— Что происходит?! — завопила я в панике, тряся Вадима за воротник необъятной пижамы.

— Ты же сама видишь, — растерянно кивнул на зеркало он.

— Нет, ты мне объясни, почему я впала в детство?! — я была близка к истерике. — Если для тебя это и нормально, то я к таким метаморфозам не привыкла!

— Ты погоди, это только начало, — задумчиво отозвался он, разглядывая свое отражение.

— То есть? — перепугалась я.

— Еще немного и, как ты выразилась, в детство впадет наш разум, — зловеще пообещал Вадим.

Это «немного» заняло буквально пару минут. Но в то же время где-то на краю детского сознания все равно маячила взрослая я, но доступа к происходящему не имела и могла только с ужасом созерцать.

Лоэтан умчался за Паладинами. Кое-как успокоившаяся Саша усадила нас завтракать. Вадим уныло бороздил ложкой манную кашу в своей тарелке, Воэтин радостно нас разглядывал. Я же бухнула в свою тарелку вазочку с вареньем и теперь с вдохновением занималась градостроительством: по берегам реки из варенья высились манные дома, по которым скакал Прядущий.

— Саша! Дай мне булочку! — потребовала я.

— Ты сначала кашу съешь, — возразила она.

— Как я могу это есть? — возмутилась я. — Это же пауковский город!

— Частная собственность, — тут же добавил Прядущий.

Воэтин засмеялся, а Вадим меланхолично