Постовой - Роман Феликсович Путилов

к такой близкой цели пса, и недоуменно — возмущенную таким обхождением дворничиху.

Наконец, я их переборол, и рассматривая дверь нужной нам квартиры через щель подъездной двери, смог начать задавать вопросы… Нет, нет, сука, сука… Еще недавно, подсвеченное изнутри, стеклышко дверного глазка квартиры номер четырнадцать внезапно стало темным, кто-то, затаившись внутри квартиры, рассматривал нас через глазок.

Ладно, делать нечего.

— В четырнадцатой квартире кто живет?

— А что случилось?

— Грабеж случился, так, кто так живет?

— Да вы, наверное, ошиблись, там приличная семья живет. Хозяин мастером на заводе, как его зовут, я не знаю, а вот жена его Клавдия, отчество не помню, она на почте работает, директором. Так что вы ошиблись, товарищ милиционер!

— Так, я не спорю с вами, наверное, хозяева там приличные, но бандиты же могли в квартиру забежать, правильно…

— Ой, ужас то какой. Наверное, могли.

— Слушайте меня внимательно, телефон есть рядом?

— Да, вон в соседнем подъезде два телефона установлены.

— Бегите скорее, звоните в отдел, скажете, что в четырнадцатой квартире бандиты, а милиционер только один. Еще одно, самое важное! Запомните, Клавдии не вздумайте звонить, ни в коем случае.

— Так я же телефон ее не знаю.

— Даже если узнаете, не вздумайте звонить.

— Тогда я побежала.

— Бегите.

Я завел Демона в подъезд, и стал натравливать его на дверь квартиры четырнадцать:

— Демон, чужой, чужой, фас, взять его!

Сначала пес смотрел на меня, как на конченного дебила, но постепенно, я смог до него достучаться, сначала тихонечко рыча, Демон стал яриться, и с ревом бросаться на дверь.

Надеюсь, что здесь они не пройдут. Чмокнув рвущегося в бой кобеля в лоб, я побежал за дом. Успел в самый последний момент, выбегая из за угла, я заметил, что мужские руки рвут на себя разбухшие рамы окна на первом этаже.

— Стоять, руки вверх, милиция — с этим криком я смело юркнул за толстый тополь на углу дома.

Рамы с дребезгом стекла резко захлопнулись, наступила тактическая пауза. С острого угла, я видел, как шевелятся плотные занавески, кто-то пытался из глубины квартиры рассмотреть, сколько меня, и где я прячусь. В подъезде, как набат, равномерно и солидно, гавкал Демон. Наверное, жулики сосчитали меня, во всяком случае, снова раздался треск дерева, два окна на первом этаже распахнулись, с низкого подоконника сиганули вниз темные фигуры.

С криком:

— Демон, Демон, ко мне — я бросился наперерез щуплому мужику в серой кепочке. Второй, длинный, в темном легком плаще, смешно закидывая ноги, длинными прыжками, бежал по аллее в сторону соседнего дома.

Мужик в кепке, видно, все силы растратил, пока прыгал с подоконника, во всяком случае, в двух метрах впереди меня он, хрипя и сипя, как кипящая кастрюля, бежал все медленнее и медленнее. Я примерился, ударил его сапогом по ноге, мужик вскрикнул, и потеряв равновесие, упал на землю, а я придавив его коленом, зафиксировав руку. Лишь потом я смог обернутся. Как черный крокодил, распластавшись над самой землей, ко мне неслось мое чудовище. Второй злодей, к моему удивлению, еще не успел скрыться за домами. Я вскинул вторую руку в его сторону:

— Демон, фас, взять его.

Пес затормозил всеми четырьмя лапами, растерянно огляделся. На наше счастье, от нас по улице убегал только один человек, и Демон сделал правильный выбор. Сжавшись как пружина, он выметнулся в сторону длинного мужика, и стал с каждым прыжком, сокращать расстояние.

Мамочка с коляской, мимо которой сначала пробежал какой-то мужик, а потом промчался огромный зверь, очевидно заподозрила, что что-то не в порядке. Тоненько взвизгнув, она навалилась на коляску, как раб на тачку, и побежала подальше отсюда, в сторону улицы Переворота. И тут меня чуть не зарезали. Мужик, которому я заломил руку, но отвлекся на управление собакой, под шумок достал второй рукой из кармана шило, и попытался ткнуть меня в пузико. Я, с матами вскочил на ноги. Бороться с жуликом в партере не было никакого смысла. Мужик, резво вскочивший на ноги, как будто не задыхался еще пару минут назад, зло ощерился, поводя передо мной блестящим жалом шила. Тускло сверкнули, в кривой ухмылке, две коронки белого металла сбоку рта.

Ах, ты, тварь! Я поднял с земли обломок старого клена, отпиленного, но не убранного в мусор и двинулся к потерявшему всю свою веселость мужику. Он нырнул вниз, выставив вперед шило, но боковой удар кленовой дубины снес его блок и попал прямо по ненавистным «фиксам». Шило упало из ослабевшей руки, а зечара сразу лег, утратив способность к бегству.

Я бросил полуразвалившуюся дубину и двинулся на шум, там Демон, с утробным рычанием, расправлялся с темным плащом и его хозяином.

Когда подлетел «жигуленок» охраны, длинный мужик, полуинтелентного вида, заканчивал собирать, покусанными руками, разбросанные вокруг помятые купюры, не переставая опасливо поглядывать на сидящего рядом Демона. Я показал рукой на лежащего в отдалении мужика с фиксами, или уже без фикс, надеюсь, что я их ему выбил. И крикнул:

— У него там шило в траве лежит.

Потом ночная милиция подъехала к нам.

Передавая им мужа почтмейстерши, я доброжелательно сказал, что мной пересчитаны, сложенные во внутренний карман мужчины, ворованные деньги, и не хотелось бы, чтобы при изъятии, их количество отличалось от моей суммы. Меня почему-то грубо послали и сказали, что они не такие.

Машина ушла, увозя побитых грабителей, а я отряхнувшись, как смог, поплелся в сторону одиннадцатого почтового отделения.

Когда мы с Демоном вошли на почту, там яблоку некуда было упасть, но почему то, сразу же, установилось тишина. Я нашел самую авторитетную на вид сотрудницу и наклонившись, вполголоса спросил:

— Заведующая у себя?

Женщина, как-то заторможено, кивнула.

— А вы?

— Я ее заместитель.

— Проводите нас, пожалуйста.

Мне кивнули и откинули в сторону загородку из деревоплиты.

Пройдя вслед за замшей вглубь почтовых лабиринтов, меня довели до окрашенной синей краской металлической двери:

— Убедительно прошу вас, стоять здесь и, никого внутрь не пускать, вы меня поняли?

Пока женщина мелко кивала головой, мы уже входили во внутрь.

Заведующая почтовым отделением, крупная, крашенная блондинка, с завитыми на бигудях волосами, не оборачиваясь к нам, тревожно накручивала диск телефона, сидя у открытого сейфа.

— Что, не отвечает?

Женщина на автомате кивнула, и лишь затем подняла голову:

— Кто вы такие, и по какому праву… Выйдите немедленно… Я сейчас…

Я шел как автомат, абсолютно отключившись от ее визга, медленно, равномерно и неотвратимо, приближаясь к визжащей бабе.

Сначала она недоуменно замолчала, видно не привыкла, что ее игнорируют, затем попятилась, пытаясь очевидно