Плененная горцем - Джулианна Маклин

Экипажи еще издали заметил дозорный. К тому времени как герцог появился во дворе, Дункан и Амелия ожидали его у входа в замок.

Дункан взглянул на часы, после чего вернул их в карман камзола.

— Тебя ждут в каком-то другом месте? — поинтересовалась она.

— Разумеется, нет, — несколько ворчливо отозвался он. — Но твой дядя задержался, и мое терпение на исходе. Я хочу поскорее сделать тебя своей женой. Он должен был приехать еще вчера.

Амелии польстило нетерпение Дункана. Он ее хотел и стремился заполучить немедленно, причем не только в постели, но и официально. Он хотел принести свои брачные обеты Господу.

Хотела ли этого также и она? Ну конечно, хотела. Она уже отдала ему свою невинность, и поэтому ни к чему было лукавить и обманывать саму себя. Она была безумно влюблена.

Герцогский экипаж остановился прямо перед ними, и облаченный в ливрею лакей поспешил опустить ступеньки и помочь выйти своему господину. Из темных глубин кареты показался ее дядя, круглый, как тыква, и наряженный в кричаще-яркий зеленый атласный камзол и персикового цвета бриджи. Прежде чем поставить туфлю со сверкающей пряжкой на ступеньку и тяжело спрыгнуть на землю, он прищурился, окинув оценивающим взглядом фасад замка. По двору удушливым облаком поплыл аромат его духов. Черный парик неподвижной башней возвышался у него на голове, и жесткие локоны подпрыгивали при каждом шаге.

— Моя дорогая девочка! — Он сгреб Амелию в объятия, выдавливая воздух из ее легких. — Слава богу, ты нашлась, и ты цела и невредима! — Он обернулся к Дункану. — Я ваш должник, лорд Монкрифф. Вы спаситель моей племянницы. Вы спасли ее от секиры Мясника.

Дункан отвесил элегантный поклон.

— Она спаслась самостоятельно, ваша светлость. Ваша племянница — удивительная женщина. Я ничего особенного не сделал. Я всего лишь предоставил ей эти стены в качестве убежища.

Дядя перевел взгляд на Амелию.

— Ты в порядке, моя дорогая?

— Да, все хорошо.

Он сделал шаг назад и резко вздохнул.

— В ближайшем будущем я выслушаю твой рассказ об ужасных испытаниях, — произнес он. — Но первым делом… — Он снова обернулся к Дункану. — Монкрифф, я несу всю полноту ответственности за эту девушку. Она единственное дитя моего горячо любимого покойного брата, и она для меня все. Поэтому я умоляю вас сообщить мне, что сие означает? Почему вы желаете брачного союза с моей племянницей?

Амелия ощутила, что улыбка сползает с ее лица. Она подошла к Дункану и взяла его под руку, радуясь, что сегодня он не размахивает секирой.

— Она уже обещана полуполковнику Ричарду Беннетту, — продолжал ее дядя, — и с вашей стороны верх неприличия вести себя подобным образом.

— Но, дядя… — запротестовала она.

Он не знал, с кем говорит!

Его светлость взмахнул рукой.

— Ну-ну! Тихо!

Она так поспешно закрыла рот, что почувствовала, как стукнули ее зубы.

Герцог склонил набок голову в парике и приподнял бровь, возмущенно глядя на Дункана.

— Что вы можете на это мне сказать, молодой человек?

Дункан наклонил голову и выдвинул одну ногу вперед, склоняясь во втором, еще более изящном поклоне.

— Прошу прощения, ваша светлость. У меня нет другого объяснения, кроме того, что я влюбился в вашу племянницу, совсем потеряв из-за нее голову.

Амелия изумленно отшатнулась.

Дядя пристально посмотрел на нее.

— Великий шотландский лорд влюбился. Это так?

— Да, дядя, — потрясенно отозвалась она.

— Вот так просто взял и влюбился?

— Вы не можете меня в этом винить, ваша светлость, — вмешался Дункан. — Леди Амелия не такая, как все остальные женщины.

— Мой брат хорошо о вас отзывался, Монкрифф. Я задавался вопросом, буду ли я иметь честь когда-нибудь с вами познакомиться и лично составить о вас мнение.

— У вашей светлости будет такая возможность, — произнес Дункан, — если сегодня вечером вы почтите нас своим присутствием за нашим столом.

— Разумеется, мне придется почтить вас своим присутствием! — воскликнул герцог, поправляя парик. — Куда еще прикажете мне отправиться? Мы забрались в самую глушь шотландских нагорий. Мне еще повезло, что по пути сюда меня не проглотил какой-нибудь голодный кабан.

Амелия нервно вздохнула, входя в главный зал замка вместе с мужчинами.

— Ах, Монкрифф! Я осмелюсь утверждать, что это лучший виски во всей Великобритании и за ее пределами.

Уинслоу поболтал янтарную жидкость в хрустальном бокале и с наслаждением сделал еще один глоток.

Дункан поднял свой бокал.

— Ваше мнение для меня большая честь, ваша светлость. Возвращаясь в Англию, вы обязательно прихватите с собой ящик моего самого лучшего виски.

— Сэр, вы настоящий джентльмен!

Они наслаждались великолепным обедом и десертом, затем последовало музыкальное развлечение в главном зале, а потом, поскольку время уже было позднее, все разошлись по своим комнатам. Только Дункан и герцог не отправились спать, а потягивали виски у камина в библиотеке.

— У вас прекрасный замок, Монкрифф. Я полагаю, он очень старый?

— Строительство донжона и проездной башни началось в 1214 году, — сообщил ему Дункан. — Главное здание замка, в котором мы с вами находимся в настоящий момент, было завершено в 1629 году.

Уинслоу обвел взглядом освещенную свечами комнату.

— Это и в самом деле архитектурный шедевр.

Какое-то время они беседовали об архитектуре, и Дункан пообещал герцогу показать свой план пристроек и дополнений к замку, хранящийся у него в кабинете.

Наконец наступило время обсудить и более важные дела.

— Так значит, вы утверждаете, что у вас возникли чувства к моей племяннице, — начал герцог, вызывающе поглядывая на Дункана поверх бокала.

— Да, ваша светлость. И я намерен всегда любить ее и заботиться о ней.

Герцог наклонился вперед.

— Так вы говорите, что это любовь? Я наблюдал за вами весь вечер, Монкрифф, и не сомневаюсь в том, что вы охвачены страстью. Но я не уверен, что это можно назвать любовью. — Он откинулся на спинку стула. — Нет ничего удивительного в том, что вы увлеклись ею. Она красивая молодая женщина. Я также вижу, что она отвечает взаимностью на ваши… эмоции. Это нетрудно заметить. Она безумно влюблена в вас. Но все это несколько поспешно, вы не находите? По моим подсчетам, вы сделали ей предложение в тот же день, когда она переступила ваш порог.

Дункан облизал губы и стал напряженно думать, чем ответить на вызов, брошенный ему герцогом. Было ясно, что он имеет дело с проницательным и умным человеком.