Хроники Земли Простой - Чингиз Григорьевич Цыбиков

относительно своего возраста. Купил узкие штаны и сапожки на каблуке. Стал отпускать несмешные шутки в присутствии своей домработницы. Сделал стрижку. Начал посещать концерты бардов.

На него косились. Его осуждали. Над ним подхихикивали.

Бесполезно.

Бес засандалил пожилому магу в ребро с такой силой, что боль сердечная сделала все остальные проявления внешнего мира совершенно нечувствительными для Зелькава Беньяминаса.

Всё вышеописанное и привело к тому, что, получив сообщение от своего друга Хромой Сома о скором прибытии наших друзей, Зелькав Беньяминас сначала, конечно, обрадовался. Но потом он понял, что в его доме снова будут жить ещё и Аманда с Белиндой. Это означало, что уважительная причина для того, чтобы содержать домработницу, испарится. И Зелькав Беньяминас решил, что надо снова бороться.

Он вынул из своего письменного стола тетрадку, перо, чернильницу. Вырвал из тетради листок и каллиграфическим почерком вывел:

«Дорогой Сомик! Спешу сообщить тебе важное известие! В Северный Ортаск вам лучше не заходить, вам тут грозит опасность, так что лучше вам как-нибудь обойти наш город и двигаться по своим делам дальше. С дружеским приветом, твой друг Зелькав».

Затем он запечатал письмо в конверт и отправил его магической почтой.

Послушал, как поёт на кухне Клементина, готовящая ужин, и улыбнулся.

Глава 13,

в которой

становится ясно, что даже хороший план не гарантирует избавления от неприятностей, поскольку наши друзья снова попадают под суд

Вышеозначенное письмо привело к тому, что Эрвин как командир отряда решил обойти не только Северный Ортаск, но и Буксис, и Дипсис, в общем, все хоть сколько-нибудь крупные города на Трансортасском тракте. Через три дня наши друзья подошли к стенам Болкерка – довольно крупного ортасского города. На небольшом совещании было решено, что хватит спать не помывшись, что угроза наверняка миновала, и что можно воспользоваться уловкой, испробованной в Клепсисе, а именно, снова выдать себя за купеческий караван. План был единодушно одобрен всеми, с единственной поправкой – Белинда не хотела больше быть падчерицей, и решила, что она будет служанкой купца. Тут неожиданно возникло осложнение иного рода – Аманда и Белинда решали, за кого выдать Микки. Аманда настаивала на том, что Микки должен быть родным сыном купца, тайно влюбленным в мачеху. Белинда же считала, что Микки должен быть несчастным влюбленным, бежавшим из дома и присоединившимся к купеческому каравану в надежде завоевать любовь дочери охранника, то есть Эрвина Кумана. Вернее дочери – Белинды, отцом которой будто бы является Эрвин. Мнение самого Микки, желавшего притвориться странствующим рыцарем, как-то не учитывалось. В ходе обсуждения неожиданно выяснилось, что Микки с затылка немного похож на меченосца, и было решено выдать Микки за двоюродного брата Эрвина, Рональда Кумана, который действительно существовал и проживал в Билгейтце, зарабатывая на жизнь гарантийным обслуживанием вентанских заклинаний.

Обсуждение, дорога, уговаривание боевых свиней притвориться свиньями на продажу – все это довольно сильно утомило наших героев, поэтому до «Болкерк-отеля» они добрались без особых приключений. Там Белинду и свиней ждало жестокое разочарование – когда выяснилось, что прислуга должна жить в комнатах для прислуги, а свиньи – в сарае.

За ужином вскрылось еще одно не очень приятное обстоятельство.

– Давайте ограничим число мясных блюд и десертов, – нерешительно предложил Хромой Сом, несколько ошарашено наблюдая за количеством заказываемых друзьями блюд.– Э-э… проблема в том, что последний мой отчет, по-видимому, не прошел… так что у нас могут возникнуть проблемы с финансированием, а мы с этим отелем и так… выбились из сметы Приключения.

Маг хмурил брови и на своих спутников не смотрел.

Утром следующего дня Гоба Свинопас, не торопясь, праздно шел по главной улице Болкерка. Главная улица представляла собой зрелище незаурядное, ибо на главной улице когда-то жили не последние в Болкерке люди. Кроме того, главная улица Болкерка была вымощена голубым кирпичом, что составляло предмет особой гордости болкеркийцев, а также вызывало сильное недоумение всех приезжих. Но, как говорится, подарки не отдарки, и отказываться от подарка гильдии печников горожанам, конечно, никакого резона не было. Впрочем, об этом поучительном случае можно рассказать и поподробнее. К Празднику Трёхсотлетия Болкерка все кому не лень, то есть те, кто жил поблизости, дарили муниципалитету различной стоимости подарки. Каждая гильдия хотела переплюнуть одна другую, а печники задумали подарить городу такое количество кирпича, которого хватило бы на новую ратушу.*** (***Правом на производство кирпича в Ортаске издавна владела гильдия печников. – Прим. сост. хроник). А еще им хотелось, чтобы кирпич был ярко-розовой окраски; цвет этот почитался благородным и радующим глаз. Для этой цели из Билгейтца был приглашен знаменитый алхимик Менделей Таббл. Но что-то там с ингредиентами получилось не так, реакция пошла не таким образом и в результате весь кирпич принял нагло голубой оттенок. Времени на изготовление другой партии не оставалось, но иметь голубую ратушу не решились даже горожане Болкерка – города, вообще-то славившегося своим свободомыслием и вольностью нравов. В итоге было принято решение выкрасить в голубой цвет несмываемой краской (подарок гильдии маляров) самого Менделея Таббла и вымостить голубым кирпичом главную улицу Болкерка.

Именно после этого на главной улице как грибы стали расти разного рода сомнительные заведения, – считалось, что сам цвет мостовой располагает к сомнительным забавам, – что впоследствии привело к тому, что город стал излюбленным местом для любителей туризма любовных утех. Отметим, что ставший на довольно продолжительное голубым в буквальном смысле этого слова Менделей Таббл с горя запил, но поскольку крепость имевшихся в Болкерке напитков не могла утешить несчастного алхимика, ему пришлось изобрести свою собственную крепкую настойку, прозванную в народе «слезой Менделея» или просто менделеевкой.

Впрочем вернемся к нашему свинокраду Гобе.*** (***Вдумчивый читатель, без сомнения, понимает, что слово «наш» в данном случае не означает, что сост. хроник имеют какое-то отношение к свинокрадам. – Прим. сост. хроник). Одет он был, как и подобает уважающему себя свинокраду, то есть с кричащим шиком. Толстая золотая цепь свободно болталась на груди, ярко-желтая рубашка была заправлена в штаны из кожи южного тапарга, на ногах красовались полусапожки а-ля южный варвар, словом, всё по последней моде прошлого сезона Билгейтца. Когда-то этот молодой человек действительно был свинопасом, но совсем недолго, поскольку после первой же недели соблазнился на лёгкую жизнь и украл половину стада у своей гильдии свинопасов, в которую только что его порекомендовал его отец, тоже свинопас. После этого его из гильдии свинопасов изгнали, отец умер, не выдержав позора, Гобу с почётом приняли в гильдию свинокрадов, а прозвище Свинопас осталось. Составители хроник склонны усматривать в этом очередную злобную насмешку