Пособие для рыцаря - Николай Космич

— Нет ли у вас какого-нибудь меча? — спросил однажды гость у хозяина. Майк ежедневно упражнялся, постигая основы боевого искусства. Однако размахивать палкой по вечерам было не натурально и, вероятно, забавно, если смотреть со стороны. Тогда Вальтер решил подарить ему меч, хороший, острый, шедевр оружейного искусства. Заметив на рукоятке некий герб, Майк не мог не поинтересоваться об этом у хозяина. Однако тот снова стал запинаться, промолвив-таки, что на рукоятке изображен герб Доки — крупнейшего из городов Сиенсэля. Мгновенно вспомнив о запретной теме, гость решился задать лишь один вопрос:

— Скажите, это оружие принадлежало вам по праву?

— Не сомневайся в этом, — с едва уловимой тоской в глазах ответил Вальтер. — Но теперь этот меч принадлежит тебе! Мне он больше ни к чему…

Так у Майка появился хороший клинок, а вместе с ним и новый плод для размышлений. Кем же на самом деле был Вальтер Беллион? Человек, имеющий меч с гербом Доки и когда-то лично знавший императора Гариона Лирийского не мог быть простым гражданином империи. Это был человек, который, несомненно, пользовался уважением в обществе. Но однажды что-то перевернуло всю его жизнь и отношение к нему народа. Зная эту причину, Майк смог бы расставить все по своим местам. Вполне вероятно, если бы гость родился и вырос в Сиенсэле, этот великолепный меч сказал бы ему сейчас многое. Но он пришел сюда из иного мира…

Кроме упражнений с оружием, Майк усиленно занимался искусством магии. Применяя свои навыки, полученные от монаха Иллариона, он старался довести их до совершенства с помощью бесценного «Пособия». Открывая для себя все новые законы этой удивительной науки и постигая все более сложные заклинания, ученик начинал наконец чувствовать в себе силу. Не простую силу, новую для него, колдовскую. Впрочем, из записей Элтона Гиизы он уяснил, что большая сила не всегда играет решающую роль. «Если упрямый новичок окажется более ловким и сообразительным, — пишет рыцарь, — он сумеет победить в сражении даже против опытного мага». Наглядный пример искать не нужно: он уже имел место в «практике» Майка. Ведь это ему удалось с помощью смекалки победить Валомара, который, как теперь известно, не просто сильный маг, а бывший рыцарь Алого Лепестка. Так что ум и смекалистость во все времена были эффективнее грубой силы.

Глубоким вечером, находясь под кровом особняка, Майк не мог не вспомнить Антильский монастырь, отца Иллариона, своего спасителя, который многое дал ему в этом мире. Ученик монаха безгранично скучал по месту, которое он по праву мог считать своим домом в империи будущего. Он тосковал по своему учителю, который, вполне вероятно, уже давно считает его покойником. Он мечтал увидеть глаза Иллариона, те самые, добрые и глубокие, которые первыми открылись ему в этом мире. Майк с нетерпением ждал того момента, когда нога его вновь ступит на земли Антильской возвышенности и он снова будет любоваться этими горами, зелеными долинами, сказочными лесами, пред взором его вновь предстанут все прелести этого удивительного и прекрасного мира.

Но Майк не может просто так покинуть дом Вальтера Беллиона. Мало того, что он не знает, где находится, так он еще и полностью отрезан от цивилизации. В этом мире нет телефонов, телеграфов, радиоприемников, телевидения, интернета, автомобилей, самолетов, казино, супермаркетов, нефтяных компаний, менеджеров, рекламных агентов…

Черт возьми, как же это прекрасно!..

Словно гигантская туча, движимая силами Гермидона, мчался к империи последний месяц весны. Мир преображался: леса зеленели и пели, расцветали прекрасные цветы, на лесных опушках резвились беззаботные зверюшки, все на земле улыбалось в ответ животворящему солнцу. Весенние сонаты исполняли птицы, прилетевшие из Басмийского царства, а о снегах напоминали лишь вечные белые шапки на вершинах Каррольских гор. Утренний воздух пьянил свежестью и кристальной чистотой, небесная голубизна, казалось, была способна поглотить в свои бескрайние просторы. Стоит лишь протянуть руки — и ты окажешься в нескончаемой сказке, неповторимом мире, царстве добра и вечной молодости, где на небесном троне величественно восседает Пеладея.

Над империей плавно проплывало раннее утро 27-го дня месяца Лучника. Среди густых лесов, по извилистой дороге, ведущей из Дитмонда в Мелиту, мчалась скромная пассажирская карета. Извозчик, время от времени громко зевая, лениво подгонял своих лошадей. Карета вмещала шесть пассажиров, и сегодня, впрочем, как и всегда, все места в ней были заняты. Это и не удивительно. Столица велика, туда все стремятся попасть, каждый по своим неотложным делам. Поэтому наша карета была лишь одной из многих, что ежедневно курсируют в этом направлении.

Однако сегодня как минимум один из пассажиров нашей кареты не знал причины, которая повела его в Мелиту. Это был не кто иной, как Калим Дариэль. Нынешним утром он встал с кровати с одной лишь мыслью: ему нужно побывать в столице. Что вдруг потянуло юношу в далекие края, он объяснить не мог. Но, судя по всему, его мало это беспокоило. Ничего внятного он не смог сказать и Глиолии, которая уже постепенно привыкала к его внезапным отъездам. И вот, задавшись целью, но не понимая причины, Калим ранним утром покинул дом тетушки Белетты и, договорившись с извозчиком, направлялся в Мелиту. Задумавшись в дороге о мотивах, побудивших его покинуть родной дом, юноша все же не жалел об этом. За всю свою жизнь он лишь однажды бывал в столице. Тогда ему было всего пять лет. В «город на трех берегах» Калим ездил со своим отцом в роскошной офицерской карете. В тот день доблестный Марк Дариэль получал свой заслуженный орден Империи из рук самого императора Арманда Лирийского. Как тяжело теперь юноше вспоминать этот замечательный день… Мелита с тех времен, наверное, изменилась… Впрочем, он плохо запомнил город, и теперь едва ли сможет в нем сориентироваться.

Калим Дариэль сидел в карете у самого окна. Рядом молча сидели люди, погруженные в свои мысли. Их лица не выражали никаких эмоций, будто на время поездки эту способность в них кто-то отключил. Глаза пассажиров могла оживить лишь владычица-природа: неутомимые зрачки то и дело косились в сторону окна, когда рядом разворачивался очередной завораживающий пейзаж. Юноша был одет в свою привычную дорожную мантию с капюшоном, которая скрывала под собой уникальную кирасу Лиолата, вторую реликвию, добытую в глухой селенийской деревушке. А на поясе висел острейший черный клинок в ножнах, подаренных ему в Монтвилле. Некоторые пассажиры периодически бросали свои любопытные взгляды на сие оружие и, вероятно, принимали Калима за хорошего воина. Но юноша не обращал внимания на своих попутчиков, он безмолвно сидел, не отрывая глаз от мелькающих в окне омолодившихся стволов. Пусть люди примеряют на него образы воина, купца, монаха или, может, странствующего ученого, которым он некогда удачно воспользовался.

Пассажирская карета мчалась к столице, минуя вековые сиенсэльские леса, живописные долины, кристальные речки и глубокие озера. Погруженный в раздумья, Калим не заметил, как вороные лошади привезли его к стенам главного города империи. А случилось это под самый вечер. В такое время приезжим пора искать таверну для ночлега. Прогулка по городу была запланирована у юноши лишь на следующий день, и пока это все, для чего он сюда приехал.