Магическая страсть - Карен Мари Монинг

– Я знаю. Убить Фейри. Именно поэтому копье у меня. И я не сказала о нем, потому что оно мое и я никому не позволю его забрать.

– Да я и не прошу его отдать. Я с ним все равно не справлюсь. Я же их не вижу.

– Верно. Именно поэтому копье тебе не нужно.

– Ты к нему неравнодушна, правда?

Я покраснела. Он прав.

– Кое-кто недавно пытался украсть у меня копье, и ничего хорошего из этого не вышло, – объяснила я. – Где ты был? Я звонила тебе весь день. И уже начала волноваться.

– Дела потребовали больше времени, чем я ожидал. – Кристиан открыл дверь кабинета. – Я рад, что ты здесь. Я собирался позвонить тебе, как только вернусь. У моих дядей появилась идея, которую они хотят обсудить с тобой. Я считаю эту идею жутковатой, но они настаивают.

– Самайн – это ночь, когда твои дяди собираются провести ритуал, верно? – спросила я, заходя в кабинет. – И если все снова пойдет не так, стены между мирами падут и все мы окажемся в полной заднице.

Я вздрогнула, потому что мои слова прозвучали жутким пророчеством: стены между мирами падут, и все мы окажемся в полной заднице.

Кристиан закрыл за мной дверь.

– Умница. Когда ты это выяснила?

Он указал на стул, но я не стала садиться. Вместо этого я принялась мерить шагами комнату.

– Ши-видящие упоминали о Самайне. Они хотят… – Я запнулась и посмотрела на Кристиана, пытаясь найти в его взгляде… не знаю что. Может, сияющую надпись большими буквами: МНЕ МОЖНО ДОВЕРЯТЬ, Я НЕ ЗЛОЙ. Я вздохнула. Иногда приходится действовать на свой страх и риск. – Они хотят использовать Сферу Д'жай, для того чтобы усилить стены. Это сработает?

Он потер подбородок. Видимо, последние несколько дней Кристиану некогда было бриться, но это ему даже шло.

– Не знаю. Возможно. Я слышал об этой сфере, но мне неизвестно, как именно она действует. А кто эти ши-видящие? Значит, ты не одна такая, верно?

– Ты что, шутишь? – Он так много знал о Бэрронсе, о книге, что я и подумать не могла, что ему неизвестно о Ровене, ее курьерах и, возможно, о В'лейне.

Кристиан покачал головой.

– Ты же сказал, что следил за Алиной. Разве ты не встречал других женщин, которые замечали невидимые вещи?

– У меня была причина следить за твоей сестрой: у нее была фотокопия страницы «Синсар Дабх». Я не думал, что надо следить и за другими.

– А у меня создалось впечатление, будто твои дяди знают все на свете.

Кристиан улыбнулся.

– Они такие. Они и сами о себе того же мнения. Но нет, мы долго считали, что все ши-видящие вымерли, и только несколько лет назад поняли, что ошибались. Сколько таких, как ты, в округе?

– Несколько, – вывернулась я.

Ему незачем знать. В'лейну и Бэрронсу уже известно об аббатстве, что само по себе достаточно плохо.

– Не вся правда, но сойдет. Можешь держать их численность при себе. Просто ответь: их достаточно, чтобы помочь нам в битве, если она все же начнется?

Я не стала подслащивать пилюлю:

– Нет, поскольку у нас только два оружия. Так что там за жуткая идея возникла у твоих дядюшек?

– Некоторое время назад они пересеклись с Бэрронсом и с тех пор тешатся этим планом. Но времени на игры у нас не осталось. Дядя Киан говорит, что нам нужна любая сила, которую мы сможем привлечь на свою сторону.

Я нахмурилась.

– В каком смысле пересеклись? Где?

– В уэльсском замке, где-то полтора месяца назад. Они долгое время охотились за одними и теми же артефактами, но никогда раньше не пытались одновременно ограбить одно и то же место.

– Так это были твои дяди? Воры, которые охотились за амулетом, когда его стащил Мэллис? – В ту ночь меня саму стащил В'лейн и перенес в страну Фейри.

– Ты знаешь, где амулет? Кто такой Мэллис? И, кстати, они не воры. Просто некоторые вещи нельзя выпускать в мир.

– Мэллис мертв, так что он теперь не считается. Амулет сейчас у Гроссмейстера.

– Кто такой Гроссмейстер?

Я была в шоке. Да что он вообще знает? Из того, что действительно важно?

– Он привел Невидимых в наш мир и пытается разрушить границы.

Кристиан выглядел сбитым с толку.

– Так это он мешает нашей магии?

– Ну, – язвительно ответила я.

– Ты мне не нукай, девочка! – зарычал он.

– Да как ты можешь знать столько всего и при этом столько упустить? Ты же из тех, кто должен защищать стены!

– Вот именно, стены. Этим мы и занимаемся. Прилагая все силы. Мы храним их ценой собственной крови. Ничем другим здесь не поможешь, разве что ты посоветуешь нам вернуться в древние времена и принести в жертву кого-то из своих. Я уже предлагал это, но меня остановили дяди. Жертвоприношение не поможет. Что насчет ши-видящих? Разве у них нет своего особого задания? – Теперь Кристиан обвинил меня в том, что работа не сделана.

– Да. Раньше у них была своя задача. Они должны были хранить книгу. – Я специально выделила голосом слово «они», давая понять, что сама здесь ни при чем.

Кристиан открыл рот, снова закрыл, а потом заорал на меня:

– Так это вы хранили книгу с самого начала?! Мы знали, что кто-то охраняет ее, но понятия не имели кто. Ради бога, девочка, что вы натворили? Потеряли эту чертову штуку?

Я снова сделала ударение:

– Они ее потеряли. Я не одна из них.

– А по-моему, ты именно одна из них, ши-видящая.

– Не пытайся свалить вину на меня, – огрызнулась я. – Твои дяди должны были охранять стены, а ши-видящие – книгу. Фейри должны были стереть память большого «Г», прежде чем вышвыривать его к нам, а я должна была находиться дома со своей сестрой и играть в волейбол на пляже. И я не виновата. Ни в чем из случившегося я не виновата. Но по какой-то идиотской причине я могу исправить случившееся. И пытаюсь это сделать, так что отвали от меня!

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша: двое молодых людей, мир которых рассыпался на части. И как бы мы ни старались этому противостоять, мы понимали, как давно началось разрушение и как далеко оно зашло. Тяжелые времена не располагают к вежливости.

– Так что это за жуткая идея? – спросила я наконец, давая понять, что тема закрыта и пора вернуться к делу.

Кристиан вдохнул и медленно выдохнул.

– Мои дяди хотят, чтобы Бэрронс помог им удержать стены, приняв участие в ритуале, который нужно проводить на Самайн. Они говорят, что он знаком с магией друидов и не боится ее темной стороны.