Зло именем твоим - Александр Афанасьев

Под огнем вертолет неожиданно легко, с тяжелой грацией бегемота, начал подъем, разворачиваясь бортом.

Бум!

Целящегося в вертолет из крупнокалиберной винтовки снайпера отбросило в одну сторону, винтовку — в другую.

Тр-р-р-р…

На вертолете ожил бортовой «Миниган», поливая свинцом внезапно потерявшую защиту позицию — и, вторя ему, с левого борта заговорили пулеметы десантников. Выбив бортовые иллюминаторы, десантники стреляли из пулеметов, давя огневые позиции иранцев и спасая свои жизни.

Бум!

Один из ракетчиков, прицелившийся в вертолет, плюхнулся на задницу, заряженный гранатомет уставился оливковой морковкой кумулятивного заряда в небо, палец в агонии нажал на спуск — и смертельно раненного пулей пятидесятого калибра стрелка сожгла струя реактивного выхлопа…

Аллах акбар!

Все новые и новые боевики появлялись из-за гребня холма и падали под градом пуль. Второй вертолет в это время медленно двигался над склоном, сбрасывая десант, американцы прыгали на каменистый склон, занимали оборону, продвигались вперед под прикрытием огня. Склон покрывался все новыми и новыми телами — и иранские басиджи, фанатичные, но плохо подготовленные, проигрывали эту схватку.

* * *

Горный склон рядом с какими-то развалинами зашевелился — и несколько американских десантников направили свои автоматы на поднимающегося человека.

— Замри! Замри!

— У него оружие!

— Свои! Свои! Браво-два!

— Хоули шит…[46]

Лицо снайпера было вымазано смесью грязи и, наверное, крови, только непонятно, то ли своей, то ли чужой. Камуфляж изорван — но не было заметно, что он ранен.

— Сэр, кто вы?

— Браво-два. Я тот, кто прикрывал ваши задницы при высадке. Где ваш командир?

Бой уже перевалил за гребень — американским десантникам удалось зацепиться за разгромленные вчера позиции морских пехотинцев, и, занимая господствующую высоту, они успешно истребляли менее подготовленные части иранцев, в основном даже не кадровые части, а ополчение. Под огонь попали и гражданские строители, которые уже успели на треть расчистить заваленную авиаударом дорогу. Под огнем была и техника, которая ждала проезда.

На сей раз иранцам уже не светило взять высоту. Наконец-то удалось доставить «эм-три семерки», новейшие легкие буксируемые гаубицы, которые иракцы прозвали «драконами пустыни» и против которых не могло устоять ничто, потому что они били шестидюймовым снарядом на сорок километров. Американская военная машина задыхалась, перебрасывая в западный Иран людей, технику, боеприпасы, но с каждым часом силы американцев прибывали, а силы иранцев истощались. Все-таки Америка была объективно сильнее Ирана, фанатизм в современных условиях не заменит большое количество современной техники и профессионализм военных, ею управляющих. По некоторым данным, в Тегеране молодежь вышла на улицы, ожидая прихода американских освободителей, — и демонстрация была со звериной жестокостью разогнана фанатичными басиджами. Кум — оплот религиозной реакции — уже бомбили.

Майор воздушно-десантных войск Теренс Уилкинсон, к которому десантники препроводили снайпера и который до этого видел, что сотворили с морскими пехотинцами на этом гребне и сколько иранцев полегло при взятии высоты (трупы в некоторых местах лежали в два-три слоя), изумленно уставился на снайпера:

— Это вы прикрывали нашу высадку?

— Собственной персоной.

— Как же вам удалось уцелеть?

— Все просто. Немного везения и чуть-чуть любви, мать ее.

Майор десантников подумал, что морпеховский снайпер спятил.

* * *

Тело рядового первого класса Пинкстона так и лежало на своей позиции — порванная осколками спина, запекшаяся кровь. Перед его позицией на склоне лежали иранские басиджи — бородатые, в черной форме — те, кого он убил из своего пулемета. Подобных картин, наверное, не было со времен Окинавы — но американские морские пехотинцы, вопреки злословию, продемонстрировали, что достойны своих дедов и прадедов. Никто не отступил со своей позиции, никто не дрогнул, никто не побежал. Кроме… кроме одного человека, который вовремя понял, что дело проиграно, высоту не удержать, вовремя отошел и замаскировался, чтобы нанести смертельный удар тогда, когда этого никто не ждет. Это трусость? Хм… Спросите у пилотов вертолетов, которые должны были высадить десантников и которые неминуемо попадали под огонь пулемета калибра 50, — что это. Они-то вам ответят…

Капрал Бучетт, видя, как десантники из спешно собранной похоронной команды запихивают тело рядового в черный мешок, только вздохнул:

— Пантера, Пантера… Может быть, и жив бы остался.

Один из десантников тронул капрала за рукав:

— Сэр, это последний вертолет. Больше не будет до вечера.

Майор приказал, чтобы этого сумасшедшего морпеха немедленно отправили с высоты. Он его элементарно боялся и не хотел иметь под своим командованием. Основание — единственный выживший… точнее, не единственный, нашли еще одного тяжелораненого морпеха, которого чудом не добили озверевшие басиджи, прошедшие по трупам и взявшие высоту. Такого по-любому надо отправлять в тыл на психологическую реабилитацию, хотя майор видел, что этому-то как раз никакой психолог не нужен.

— Да… Вертолет.

Капрал подвинул десантника, взявшегося за край черного мешка. Потащил его к вертолету…

— Внимание! Зона высадки! У вас будет две минуты!

Тим-лидер первой группы морских сил спецназначения морской пехоты США, относящихся к амфибийным силам постоянной готовности, хлопнул штурмана по плечу, повернулся к своим бойцам:

— Зона высадки! Десантируемся с ходу!

Один из морских пехотинцев оттолкнул в сторону люк десантного отсека, вертолет уже гасил скорость, задирая нос и опускаясь, чтобы при десантировании быть не более чем в шести футах от воды. Ночью, когда небо и водная гладь сливаются в одну черную массу, когда нельзя включать огни — для такой высадки требуется особая сноровка.

Первым в воду летит контейнер на транспортной платформе, затем — один за другим в воду прыгают морские пехотинцы, уже в гидрокостюмах и со скубами на спине. Две минуты — высадка завершена, и вертолет уходит выше, ложась на курс домой. Противник потревожен, и здесь шныряют слепые ночью, но опасные иранские скоростные катера. Не дай Бог при высадке наткнуться на один из них.

Где-то южнее точно так же десантируются части десятого отряда SEAL, боевых пловцов флота. Десантироваться южнее и ближе к берегу еще опаснее, но общеизвестно, что все котики как с дуба рухнули, псих на психе. Что же касается морских пехотинцев — то они лучше проплывут лишнюю милю под водой.