Перфекционистка в офисе - Мария Хайнц

— И последние — Сергей с Леной. Лена — также жена декабриста, то есть матрос. Сергей, один учебный поход и литовские национальные права!

— На машину, — добавляет Сергей, улыбаясь. — Пока на яхту еще не удалось сдать.

Лене и Сергею явно за сорок. При первом взгляде на них, однако, создается впечатление, что они только поженились и проводят здесь медовый месяц — рук не расцепляют, взгляда друг от друга не отрывают. Даже двигаются синхронно и внешне похожи: оба худые, невысокие, остроносые.

— А это Алексей и Александра, — Леня переключается на нас. — Первый раз на яхте, поэтому идут матросами!

— А это наш специалист по работе с общественностью, — Вадим показывает на Леню.

— ISSA Yacht crew! — гордо добавляет Леня.

— Что в переводе с английского означает, — поясняет Вадим, улыбаясь, — человек, который после несданного экзамена получил утешительный приз в виде карточки «квалифицированный член экипажа морской яхты», то есть тот же матрос, только с понтами.

— Ладно тебе, — Лёня на секунду смущается. — Без меня бы вы ни за что команду не собрали. Всё-таки два неопытных шкипера и квалифицированный член команды лучше, чем два неопытных шкипера и куча матросов, которые ничего не знают и не умеют.

— Давайте на этом фазу знакомства закончим и разберем продукты! Потом у нас общий инструктаж, планы дежурств по кухне и яхте, а также план эвакуации на случай аварии. Ну, а потом выходим в море!

Мы перекладываем продукты в шкафы и холодильник, а Лена составляет расписание дежурств по кухне.

— Так значит, мы все по очереди готовить будем? — радуюсь я.

— Конечно, — отвечает ее муж.

— Так, что-то мы заболтались! — встревает Лёня. — Пора готовить судно к отплытию. Я за руль! На вас, Алексей с Павлом, швартовы. Курс на Бабу! Александра, что вы так испугались? Лучше тузика сходите проверьте!

Мы стоим на носу яхты, летящей по волнам. Сзади шумят на ветру паруса. Впереди, в какую сторону, не взгляни, слепящая рябь моря. Ребята включили «My heart will go on» по просьбе женской половины экипажа. Выпрямляю руки в стороны, Лёша обнимает меня сзади. Мы парим на крыльях мечты!

— Ты знаешь, я понятия не имела, что тузик — это спасательная шлюпка! — говорю ему восторженным голосом.

Лёша хочет ответить, но при малейшей попытке открыть рот там оказываются мои волосы. Он просит меня не говорить с ним, что тогда еще делать? Нельзя же такой романтичный момент убить молчанием!

— И гальюн — тоже такое интересное название!

— Я же просил тебя не говорить со мной! — раздражается он, в очередной раз выплевывая волосы изо рта.

— Вечно ты все портишь? — злюсь я. — Мог бы и потерпеть! И не наступай мне на пятки, пожалуйста. Я могу за борт упасть при такой качке.

— И будет у нас не «Титаник», а «Баварик», — смеется он.

— Типун тебе на язык.

— Лучше типун, чем копна волос. Ладно, не будем ругаться, — он отстраняется и протягивает руку, чтобы помочь мне пройти на корму. Это не так и просто. Волны небольшие, но чувствительные. Теперь я понимаю, почему Лёня говорил про спасательные жилеты. Оказаться за бортом здесь очень просто.

— Пойдем на камбуз, — предлагает Лёша. — Сегодня наша очередь ужин готовить.

— Я не могу, меня, кажется, уже укачало.

— Мне тоже что-то нехорошо.

Мы оба бежим в туалет. Нам плохо. А что еще хуже, мы оба не запомнили, какие рычажки можно нажимать, а какие — нельзя.

— А вот и наши матросы, — Лёня, одетый в летние шорты, футболку и легкую ветровку встречает нас на камбузе. — А чего такие зеленые? Ветерок волну погнал, и вы сразу слегли? Про туалет ничего не запомнили? Так я и знал. Пойдемте. Объясняю еще раз — последний!

На этот раз Лёша записывает речь Лёни на телефон — на случай, если мы опять забудем. После первого приступа ложимся. Только это совсем не помогает. Лежа тошнит так же, как и сидя. И лекарство совсем не помогает. Настоящее лекарство от укачивания. Нужно было заранее принять, а нас никто не предупредил. Теперь никакого толку. Всё равно все обратно выходит. Еще два часа мы мучаемся, а затем, обессиленные, засыпаем.

— Что это? — просыпаюсь от странного резкого звука за бортом. — На рифы наскочили?

— Что ты всякую ерунду говоришь! — ворчит Лёша. — На айсберг!

— Я смотрю, тебе уже полегчало!

Лёша встает.

— Уже темно, — отвечает он. — Пойдем наверх. Так все путешествие можно здесь пролежать!

— Я не против, особенно если нет качки.

Выходим на палубу, и нашему взору открывается чернота. Снова не видно ни зги, только нашу яхту, подсвеченную несколькими фонарями. Мужчины суетятся у кормы, закрепляя якорь на дне.

— Где мы? — спрашиваю у Лены.

— Мы у острова на ночевку встали. Завтра с утра пойдем осматривать. Как у вас дела? Получше?

— Да, пока не сильно качает.

— Ну и хорошо. Тогда поужинаем? Я вас сегодня подменила.

— Спасибо! — отвечаю я, и мы спускаемся на камбуз.

Нас ждут жареные котлеты, картофельное пюре и салат из рукколы с помидорками. И еще куча «лекарств» разных сортов для празднования первого дня нашего путешествия.

Мне не до празднования. Все еще подташнивает. Пытаюсь съесть хотя бы салат. Все рассказывают понемногу о себе. Бухгалтеры, предприниматели, юристы — обычные люди, как и мы. И ведут себя также. Только Лена и Сергей выбиваются из общей картины. Они сидят рядом с нами на узком диванчике. Мы с Лёшей, как завороженные, смотрим на них. Да, похоже, не только мы. Как они заботливо накладывают блюда, как нежно держатся за руки! Воркуют и целуются, будто неразумные восемнадцатилетние влюбленные. Иногда создается впечатление, что нас вовсе не замечают, будто они одни здесь на яхте.

— Вы, наверное, только что поженились? — спрашиваю я Лену после того, как она представляется учительницей английского языка из Пскова.

— Да что вы, Александра! Уже двадцать лет вместе! Вот в марте фарфоровую свадьбу отметили.

— Удивительно! — Лёша присвистывает. — Вы выглядите такими влюбленными!

— Да, нам многие об этом говорят, — Лена со смущенной радостью смотрит на Сергея.

— Знаете, я — психолог, — Алексей поворачивается к ним. — Ко мне многие пары приходят за советом. До сих пор я слышал только печальные истории. Очень хочется послушать вашу. Как вы научились жить долго и счастливо? Наверное, вы из любящих семей?

— Да нет, скорее наоборот. Мы пошли от противного, против правил, принятых в моей семье. Я старалась не делать того, что делала мама (ее отношения с отцом я считала ужасными). Сережа от меня научился, у него не было родителей — он из детдома.