Невидимое зло - Майкл Ридпат

— Абсолютно уверен, — медленно проговорил он.

— А как насчет ваших отношений с миссис ван Зейл?

— Я понимаю, на что вы намекаете, и решительно отвергаю саму мысль об этом, — спокойно ответил он. Инспектор Бэнкс не спускала с него своих карих глаз. Он выдержал взгляд.

— Хорошо, — сказала детектив. — И последний вопрос.

— Да?

— Где вы были в субботу ночью?

Кальдер нахмурился:

— Не понимаю, какое это имеет отношение к расследованию.

— Вас видели пьяным, садящимся в такси на станции Кингз-Линн. Домой вы вернулись только утром.

— Я не обязан говорить вам, где был, — заявил Кальдер.

Бэнкс вздохнула:

— Не обязаны. Но до сих пор вы с готовностью отвечали на все вопросы, и то, что отказываетесь сейчас, выглядит странным. Это вызывает подозрения и пробуждает любопытство. Если вы не ответите, я выясню сама.

Кальдер взглянул на нее. Он хотел помочь, тем более что она наверняка все равно узнает.

— Я отправился к Корнелиусу ван Зейлу.

— А-а. Не думаю, что это была хорошая идея, мистер Кальдер.

— Но я уверен, что за всем этим стоит именно он, — не сдавался Кальдер.

— Если это действительно он, и я подчеркиваю слово «если», то нам вовсе не нужно, чтобы вы вламывались к нему со своими обвинениями. К нему надо подбираться очень осторожно.

— Вы с ним еще не встречались?

— Я отправляюсь в Лондон завтра утром вместе со своим начальником.

— Начальником?

— Это важное расследование.

— А Корнелиус ван Зейл — важный человек?

— Безусловно, мистер Кальдер, — ответила Бэнкс. — Спасибо, что уделили нам время.

Кальдер проводил детективов до двери. Вопросы Бэнкс — особенно об отношениях между ним и Ким — выбили его из колеи. Ему очень не хотелось, чтобы они выплыли наружу. Он не сомневался, что они никак не были связаны с покушением на Тодда: сама мысль о возможной причастности к этому Ким являлась просто абсурдной, о каких бы деньгах ни шла речь. Но с другой стороны, он порадовался обстоятельности и цепкости, с которой Бэнкс вела расследование. Если она прихватит Корнелиуса так же, как зацепила его, возможно, дело сдвинется с мертвой точки.

Корнелиус оглядел зал, и он ему понравился: длинный антикварный стол, портреты почтенных банкиров XIX века, картины судов, которые они финансировали, и вид на Темзу между двумя новыми башнями в Сити.

Они находились в зале заседаний совета директоров «Ляйпцигер Гурней Крохайм» — торгового банка, поглощенного немецким гигантом, но продолжавшего, как и в былые времена, предоставлять разным фирмам консультационные услуги по вопросам продажи приобретений. По другую сторону стола сидели три банкира «Гурней Крохайм» во главе со скользким евреем, одетым в отличную рубашку в полоску, еще там был Питер Лекстон, основатель и председатель «Лекстон медиа», занимавшийся сделкой, а также Тим Роллинсон, недавно назначенный финансовым директором. Корнелиуса сопровождали Эдвин, Бентон Дэвис, Дауэр и еще один банкир из «Блумфилд-Вайс», имя которого он не запомнил. Выступал представитель «Гурней Крохайм», просивший отсрочки для принятия окончательного решения по предложению «Зейл ньюс».

По сути, все свелось к детской игре кто кого переглядит и не сморгнет первым. Холдинг «Зейл ньюс» сделал предложение о приобретении акций «Лекстон медиа», которое, в соответствии с предписаниями Комитета по поглощениям и слияниям, должно было оставаться в силе на протяжении как минимум двадцати одного дня. Питер Лекстон владел всего лишь десятью процентами акций компании, которую он основал, а остальные принадлежали крупным инвесторам, и они были сыты по горло значительными убытками из-за неэффективного менеджмента. Они выжидали, рассчитывая на более щедрое предложение о покупке их акций. Но финансировавшие компанию банкиры хотели вернуть вложенные деньги как можно быстрее и ждать не собирались.

«Лекстон медиа» тянула время и старалась уговорить «Зейл ньюс» продлить срок действия своего предложения, надеясь, что Ивлин Гилл или другие потенциальные покупатели смогут предложить более высокую цену. «Зейл ньюс» не хотел продлевать срок по той же самой причине. Если Корнелиус откажется продлить срок, то был риск, что «Лекстон медиа» просто не примет его предложение. Для «Лекстона» в этом не было бы ничего страшного, в случае если другой покупатель мог предложить более высокую цену. В противном же случае это грозило обернуться полной катастрофой. Банкиры «Лекстона» ждать не хотели. Если Питер Лекстон и его совет директоров откажут Корнелиусу, а нового предложения с более высокой ценой так и не последует, то банкиры могут вынудить компанию поджать хвост и продать «Зейл ньюс» акции по цене, которую Корнелиус захочет заплатить.

Значит, обе стороны станут блефовать. Из ключевых игроков, собравшихся за столом, трое были профессионалами высшей лиги: сам Корнелиус, банкир «Гурней Крохайм» и Питер Лекстон. Из этого ряда полностью выпадал Тим Роллинсон. При своей худобе, лысине и очках с толстыми линзами он выглядел невзрачным, но обладал репутацией жесткого дельца, которого поставили на этот пост за его маниакальное стремление к неуемному урезанию расходов. Но он не был игроком. Корнелиус не сводил с него взгляда. Роллинсон это заметил и заерзал на стуле, не прекращая крутить колпачок на своей эксклюзивной ручке «Ватерман» с такой силой, что Корнелиус боялся, как бы та не сломалась.

Когда банкир закончил говорить, наступило молчание, и все взгляды устремились на Корнелиуса, а тот продолжал смотреть на Роллинсона, затягивая паузу.

— Мы полагали, что вы заинтересованы в быстрой сделке, — наконец произнес он.

— Мы это ценим, — ответил Лекстон, — но рассчитываем на ваше понимание: нам нужны две недели, чтобы другие заинтересованные стороны могли оценить свои возможности.

— Просто я подумал: что же произойдет, если они так и не предложат более высокую цену, — сказал Корнелиус, не замечая Лекстона и по-прежнему не спуская глаз с Роллинсона. — Рассчитаться с банками будет очень непросто, верно, Тим?

Роллинсон оторвал взгляд от бумаг и поднял глаза на Корнелиуса. Финансовый директор смотрел сквозь толстые линзы очков, а Корнелиус — поверх своих более изящных очков-«половинок».

— Я уверен, что у нас будет достаточно времени, чтобы решить все вопросы с банками ко всеобщему удовлетворению, — заявил Роллинсон. — Они заверили, что предоставят нам время, чтобы мы могли заключить наиболее выгодную для акционеров «Лекстон медиа» сделку. — Он выдержал взгляд Корнелиуса секунду, потом еще одну, потом на мгновение взглянул на Питера Лекстона и снова встретился взглядом с Корнелиусом.

Этого мгновения было достаточно. Роллинсон лгал. Корнелиус знал это. Он не мог объяснить почему, но теперь он был в этом уверен наверняка. Он улыбнулся Питеру Лекстону, давая ему понять, что раскусил его.