Принцесса вандалов - Жюльетта Бенцони

Де Конде оглушительно расхохотался.

— Вы не могли мне сказать об этом сразу? Господи! Для чего нужно было так долго ходить вокруг да около! Теперь я понял! Вы хотите женить вашего дорогого маленького братика! Так ведь, да?

— Да! И не просто на ком-нибудь!

— Это уж само собой разумеется! К несчастью, все не так просто… К тому же наш мальчик не так уж хорош собой!

— Вы тоже не Адонис, поверьте! Но вы полны шарма, и Франсуа тоже. Уж я в этом кое-что смыслю. За исключением недолгих лет моего замужества, вы долгие годы портите мне существование, монсеньор. Оставим красоту в покое. В первую очередь, речь идет о породе!

— У меня появилась идея…

— Неужели? Какая же? Говорите быстрее! — воскликнула Изабель и так заволновалась, что чуть не захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

— Ну нет, этого я вам не скажу. И пусть это научит вас вежливости!

— Меня? Это я-то была невежлива?

— А вы думаете приятно слышать, что ты урод? Да еще от женщины, которая утверждает, что тебя любит!

— Я ничего не утверждаю, я люблю! И я вас слушаю…

— А я ничего вам не скажу. Вы можете огорчиться, если ничего не получится. Так что придется вам подождать. И мне тоже.

— Я ненавижу ждать, — проговорила Изабель, упрямо нагнув голову.

— Я тоже, дорогая. Но мы можем ждать вместе…

Принц придвинул свой стул, взял руку Изабель и поднес к губам так выразительно, что у нее не осталось ни малейшего сомнения относительно того, что за этим последует. Она рассмеялась.

— Не будем спешить, монсеньор. Здесь нас может увидеть мой брат. Лучше приезжайте ко мне сегодня ужинать.

— Вы, я надеюсь, в Мелло?

— Конечно. А вы теперь, кажется, избегаете Парижа?

— В жаркие дни он невыносим. Кстати, завтра я еду в Фонтенбло. Король со своим двором, возвращаясь из Сен-Жан-де-Люза, проведет там несколько дней перед тем, как торжественно въехать в столицу с юной королевой. Вы тоже туда едете, как я полагаю?

Изабель, не получившая приглашения в Фонтенбло, что ее изрядно огорчило, задрала повыше хорошенький носик, чтобы скрыть обиженную гримаску.

— Нет, я туда не еду! Я буду иметь честь быть представленной одновременно с Парижем. Мне отведено место в окружении королевы-матери на балконах особняка Бовэ, на улице Сент-Антуан.

— Похоже, добряк Мазарини не спешит с вами увидеться. Вы живой упрек для него после того, что учинил его аббат-шпион.

— А я до сих пор не расплатилась с ним той же монетой.

— Не стоит спешить. Здоровье Его Высокопреосвященства оставляет желать лучшего. Затянувшиеся переговоры с доном Луисом де Харо в Стране Басков окончательно его подорвали. Я сообщу вам все новости из Фонтенбло, как только с ним увижусь. Так, значит, до вечера?

Но если де Конде полагал, что сумеет сохранить про себя идею, какая пришла ему в голову относительно женитьбы Франсуа, он ошибался. Это означало только одно: он плохо знал Изабель. Зато она, зная неуравновешенный характер своего любимого принца, считала необходимым узнать, что же он надумал, и торговалась с ним не хуже, чем на рынке, твердо пообещав себе, что уедет от него только тогда, когда узнает секрет.

Де Конде сопротивлялся недолго. Он не сомневался, что в самом скором времени утонет в океане любви, потому что его идея была не просто хороша, она была гениальна. Благодаря ей граф де Бутвиль мог стать герцогом, пэром и даже принцем! Наследницей герцогства-пэрства Пине-Люксембург стала Мари-Луиза де Клермон-Тонер, демуазель де Брант. Она надела монашеское покрывало, и, стало быть, потеряла доступ к своему наследству, которое таким образом превратилось в вымороченное.

— Нужно найти средство передать это наследство ее младшей сестре, Мадлен-Шарлотте, она осталась единственной наследницей после старшей, — стал объяснять де Конде Изабель.

— Но если старшая стала монахиней, то передача не должна представлять больших трудностей, — предположила Изабель. — Монахине это герцогство должно казаться горстью праха. Так почему бы в таком случае не отдать его сестре?

— Потому что старшая ненавидит младшую, и ей совсем не хочется, чтобы та красовалась при дворе, в то время как она с утра до ночи читает «Отче наш».

— Но ее же никто не принуждал к этому!

— Она очень некрасива и знает это. Несмотря на внешность, у нее было немало поклонников, но она не верила, что они на самом деле заинтересовались ею, а не ее наследством.

— А младшая сестра? Такая же уродина?

— Нет, получше. Бутвилю не придется прикрывать ей лицо подушкой, когда он вздумает оказать ей честь, он ведь тоже не Аполлон. Герцогство заслуживает подобных усилий.

— Совершенно с вами согласна. Теперь остается узнать, какими чарами вы надеетесь получить от монахини согласие?

— У меня есть кое-какие соображения на этот счет. В надлежащее время мы поговорим об этом. А начну я с того, что напишу письмо папе. Нужно особое разрешение, чтобы освободить Мари-Луизу от навечно данных ею обетов.

— А что если, покинув монастырь, она сама захочет выйти замуж за моего Франсуа?

— Потому что ей будет предложено нечто гораздо лучшее…

— Что значит лучшее? Чем дальше, тем меньше я понимаю!

— Один бог знает, как вы несносны! Не можете послушать меня и пяти минут, не перебивая! После того как она снимет монашеские одежды, ей будет предложено место в свите королевы, титулы, ранг принцессы и привилегия табурета при дворе.

— И она поспешит найти себе супруга, гораздо более богатого, чем мой брат!

— Кажется, я просил вас пять минут помолчать, — яростно прошипел Конде. — Дайте мне договорить до конца! Все эти чудеса она получит только в том случае, если станет канониссой аббатства Пусе. А им запрещено выходить замуж. Ну что? Как вы находите мою идею?

— Слушать вас одно удовольствие! Вот только возможно ли это на деле? Во-первых, папа…

— Я напишу ему завтра утром.

— А почему не сегодня вечером?

— Потому что вечером я надеюсь на малую толику вознаграждения за мою блестящую идею. И напоминаю вам, что как только отошлю письмо, я сразу отправлюсь в Фонтенбло, чтобы показать, каким примерным придворным я становлюсь.

Принц схватил свою возлюбленную в объятия и принялся целовать. Между двумя поцелуями она успела возразить.

— Не слишком обольщайтесь! Вам мало подходит образ жизни придворного.

— Может быть, и так, но сейчас не время быть строптивцем. Не забывайте, что от нашего чудесного плана не останется камня на камне, если король будет против. Кто хочет успешного завершения, принимает любых помощников. И я не скрою от вас, что мне очень нужна ваша поддержка!