Злата мужьями богата - Лёка Лактысева

— Благодарим, — ответил за всех Ол и кивнул Златке: — Твоя первая ложка, Лучик!

Ему был очень приятно, что в этот раз жена подаст кусочек хлеба, смоченный вином, не белобрысому эльфу, а ему — Ольгрону.

С супом расправились быстро. Пока дожидались второго, Элизия, чуть смущаясь, сообщила Злате:

— Сестра, дорогая, у меня к тебе тоже есть просьба.

— Говори! — кивнула та. — Я уже добрая, кусаться не буду.

Лиззи глянула на подругу чуть испуганно:

— А была злая? Могла укусить?

— Да нет же! Шучу. Просто считается, что, когда человек голоден — он на чужие просьбы не склонен отзываться согласием.

— Так, может, я лучше после второго свой вопрос задам? — с хитринкой в глазах подколола Элизия.

— Нет уж! Мне теперь самой интересно: что там за просьба у тебя такая, что ты только сегодня о ней заговорить собралась. Небось, давно уже хотела что-то сделать, да не решалась?

— Ты права, — согласилась Лиззи. — Пока я простой прислугой у магистра Дагрона была — ни о чем таком и помыслить не смела. Потом он, когда женился, запретил лишних людей в дом приводить до королевского приема.

— А ты кого-то привести хочешь?

— Да. Отца. У него ведь пару раз в месяц бывают увольнительные на три дня. Но до сих пор мы с ним только по городу немного погулять могли вместе, а на ночь он к себе в казарму возвращался — ему идти больше некуда.

— Так зови его в гости, Лиз! Гостевых спален у нас хватает. Ты ведь об этом поговорить хотела?

— Да… — у Элизии на глазах выступили слезы. — Ты не представляешь, Злата, как я по нему скучаю!

— Ну все, все! Приглашай своего отца хотя бы даже на завтрашний ужин! Надо же мне с ним познакомиться — он мне теперь вроде как дядюшка родной.

Ответная счастливая улыбка Элизии была такой сияющей, что подавальщик, принесший жаркое в горшочках, запнулся на ровном месте и едва не растерял все, что принес.

— Ох, сестренка, — засмеялась Златка. — Оказывается, твоя улыбка — опасное оружие! Вон как на бедного юношу подействовала!

После обеда в таверне Ольгрон повез Златку и Элизию домой. У порога хозяйку дома встречал лакей Флангрон.

— Очень хорошо, что вы вернулись, альда Злата, — поприветствовал он девушку. — Вас дожидается почта.

— Что еще за почта? — удивилась Воскобойникова.

— Несколько записок и несколько магических вестников, — кивнул слуга на поднос, стоявший на миниатюрном столике поблизости от входных дверей.

— Ух ты! — изумилась Златка. — Любопытно!

Впрочем, ничего по-настоящему интересного Златка и взявшаяся помогать ей Элизия в почте не нашли. Часть записок и магических вестников оказалась приглашениями в гости, причем приглашали обеих девушек.

— Уверена, все эти благородные семейства подыскивают невесту кому-то из своих сыновей, вот и шлют приглашения в надежде, что тебе, Лиззи, глянется их наследничек, — заявила Златка. — Я-то уже замужем.

Бывшая горничная слегка смутилась, порозовела личиком:

— Вообще-то, дорогая моя старшая сестричка, три мужа — вовсе не предел. Так что могут и к тебе присматриваться. Думаю, желающих породниться с магистром Дагроном и маршалом Сандгроном немало.

— Да? И сколько же мужей разрешает брать Сиятельная? — поинтересовалась Злата, недоумевая оттого, что этот вопрос как-то не приходил ей в голову раньше.

— Больше десяти — нельзя. — Сообщила Элизия. — Никто не знает точно, почему десять, но считается, что по количеству пальцев на руках.

— А если у женщины восемь или девять пальцев?

— Значит, и мужей должно быть восемь или девять, — уверенно заявила Лиззи.

— И много таких женщин, кто решается десяток мужей взять?

Воскобойникова попыталась представить себе этакий мужской гарем — и не смогла. Ей кое-как удалось приучить себя к мысли, что три мужа — это по местным меркам не только нормально, но даже и необходимо. Но десять?! Нет-нет-нет! Она этого точно не вынесет!

— Девушки благородного происхождения предпочитают брать от трех до пяти мужей, разумеется, руководствуются сердечной склонностью, но и на приданое посматривают. — Лиззи к просвещению своей подруги подошла со всей ответственностью и рассказывала подробно. — А вот среди простого народа женщины обычно принимают мужей столько, сколько дозволено. Ведь чем больше работников в семье — тем богаче дом.

— Ха! А приданое у вас, получается, за женихом дают, а не за невестой?! — развеселилась Воскобойникова.

— Получается, так, — кивнула Элизия. — Причем размер наследства определяет мать жениха, так что со свекровью лучше подружиться заранее, еще до свадьбы.

— А некоторые юноши из благородных семейств, выходит, могут совсем никакого приданого не получить? — продолжила расспросы Злата.

— И так бывает, — согласилась подруга. — Но образование в благородных домах получают все, так что у любого родовитого бесприданника есть шанс самостоятельно заработать состояние, достаточно большое, чтобы кто-то из девушек захотел взять его в мужья.

— Что ж… забавно. Получается, титул передается от отца к сыну, но при этом наследник титула может остаться без гроша?

— Ну, такое очень редко происходит, — качнула головой Лиззи. — Обычно матери со своими старшими сыновьями так сурово не поступают, чаще стараются и наследнику титула дать хорошее состояние, и младших не обделить.

— О дивный новый мир! — патетически воскликнула Златка, картинно воздев руки к небесам. — Ладно, шучу. Давай дальше почту разбирать.

Вторая стопка писем и кучка магических вестников, большинство которых выглядело как эль-гухи, представляла собой не приглашения в гости, а просьбы о разрешении нанести визит самой Златке и ее названой сестре.

— Если мы ответим согласием на все эти просьбы, — заметила Златка, — Дагрон сойдет с ума, ведь дверь в его дом не будет закрываться ни на минуту добрых дня три!

— К счастью, мы не обязаны принимать всех этих людей, — успокоила подругу Лиззи. — По традиции, в ответ достаточно отправить карточку или вестника со словами признательности за внимание.

Остаток вечера до самого ужина девушки тем и занимались, что составляли и отправляли вежливые ответы, отказы и благодарности. В гости они пока ни к кому ездить не планировали, да и у себя кого-то принимать желанием не горели.

В этот раз после ужина у Златки не было ни вопросов, ни сомнений в том, кого ждать ночью: Сандгрон намеревался присутствовать на ночных учениях подчиненной ему королевской гвардии. Ольгрон умчался в клан, чтобы принять участие в ночной охоте.

А вот Дагрон — Дагрон то и дело бросал на нее взгляды, которые лучше всяких слов говорили о тлеющей под коркой льда страсти.