Не ведая страха. Битва за Калт - Дэн Абнетт

Гейдж кивает.

— Я знаю. «Бой выигрывает то, что выигрывает бой. В конечном итоге не следует исключать ничего, если исключение приводит к поражению».

— Именно так, сэр.

— Приказ «любыми средствами», — говорит Гейдж. — Абсолютное правило о том, что не существует нерушимых правил. Знаешь, его всегда мучила эта идея. Он говорил мне, что часто думал о том, чтобы удалить это примечание. Он считал его слишком опасным. Опасался, что для последующих поколений оно может стать оправданием любых действий.

— Думаю, Семнадцатый уже обходится без подобных рассуждений, — отзывается Тиель. — Я также призываю вас не говорить о примархе в прошедшем времени при людях.

Гейдж спохватывается.

— Совершенно верно, сержант.

— Приняты ли мои теория и практика, сэр? — спрашивает Тиель.

— Да. Давайте координироваться. С кем еще из офицеров мы можем связаться?

— Есть вероятность, что на тридцать пятой палубе находится магистр ордена Эмпион, а на двадцатой — капитан Гевтоник.

— Хорошее начало, — произносит Гейдж. Он подбирает упавший силовой меч и задвигает его в ножны. — Давайте двигаться, пока не кончился день. А этот фрикционный топор?

— Сэр?

— Им можно работать одной рукой?

Тиель передает ему оружие.

— Он достаточно легкий, сэр.

— Веди нас. Прорубимся к башне мостика.

Тиель отдает честь. Он разворачивается, поднимая свой дуэльный меч и выкрикивая распоряжения группе зачистки.

Гейдж бросает взгляд на апотекария.

— Мы закончили? — интересуется он.

— Я бы предпочел отправить вас в…

— Яэр, мы закончили?

— Да, сэр. На текущий момент.

Гейдж взвешивает топор здоровой рукой.

— Сержант Тиель. Не знаешь ли ты, случаем, за что он был призван к дисциплинарному взысканию?

— Знаю, сэр, — отвечает Яэр. — Его вышестоящий офицер обнаружил, что он строил теории о том, как сражаться с космодесантниками и побеждать их, сэр. В свое оправдание Тиель заявил, что он выстраивал теории по всем прочим основным противникам и было бы тактическим слепым пятном не знать, как сражаться с легионами. Как я понял, он сказал, что космические десантники Империума — величайшие воины галактики, и потому его долгом было понять, как биться с величайшими воинами галактики и одерживать над ними верх. Тиель утверждал, что космодесантники — единственные оставшиеся противники, которые заслуживают теоретического изучения. Его теории сочли изменническими мыслями, и его направили на флагман для дисциплинарного взыскания.

— В этом состоял его проступок? — спрашивает Гейдж.

— Сейчас это кажется жалким, не правда ли? — замечает Яэр.

[отметка: 7.44.02]

Рядовой Бейл Рейн и рядовой Догент Кранк бегут по пылающим улицам, спасая свои жизни. Какое-то время с ними был рядовой Максилид, но какая-то хренова тварь из преисподней, нечто такое, чего они даже толком не разглядели, вырвалось из тумана и отгрызло Максилиду голову, так что теперь они сами о себе.

Они живы лишь потому, что тварь была слишком занята поеданием Максилида. Кровь, на хрен, повсюду.

Рейн до смерти перепуган. Сегодня он видел все. Все, что только можно увидеть. Все кошмарные представления. Все ужасы, все потрясения. Он видел, как умирают люди. Видел, как умирают друзья. Как горят города, а с неба падают звездолеты. Он увидел столько трупов, сколько вообще нельзя увидеть, как он думал. Видел людей, разорванных на части. Видел демонов в тумане.

Так или иначе, хуже всего, даже хуже, чем демоны, было то, что он видел, как люди, которые должны были быть друзьями, которых считали друзьями, обратились против него с незамутненной жаждой убийства в глазах. Основание Империума перевернулось. Основные догматы верности хренову Трону Терры снесли и помочились сверху.

Бейл Рейн знает, что смерть может причинить боль. Война может причинить боль. Порвать с новообретенной женой и бросить ее, чтобы отправиться на войну, — это тоже больно. Чертовски.

Он не предполагал, что предательство способно причинить такую боль. Их предали. Калт, примарха Жиллимана, Ультрамар, Императора, долбаный Империум и Бейла Рейна из Шестьдесят первого Нуминского — всех их предали.

Рейну хочется кого-нибудь убить за то, что мир перевернулся вверх тормашками. Хочется убить одного из этих чертовых Несущих Слово, хотя ему известно, что у него не будет ни единого шанса, ни на секунду.

Какого хрена они думают? Чего им надо? Что за ядовитое дерьмо у них в головах, что они решили, будто им следует поступить так?

Кранк отстает. Он устал. Вокруг них туман, и становится нелегко понять, куда идти. У них обоих есть винтовки, «Иллюминаторы», хотя это не то оружие, которое им выдали на сборах. Они подобрали его с трупов во время бегства. Когда бежали от клятых безбожных подразделений Армии, которые вырезали их полк.

— Давай, Кранк, — бормочет Рейн. — Давай же, Кранки, дружище. Мы должны идти дальше. Должны выбраться отсюда.

Кранк кивает, но он измотан. И он в шоковом состоянии. Рейн не смеет дать ему остановиться или поспать. Он может не проснуться.

Все должно было быть иначе. Это ветеран Кранк должен был подбадривать салагу Рейна. Так это должно работать. Так все было до сегодняшнего дня.

Рейн немного размышляет о Нив. Он думает, что ему нужно пойти отыскать ее и забрать с собой из города. Он убедил себя, что она в безопасности, забилась в тетушкин погреб. Но это было до того, как Несущие Слово развернулись, до того, как Несущие Слово и их хреновы язычники-культисты развернулись и начали убивать всех подряд, до того, как выяснилось, что это вовсе не несчастный случай.

До демонов в тумане.

Бейл Рейн знает, что его моральный долг — пойти и отыскать свою юную жену. Он должен пойти и найти ее, а также, если потребуется, и ее хренову тетку, и забрать их из города, пока он не превратился в совершенно мертвое место. Вот и все. Так все это выглядит.

Он говорит Кранку, что намеревается делать.

— Можешь пойти со мной. Не стану тебя осуждать, если ты не хочешь.

Кранк сообщает ему, какой он тупой, но продолжает идти рядом.

Забавно — и Рейн не говорит об этом Кранку, поскольку знает, что это прозвучит странно, — однако забавно то, что Рейну не кажется, будто на поиски Нив уйдет много времени. Он ее чувствует. Каким-то образом ощущает, что она близко. Она почти что зовет его. Она прямо тут, неподалеку, ждет его.

Такое говорят о влюбленных. Они могут отыскать друг друга, найти, невзирая ни на что, вопреки всему. Он найдет Нив, а она найдет его.

Туман словно шелковая занавесь. Повсюду серо. Размытые янтарные огни пульсируют там, где вдалеке горит пламя. Руины черны и пахнут дымом, фицелином, грязью и сломанной канализацией.