Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

В 1936-м первомайский праздник отмечали особенно пышно. Грандиозный военный парад на Красной площади был впечатляющим. Руководство страны, и в первую очередь Сталин, решило показать всё, что имелось у РККА. Иностранные дипломаты, присутствовавшие на параде, должны были убедиться в несокрушимой мощи армии Страны Советов. После парада — несколько часов праздничной демонстрации. И всё это время в небе над столицей гудели авиационные моторы. Волна за волной над центром города пролетали эскадрильи истребителей, новейших средних бомбардировщиков СБ и особенно краса и гордость военно-воздушных сил того времени — тяжёлые бомбардировщики ТБ-3. Не беда, что скорость у них была уже маловата и что к 36-му году эти машины уже устаревали. С земли они выглядели эффектно и производили впечатление на иностранных военных атташе, присутствовавших на Красной площади.

3 мая, сразу же после парада, начальник Разведупра комкор Урицкий встретился с помощником японского военного атташе полковника Кавамото капитаном Каотани. Японский разведчик, рассказывая о своих впечатлениях о первомайском параде, заметил несколько возбуждённо: «Зачем Вы нас пугаете? Почему у Вас так много авиации? С авиацией дело обстоит так, что её в любой момент можно послать и на Запад, и на Восток. Я всё время считал самолёты и сбился. Нам всем японцам было испорчено настроение и стало страшно. Ваша авиация в Ворошиловске и Владивостоке — это кинжал в сердце Японии» (11).

Каотани упомянул также о столкновении на границе МНР 31 марта, когда при поддержке советской авиации был разгромлен японский отряд, перешедший монгольскую границу, а его командир подполковник Ивамото взят в плен. Урицкий заметил Каотани, что советских лётчиков в Монголии нет; возможно, что для обучения привлекаются инструкторы, которые могут летать у монгольской границы. Каотани ответил: «Разрешите сказать откровенно. Вы ведёте в Монголии хитрую политику. Вы осуществляете своё влияние там не так глупо как мы. Наши полицейские захотели грубо управлять в Барге, а поэтому монголы восстали. Некоторые газеты пишут, что наши монголы имеют связь с Советами, но я знаю, что это неправда. Это всё виноваты полицейские и жандармы, которые не умеют действовать так тихо, как Вы. Вообще наша полиция плохая. Вы всё знаете, что у нас делается, а мы никак не можем узнать, что делается в Монголии» (12).

В этой встрече не было ничего удивительного. Разведупр всегда курировал иностранных разведчиков с дипломатическими паспортами и имел в своей структуре специальный отдел по связям с иностранными военными атташе. Урицкий, как и было положено, отправил соответствующий доклад своему непосредственному начальнику Ворошилову. Маршал, ознакомившись с докладом, наложил резолюцию: «Доложить Сталину, Молотову, Кагановичу, Орджоникидзе, К.В.». И доклад, содержащий мнение японского генштаба, отправился на самый «верх» (13).

Конечно, японский разведчик выражал не собственное мнение, а мнение японского генштаба, особенно тогда, когда говорил о возможности переброски тяжелобомбардировочной авиации из центральных районов страны на Дальний Восток. Особого секрета в таких перебросках не было, и Тухачевский, бывший тогда первым заместителем Ворошилова, в одном из своих публичных выступлений говорил, что маневрирование крупными силами авиации между Западом и Востоком осуществимо. Но одно дело говорить о возможности и совсем другое — создать постоянно действующую, а главное, надёжную авиатрассу через всю страну.

В мае 1936 г. правительство, и в первую очередь Сталин, приняло решение о перевооружении авиации Дальнего Востока. Для переброски тяжёлой авиационной техники, и в первую очередь тяжёлых бомбардировщиков ТБ-3, из европейской части Советского Союза, было решено создать постоянно действующую авиатрассу протяжённостью в несколько тысяч километров с промежуточными аэродромами и пунктами технического обслуживания и отдыха экипажей самолётов. В соответствии с этим постановлением Ворошилов издал 25 мая очередной сов. Секретный приказ № 0029. Организация воздушной трассы и перелёта ТБ-3 на Восток была возложена на начальника ВВС РККА командарма 2-го ранга Алксниса и его штаб. Трасса была разбита на сектора в приделах Приволжского, Уральского, Сибирского, Забайкальского военных округов и ОКДВА. Каждый округ должен был обеспечить в пределах своих границ переброску самолётов, обслуживание их на земле в пунктах основных и промежуточных баз, охрану, связь, квартиры для экипажей, питание и необходимое количество специалистов для ремонта авиационной техники. Исходной базой трассы было подмосковное Монино — конечной базой Хабаровск. Вот такой постоянно действующий авиамост через всю страну. Особое внимание уделялось организации наземной и воздушной связи на трассе. Эта задача возлагалась на начальника Управления связи РККА комкора Лонгву (14).

Летом 36-го по трассе, очевидно, перегоняли отдельные самолёты. Перелёты происходили успешно, серьёзных неприятностей не было, и в сентябре руководство ВВС решило ускорить процесс переброски авиационной техники. В порядке выполнения особого задания в сентябре эскадрилья 26-й тяжёлой авиабригады ВВС ОКДВА в составе 16 самолётов ТБ-3 вылетела с монинского аэродрома на Дальний Восток. Полёт над европейской частью страны, Уралом и Сибирью происходил нормально, и 30 сентября эскадрилья под командованием майора Виноградова достигла аэродрома Домны в Забайкалье, остановившись на сутки для осмотра материальной части и подготовки к перелёту Домна — Хабаровск.

А дальше началось обычное разгильдяйство, которого в РККА хватало и тогда, и после. Помощник войсками по авиации ЗабВО комдив Шалимо, на котором персонально лежала ответственность за перелёт эскадрильи в пределах округа, лично участия в организации перелёта не принял, а переложил это на командира 101-й авиабригады комбрига Бондарюка. Комбриг тоже устранился от участия в подготовке перелёта и передоверил руководство своему начальнику штаба майору Корсакову. В результате всех этих переключений ответственности с одного на другого вылет эскадрильи из Домны подготовлен не был. Нерчинский радиомаяк не работал, а прогноз погоды на трассе оказался ошибочным и не соответствовал метеорологической обстановке. В этих условиях эскадрилья 2 октября вылетела из Домны в Хабаровск (15).

По достижении станции Могоча эскадрилья встретила сплошную облачность и пошла над нею. Постепенно подъём облачности заставил эскадрилью взобраться на высоту свыше 5000 метров. В дальнейшем, встретив на пути ещё более высокую облачность, командир перелёта принял решение пробить её, вместо того чтобы возвратиться на аэродром. Пробивая облачность, экипажи самолётов встретились с трудными погодными условиями: снегопад, обледенение, сильная болтанка. К полётам в таких условиях они не были подготовлены. Результаты перелёта были плачевными. Четыре самолёта произвели посадку в Бочкарёво, семь самолётов вышли из облачности и сели в Хабаровске. Остальные пять самолётов вследствие полной потери ориентировки рассеялись к северу от железнодорожной линии Чита — Хабаровск в радиусе 200–500 километров. Четыре из них произвели вынужденную посадку в тайге, один, потеряв управление, упал. В итоге этой катастрофы 6 человек погибли, 5 были ранены, 2 самолёта разбиты, 3 получили значительные повреждения (16).

Дальше начался «разбор полётов». Была создана специальная правительственная комиссия, которая произвела разбор причин катастрофы. Выводы доложили наркому, и появился грозный сов. Секретный приказ № 0044 от 9 ноября: «Вновь повторился позорный факт недисциплинированности, нераспорядительности, безответственности, а в этом случае ещё и полного пренебрежения к своим прямым обязанностям со стороны целого ряда командиров и начальников ВВС частей ЗабВО и ОКДВА, повлёкший за собой гибель дорогостоящих двух и поломку трёх самолётов и гибель шести и ранения пяти человек лётно-технического состава» (17). Были отстранены от занимаемых должностей и отданы под суд: помощник командующего по авиации ОКДВА комкор А.Я Лапин, начальник штаба ВВС ОКДВА полковник З.Д. Корсаков, помощник командующего ЗабВО по авиации комдив М.Н. Шалимо, командир 101-й авиабригады комбриг Г.М. Бондарюк и командир 103-й тяжёлой бомбардировочной эскадрильи майор В.П. Виноградов. Досталось и более мелким стрелочникам.