Красная таблетка. Посмотри правде в глаза! - Андрей Курпатов

Вместо этого он занимается всякой ерундой: решает мелкие бытовые проблемы и развлекает свой мозг — киношки смотрит с сериальчиками, в интернете сидит, фотки в Instagram разглядывает, ленту скролит.

В общем, занят очень важным делом — получает удовольствие.

У болезни, правда, должны быть негативные проявления. И они, как водится, тут же «обнаруживаются» — пациент сроки срывает, все дела стоят, конфликты по кругу, жизнь летит под откос. Он испытывает стресс, чувство вины и потерю продуктивности.

Всё это, конечно, очень серьёзно...

А теперь давайте на мгновение забудем о том, что мы знаем это волшебное слово «прокрастинация», и зададимся вопросом: нормально ли это, что человеческий мозг выбирает между работой и удовольствиями — удовольствия?

Думаю, вряд ли можно считать такой мозг больным. По-моему, вполне нормальный и здоровый мозг должен поступить именно таким образом.

Но как быть с тем, что после очередного прокрастинационного запоя у человека возникает «стресс, чувство вины и потеря продуктивности»? А что вы хотели? Да, «после» возникает. За удовольствиями такое водится: получив их, бывает, испытываешь и то, и другое, и третье...

Так что, если мы действительно хотим понять, почему наши мечты не сбываются, нужно не термины новые изобретать, а разбираться в самой природе удовольствий.

Для этого снова поговорим об обезьянах. На сей раз речь пойдёт о подопытных макаках, которых развлекал профессор Кембриджского университета Вольфрам Шульц.

Традиционный взгляд на удовольствие таков: если хочешь его получить, удовлетвори какую-нибудь свою потребность.

Кажется совершенно очевидным, что мы получаем удовольствие от вкусной еды, от глотка холодной воды в жаркий день или, например, от секса. В каком-то смысле это действительно так, но не совсем.

На самом деле удовольствие получает не наше тело, а наш мозг. Мозг же не может есть еду или глотать воду, да и сексом он занимается в некотором смысле опосредованно. В соответствующих процессах занято тело, а вот удовольствие, которое мы испытываем, производится нашим мозгом.

Разница кажется пустяковой, но она фундаментальна. Собственно, эксперимент Шульца это и доказывает.

Вольфрам Шульц вживил специальные датчики в те зоны мозга обезьяны, которые отвечают за выработку дофамина — «гормона удовольствия».

Дальше обезьяне предлагалось нехитрое задание — она смотрела на экран монитора, где появлялись фигуры разной формы. Нажатие на рычаг при определённой комбинации фигур приводило к тому, что в рот обезьяны впрыскивалась порция виноградного сока.

Обучить такому трюку обезьян несложно, а ради виноградного сока они за монитором хоть вечность готовы сидеть.

Шульц же пытался понять, как ведут себя клетки мозга обезьяны, отвечающие за выработку дофамина. Вот выполняет она задание, видит нужную комбинацию, дёргает за рычаг, виноградный сок поступает ей в рот. Казалось бы, самое время вдарить дофамином из всех стволов, правильно?

Но нет. Дофамин выделяется клетками не тогда, когда обезьяна получает сок, а тогда — внимание! — когда она увидела нужную комбинацию фигур на мониторе.

То есть удовольствие обезьяна испытывает не физиологическое — от сока непосредственно, а интеллектуальное — от осознания, что соку быть!

Как только она сообразила («подумала и поняла»), что сейчас получит сок, — всё, радости полные штаны. Дофамин льётся через край! Когда же сок действительно поступает ей в рот — чему тут радоваться-то? Она уже и так знала, что «всё будет»[28].

Впрочем, как я уже говорил, удивляться здесь особенно нечему — всё, с чем мы имеем дело, происходит в нашем мозгу, а переживаемое нами удовольствие — тем более. Но главное — как всё это происходит!

По сути, удовольствие мозг испытывает в тот момент, когда в нём возникает эффект понимания. Обезьяна складывает некие факты друг с другом — на экране появляется комбинация фигур, которая означает, что сейчас будет сок, — и всё: ага и ура! Буря дофаминового восторга!

Ещё раз: удовольствие возникает вообще не от сока, а от того, что мы умеем складывать дважды два. Именно поэтому Вольфрам Шульц назвал открытый им феномен «ага-эффектом»: это удовольствие от решения своеобразного интеллектуального квеста, а вовсе не удовольствие от фактического удовлетворения физиологической потребности, как мы обычно об этом думаем.

Таким образом, человек, который считает, что страдает прокрастинацией, на самом деле страдает от удовольствий. Если это, конечно, можно назвать «страданием». Впрочем, и постоянное желание щекотать свои дофаминовые центры тоже не слишком похоже на болезнь.

Вы никогда не задумывались о том, что такое масс-медиа на самом деле? Это весьма технологичная машинка по производству «ага-эффектов»: любое информационное сообщение, интернет-мем, кинофильм, сериал — это загадка с разгадкой.